Дорога неожиданно кончилась, и Морин осторожно затормозила.

Кораль – это очень большой загон для лошадей. К нему пристроены конюшни, стойла, помещения для ранчеро, а внутри него есть специальная площадка, засыпанная песком и огороженная особо. Здесь объезжают диких лошадей.

Именно этим в данный момент и занимался Джон Карлайл. Морин восхищенно и с замиранием сердца следила за тем, как он спокойно и уверенно ломает сопротивление серой в яблоках кобылы, дико ржущей, яростно косящей выпуклым глазом и роняющей на песок хлопья пены. Джон держался в седле словно влитой, несмотря на дикие прыжки и кульбиты, которые выделывала серая. Наконец ее движения стали мягче, потом еще мягче – и вот укрощенная серая с невинным видом затрусила по кругу, вполне покорная своему властному наезднику. Морин в полном восторге повисла на ограде, не сводя глаз с красавца ранчеро.

Джон перекинул ногу через голову серой, бросил поводья подбежавшему Эдди и мягко спрыгнул на песок. Как ягуар, тихонько шепнул странный, чужой голос в голове Морин…

Как он хорош! Следующая мысль Морин слегка смутила ее саму. Как было бы здорово оказаться с Джоном Карлайлом в одной постели! Такой наездник…

Она почувствовала, как горят щеки, но в этот момент Джон подошел к ней и насмешливо поклонился, слегка коснувшись пальцами пыльных полей шляпы.

– Какая неожиданная радость! Или радостная неожиданность. Почему у тебя так блестят глаза, мисс О’Лири?

– Я любовалась лошадью. И наездником тоже, честно говоря. Она сегодня впервые была под седлом?

– Формально – нет, но по-настоящему – да. Эта бестия сбросила до меня пятерых.

– Ты – мастер?

– Вы правы, леди. Мастер, ни отнять ни прибавить. Я объезжаю лошадей с двенадцати лет. Впрочем, до отца мне далеко. Он знал лошадиное слово.

– Опять колдовство?

– Если и да, то не местное, а интернациональное. В любой стране мира, где есть лошади, найдется хоть один конюх, который знает особый секрет обращения с этими животными. Такому человеку необязательно подчинять коня, он умеет договариваться.

– Кончита говорила, Ричард Карлайл разворачивал табун движением бровей.

– Недалеко от истины. Во всяком случае, отец всегда разговаривал с ними, как с людьми. А они его слушали. С тех пор я не верю, что лошади глупые.

– Кто об этом говорит?

– Все ученые. И умники из городских. Доказано опытами. Размеры мозга, реакции и прочее. Чушь собачья. Смотри!

Джон повернул голову и странно, заливисто свистнул. Через несколько секунд из стойла вылетел вороной конь дивной красоты, вскинулся на дыбы, заржал и поскакал к хозяину. Возле Джона остановился и положил изящную голову ему на плечо. Человек и конь явно любили друг друга, никакой дрессурой тут и не пахло.

– Шайтан, поцелуй даме плечико. Это Морин, она ведьма.

В следующий момент бархатные губы коня мягко коснулись плеча девушки, и она благоговейно погладила изящную горбоносую голову красавца.

– Чудо! Я тебе завидую. Сама я ничего не понимаю в лошадях, кроме одного: они красивые.

– Этого вполне достаточно. Значит, ты их уважаешь. Значит, никогда не ударишь и не оскорбишь. Значит, они будут тебя слушаться. А это, наконец, значит, что ты очень быстро будешь в них разбираться.

Морин задумчиво протянула, поглаживая Шайтана:

– Неужели даже в наше время требуется объезжать все новых и новых диких лошадей? Я думала, ранчеро – устаревшая профессия.

– Не-ет, моя дорогая. Ни в ранчеро, ни в ковбоях надобность не отпадет еще очень долго. Вот, скажем, здешние места. Ты же сама видела, какие здесь дороги. А лошадь пройдет там, где застрянет вездеход и не справится пеший человек. Врачи, полицейские, спасатели, геологи – всем нужны лошади. Наших лошадей покупают даже англичане. Разумеется, после того, как мы их объездим.

– Ага, значит, вы выполните самую опасную часть работы, а потом английский лорд будет хвастаться перед барышнями своим умением держаться в седле?

– Моя дорогая ирландка, в тебе слишком развито чувство классовой нетерпимости. Надо быть добрее.

– Приеду в Англию, буду заниматься конным спортом, решено.

Синие глаза пронзили ее душу насквозь, а потом Джон тихо спросил:

– Ты хочешь уехать, рыжая?

– Я ДОЛЖНА уехать.

– Ты ведь говорила, между нами что-то происходит…

Морин грустно усмехнулась.

– Но ведь ничего не было…

Синие глаза мрачно сверкнули.

– А кто меня остановил?

Морин в смятении отвела взгляд.

– Кстати… Тюра Макфарлан приехала. Устроила небольшой переполох в нашем дамском обществе.

Джон судорожно засунул руки в карманы, чтобы ненароком не обнять Морин на глазах у всех.

– Д-да. Тюра это умеет.

– А что она еще умеет?

– Много чего. Водить самолет, например.

– Надо же. Не думала, что женщины водят самолеты.

– Пит подарил ей на совершеннолетие.

– Значит, она может прилетать сюда, когда захочет…

– Морин, самолеты здесь обычное дело. Это даже не роскошь, это просто средство передвижения.

– А я разве что говорю? Пусть летает… хоть на метле.

– Мисс О’Лири!

– Морин. Просто Морин.

– Ладно, не злись. Как тебе Тюра?

– Да никак. Такая вся… из фильмов. Тридцать три чемодана и море гонора.

– Сноб, иначе говоря?

– Можно и так… Впрочем, она красивая. Значит, ты с ней не спал, говоришь…

– Морин!

– Что?

– Ты ревнуешь!

Она хмыкнула.

– Пока нет. Но могу начать. Так что же пошло не так?

– Между мной и Тюрой?

– Пока мы говорим о ней. До других твоих подружек очередь пока не дошла.

– Успокоила. Что до Тюры… мне не нравится ее манера обращаться с людьми так, словно они пыль под ее ногами. Никогда не нравилась.

– Но в сексуальном плане она тебя привлекает? Или нет?

– Морин О’Лири, ты вгоняешь в краску старого ранчеро…

– Не заговаривай мне зубы и ответь прямо. Раз у нас в некотором роде намечаются отношения, я хочу разобраться досконально. Как насчет женитьбы на Тюре? Династический брак, то да се…

– Если не считать того, что я ее не хочу.

– Династические браки заключаются не для этого…

– Я хочу тебя, рыжая.

– Да? Вот и давай поговорим на эту тему. Или опять сбежишь? Почему ты меня хочешь? Что тебя привлекает?

Он в смятении смотрел на эту рыжую нахалку и мучительно размышлял. Почему, собственно, он молчит? Какого черта, неужели Джон Карлайл, сын Ричарда Карлайла и Марисабель Аркона, не умеет разговаривать? Боится женщин? Боится именно эту, рыжую женщину?

– Ну хорошо же! Ты не уродина. Не дура. Очень сексуальна. Я все время о тебе думаю…

– То есть все время хочешь затащить меня в постель?

– Почему затащить? Отнести на руках. Потом, я надеюсь, что ты и сама будешь не против…

– Ох, о чем я разговариваю с тобой, развратный босс! Не иначе, мне головушку напекло. Все. Я ухожу. Меня ждут Каседас и Алисита.

– Позвольте проводить вас до машины, миледи, а также заметить, что на этот раз убегаете вы.

– У меня работа, как справедливо заметила ваша подруга детства. Ее надо выполнить, чтобы получить денежки.

– Так у тебя же все готово?

– Все равно, без разницы. Надо все проверить…

– Не о чем волноваться. Если не подведет погода, все пройдет отлично, а если подведет – будем сидеть в доме, хлестать ром и смотреть, как поднимается Река.

– Ох. А она высоко поднимается?

– По-разному. Отец всегда мог совершенно точно сказать, я нет. Позвольте вас подсадить, миледи…

– Не хватай меня за задницу, ты, растленный босс!

– Морин?

– Что?

– У тебя когда-нибудь были настоящие отношения с мужчиной?

– Что значит настоящие? Длящиеся дольше двух недель? Слушай, я взрослая девочка, мне скоро двадцать пять лет. Разумеется, были. Тыщу раз! И если хочешь знать…

– Морин?

– Что?!

– А замуж ты хочешь?

– Естественно, хочу! Все Хорошие Девочки хотят замуж за Правильного Мужчину, и чтобы дом был…