Дик быстро огляделся. Чертов ублюдок идеально выбрал место — между двумя «скорыми», наглухо прикрытые со всех сторон, они остались втроем, только втроем, и любая, самая профессиональная помощь успеть не могла. Дик медленно наклонился вперед, вытянул руку с пистолетом, показывая, что кладет его на землю…

К счастью, он не успел выпустить его из рук — а Лили Роуз была профессионалом. Она резко откинулась на плечо своего убийцы — и Дик выстрелил не целясь. Точнехонько между глаз Немо. Аккуратная маленькая дырочка.

Лили осела на землю рядом с телом Немо, прижимая пальцы к шее. Дик покрылся холодным потом — между пальцев бежали струйки крови. Он кинулся к ней, отвел руку — и до сих пор помнил то громадное облегчение, которое охватило его при виде неглубокой царапины в сантиметре от голубоватой жилки на шее Лили.

Вот так. Потом было совсем неинтересно. Только в кино бравые копы запросто пристреливают подонков, и им за это ничего не бывает. В жизни все гораздо сложнее. Только Дик и Лили знали наверняка, что убитый — Немо. Для остальных — в особенности для начальства — детектив Хантер застрелил одного из заложников. Среди пострадавших нашлись те, кто видел, как преступник заводил худенького бухгалтера в отдельный кабинет, после чего оттуда доносились крики боли и мольбы о пощаде.

Разумеется, у Немо был сообщник. Именно он завел своего босса в кабинет, где и встретил собственную смерть. Переодевшись в черный комбинезон и маску подельника, Немо продолжал издеваться над заложниками, а затем улучил момент, взорвал дверь, воспользовался паникой и выбежал вместе со всеми уже в облике худенького бухгалтера, чудом спасшегося от смерти.

Это была нормальная версия, даже не слишком фантастическая — но Дик, выдвинувший ее, к тому времени уже был обвиняемым. На Немо у властей не было ничего — ни улик, ни отпечатков пальцев, ни живых свидетелей, поэтому и уверенности в том, что Хантер пристрелил именно знаменитого Немо, не было. Дело замяли, спустили на тормозах, Дик отсидел под домашним арестом четыре недели, а когда вышел — выяснил, что Лили Роуз уволилась из полиции и уехала в неизвестном направлении. Не то шок от случившегося, не то программа по защите свидетелей…

Вероятно, тогда он сделал большую глупость. Надо было плюнуть на здравый смысл и отправиться ее искать — уж как-нибудь нашел бы, будьте спокойны, все же коп со стажем. Но Дик вбил себе в голову, что Лили больше не хочет его видеть — и смирился с этим. Уволился вслед за ней из полиции и уехал в Аризону. В глухую, безлюдную, раскаленную красную пустыню, где слишком жарко для того, чтобы думать…

Сейчас перед Диком Хантером на столе лежали ксерокопии листов из следственных дел за последние два года. Нечеткие фотографии жертв, фрагменты отчетов. И везде одно и то же — кровавая литера N рядом с телами жертв и надпись: «Я ВЕРНУЛСЯ».

Дик посмотрел на Крейга Донована и глухо повторил:

— Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Он умер на месте. Я попал ему точно между глаз.

— Я знаю. Я читал отчеты.

— Дон, черт тебя дери, на свете полно идиотов, начинающих копировать знаменитых преступников прошлого. Одних Джеков-потрошителей было штук двадцать, Зодиаков — пять…

— Я похож на истеричную старую деву, Дик?

— О чем ты?

— Я вовсе не собираюсь лепетать дрожащим голосом о том, что Немо восстал из могилы. Как и ты, я прекрасно знаю, что настоящий Немо мертв и похоронен.

— Тогда в чем дело? И зачем тебе я?

Донован с силой потер лоб.

— Ты был настоящим экспертом по Немо, Дик.

— Не начинай. Нас была целая группа, в том числе и твои аэнбэшники…

— Дослушай. Мы оба знаем, как обычно действуют двойники. Они читают старые полицейские отчеты в газетах и копируют преступления, так?

— Так. По Немо наверняка накопилось несколько томов…

— Да. И этот урод повторяет их время от времени — выбирает наиболее одиозные, что ли. Но главная его цель — иная.

— Что за цель может быть у психа?

— Месть, Дик. Месть!

— Что?

— Ни в одном отчете не публиковались имена оперативников, в особенности тех, кто работал под прикрытием, ну и наших, из конторы. Ты помнишь свою группу?

— Ну да… Пятеро из Чикаго, трое из Фриско, один из Нью-Йорка, двое из Майами. Специально брали незамыленных, чтобы не засвечены были в городе… К чему ты клонишь?

— Одиннадцать полицейских и пять агентов АНБ. Взгляни теперь вот на этот листок.

Дик пробежал глазами список, непонимающе уставился на Донована.

— Здесь фамилии ребят из моей группы, а вот этих я не знаю. Кто они? Твои?

— Да. Мои. И все они мертвы.

— Что?!

— За два года погибли девять полицейских и четыре агента АНБ. В большинстве случаев их смерть не вызывала особых подозрений, пока кто-то не додумался — или не заподозрил, что где-то уже видел эти фамилии в едином списке. Начали сличать — и на тебе. Все они входили в группу по разработке Немо.

— Черт!

— Не то слово. В живых остались ты, Лили Роуз Чэдвик и Том Галлахер из конторы. Ты в Аризоне, Лили Роуз — в Монтане, Том вообще в Европе, работает в нашем посольстве в Англии. Остальные мертвы.

— Как они умерли?

— По-разному, но всегда — типа, естественной смертью. Кого током ударило, кто на рыбалке утонул, кого машина сбила.

Дик почесал в затылке.

— Для психа… немножечко чересчур. Для простого совпадения тоже.

— У нас в конторе подумали так же.

— И послали тебя ко мне, зная, что ты единственный, с кем я выйду на связь?

—  Возможно, выйдешь. Твой характер хорошо помнят.

— Нечего об этом говорить — ты же здесь. И, как я понимаю, надеешься уговорить меня заняться этим делом. Так вот: нет, нет и нет. Я уволился.

— Дик, не капризничай.

— Я не капризничаю. Я не хочу возвращаться на работу, пусть даже временно.

— Нам нужна твоя помощь.

— А я помочь не могу. Пусть Том поможет, он знает все то же самое, что и я.

— Том уже вылетел в Штаты. Будет сегодня вечером в Чикаго.

— Вот и чудненько. Привет ему, он хороший парень. Был, по крайней мере.

— А Лили Роуз не хочешь повидать?

Дик так и вскинулся, в глазах мелькнул зеленоватый волчий огонек.

— Дон, я тебя знаю тридцать шесть лет. И Лили Роуз я тоже знаю. Не надо вот этого художественного свиста — она на вас не работает. Она ушла из полиции даже раньше, чем я. И досталось ей побольше моего, так что она — точно не согласится.

Донован склонил голову на плечо и стал похож на ехидного ворона из баллады Эдгара По.

— А кто говорит о том, что Лили Роуз на нас работает? Просто мне бы на твоем месте стало несколько тревожно. Из шестнадцати оперативников за два года в живых остаются трое, вернее, двое — Тома можно не считать, он сидел все это время в посольстве и был практически недосягаем. Остаются двое — и эти двое те самые, кто непосредственно и ухлопал Немо. Ни о чем это тебе не говорит?

Дик хмыкнул.

— Ты имеешь в виду, этот неведомый мститель оставил нас на десерт? Знаешь, как правило, в жизни все куда менее романтично. Он просто не нашел ни меня, ни Лили, вот и все.

— Ну почему же все. Он еще на свободе и жив. У него масса времени и, судя по его успехам, масса возможностей. Согласен, Аризона не располагает к тому, чтобы расспрашивать местных жителей, не проживает ли поблизости Дик Хантер, отставной полицейский, — просто за неимением этих самых местных жителей. Но если ты еще не совсем спекся и спился на этой жаре…

— Но-но!

— …тогда ты обязан держать этот вариант в голове. Потому что существует — пусть малюсенькая — но тем не менее вполне реальная возможность, что убийца придет сюда.

— Я его встречу, не волнуйся.

Донован неожиданно рявкнул:

— Не ты, мать твою! Не ты его встретишь. Его встретят твой Том Мерриуэзер и его девчонка. И что-то мне подсказывает, эта встреча закончится для них плохо.

— Том служил в морской пехоте…