Амбер устроилась за столом напротив сестры.

— Ты что, считаешь Финна собственником?

Урсула покосилась на рождественскую елку.

— Скорее, хозяином на своей территории. Его, значит, его, и ничье другое. Просто ума не приложу, как он позволил тебе дать интервью «Wow!».

Амбер едва не поперхнулась шампанским.

— Ты что, видела журнал?

Сестра смотрела на нее с немым изумлением.

— Ох, Амбер, — вздохнула она. — Лучше спроси, кто его не видел. Он стоит на каждом прилавке по всей стране.

— Статья понравилась?

Урсула подняла глаза к потолку.

— Если честно, не очень. Ну, не то чтобы она совсем плохая, просто довольно… глуповатая.Пустая. — Она вдруг оживилась: — А вы с Финном действительно предавались любви в ванной, прежде чем он сделал предложение?

— Но я же не говорила об этом! — возмущенно крикнула Амбер.

— Хорошо, тогда одно из двух: или ты сама намекнула им, или журналист из «Wow!» — мастер сочинять сказки, — холодно сказала сестра. — Если первое, подозреваю, что у тебя будут большие неприятности с Финном, а если второе… — ее глаза озорно блеснули, — кажется, появился прекрасный повод подать в суд.

Амбер закрыла глаза.

— Нет! Финн и так рвет и мечет.

— Ничего удивительного! Скажи, ради бога, зачем тебе понадобилась эта гадкая статейка?

Амбер молча покачала головой. Рассказывать сестре про мучившую ее неуверенность в будущем — верх эгоизма. Что должна будет почувствовать бедная Урсула, услышав такое от удачливой младшей сестры? Шок и досаду, ничего больше. У Амбер есть прекрасный дом, любимая работа, кольцо Финна на руке… какая там еще неуверенность?

— Просто помутнение рассудка, — уклончиво ответила она.

— Интересно, у кого из вас двоих? — раздался на пороге низкий бархатный голос Финна. Он выглядел очень аппетитно в темном клубном костюме и светящейся белизной рубашке. — Привет, Урсула. — Нагнувшись, Финн чмокнул ее в щеку.

— Привет, Финн, — Урсула улыбнулась ему снизу вверх. — Это у Амбер помутилось в голове, когда она давала свое ужасное интервью «Wow!».

Финн и ухом не повел, как ни в чем не бывало, он налил себе стакан содовой.

— Но ведь это первое и последнее ее интервью, правда, дорогая?

Амбер через силу улыбнулась. Одно дело, если ты сама что-то решаешь, и совсем другое, если тебе вежливо, но жестко дают понять: «Не смей!» Правда…

— Конечно, с интервью покончено, — послушно кивнула она.

Финн присел на ручку кресла и повернулся к Урсуле.

— Как твоя работа?

— Прекрасно.

— А Росс?

Урсула насторожилась.

— Тоже прекрасно.

— А чудесный мир рекламы?

— Ты ведь все равно не поверишь, что и там все хорошо, — вздохнула она, взглянув на Амбер с немой мольбой.

Амбер решила сменить тему.

— Ничего, что мы вытащили тебя на эту вечеринку? Придется просидеть у них часок-другой. Устроители подписали контракт с одной из наших новых моделей, так что визит отчасти деловой.

Сестра покачала головой.

— Я как раз очень рада. Давно не выбиралась из дома. К тому же у нас есть шанс поговорить. Хочу рассказать вам кое-что интересное.

— Неужели Росс надумал развестись? — неосторожно спросила Амбер.

Мгновенно повисла тишина. Амбер уже собралась попросить прощения, но Урсула торопливо откашлялась. Явно не Росс занимал сейчас мысли сестры. К всеобщей радости.

— Может, и так, хотя он мне ничего об этом не сказал! — усмехнулась Урсула. — Моя новость гораздо лучше!

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Финн.

— Значит, ваша свадьба назначена на День святого Валентина? — начала Урсула, но, взглянув на Амбер, запнулась. — Э…это правда?

— Возможно, — спокойно ответил Финн. — Ты прочла в «Wow!»? Или есть еще публикации, о которых я не знаю?

Урсула проигнорировала умоляющий взгляд Амбер. Мир между сестрой и Финном сейчас был явно хрупок, как фарфоровая чашка. Так что лучше уж говорить прямо.

— Да, Финн, именно там. Но я уже отругала Амбер. Статья дурацкая, это очень опрометчивый шаг с ее стороны.

Финн, прищурившись, осторожно кивнул.

— Слава Богу, хоть кто-то в вашей семье не лишен здравого смысла!

— Правда, Амбер еще раньше проболталась мне про День святого Валентина, она сказала, что так решил ты. Словом, я принесла вам… — Улыбнувшись, она порылась в своей громадной сумке и достала измятый листок, газетную вырезку. Разгладила его, разложила рядом на софе. Амбер и Финн с интересом придвинулись поближе.

— Свадебное платье, — медленно произнес Финн, разглядывая фотографию старомодного, длинного платья из королевского атласа цвета слоновой кости. Оно было строгим и в то же время ошеломляло, простой крой с лихвой компенсировался роскошной тканью. — Верх изысканности, — восторженно пробормотал Финн, с немым вопросом взглянув на Урсулу.

— Да, — согласилась та, не сводя глаз с сестры. — Конечно.

Амбер побелела как новогодний снег. Несколько секунд она сидела без движения. Потом тихо выдохнула:

— Мамино платье. Это же мамино платье!

Урсула испугалась не на шутку: сестра побледнела до синевы, вот-вот упадет в обморок.

— Нет, Амбер, — быстро объяснила Урсула. — Это копия маминого платья. Не оригинал, а просто очень точная копия.

Финн нахмурился и взял Амбер за руку.

— Дорогая, что с тобой?

Амбер так нуждалась сейчас в тепле, поддержке, что буквально вцепилась в Финна.

— Ничего, все в порядке, — с трудом выговорила она.

— Может, кто-нибудь все же объяснит мне, в чем дело? — поинтересовался Финн. — Что это за платье и что в нем особенного?

Кивнув, Урсула задумалась, как бы рассказать старую историю покороче.

— Много лет назад наша мама работала уборщицей в большом универмаге в Найтсбридже. Ты слышал об этом?

Он кивнул.

— Амбер рассказывала, когда мы только познакомились.

— Ну так вот, в магазине продавалось чудесное свадебное платье авторской работы, и мама просто влюбилась в него. Каждую свободную минутку она мчалась к витрине, чтобы полюбоваться на платье. А когда оно по бросовой цене попало на распродажу, мама купила его.

— Но зачем? — удивился Финн. — Она в то время была еще незамужней?

— Замужней. Но при этом оставалась неисправимым романтиком, — задумчиво сказала Амбер. — Романтиком вопреки всему.

— Платье предназначалось Амбер и мне, — продолжила Урсула. — Мама надеялась, что в нем мы пойдем под венец, когда вырастем, потому и купила его. Помню, как в детстве мы касались хрустящей упаковки и представляли себя невестами… — Она вдруг затихла. — Но потом папа умер, денег не стало, так что маме пришлось продать платье. Она много плакала тогда.

— А где сейчас это платье?

— Никто не знает. Дочь того дизайнера сшила очень похожее, вот оно, на фотографии. Недавно она открыла магазин свадебных платьев вблизи Винчестера и выставила эту копию как приз в лотерее. Амбер, я внесла твое имя в число участников!

У Амбер голова пошла кругом, но она понимала одно: глупо сейчас заговаривать о свадьбе, ведь в последние дни они с Финном ругаются почти беспрерывно.

— Думаешь, у меня есть шанс выиграть? — спросила она Урсулу.

Сестра отодвинула пустой бокал и подняла сияющие от восторга глаза.

— Почти никакого, но это не имеет значения!

Амбер моргнула.

— Прости, не понимаю!

— Холли Лавлейс, которая создала это платье, сказала, что, если ты не выиграешь его, она сделает для тебя еще одну копию. Точно по размеру, будет прекрасно сидеть, и точно такое же, как мамино! Единственное условие: его нельзя надевать до марта. Журнал для новобрачных, который спонсирует лотерею, в марте публикует большое фото и описание платья, и они не хотят, чтобы кто-то надевал его до этого срока. — Урсула перевела дыхание. — Представляешь, Амбер, стоит отложить свадьбу на месяц, и мамина мечта осуществится! Ты наденешь платье, в котором она так мечтала тебя увидеть!

Амбер молчала. Газетная статья с фотографией воскресила в памяти яркие и живые картины детства. Она вспомнила темную, крохотную квартирку, панический страх в ожидании наступающей зимы, когда потоки серого дождя безжалостно барабанили по стеклам и затекали внутрь сквозь щели в оконных рамах.