Тут парень наконец-то соизволил оторваться от клавиатуры и уставился тусклым взглядом на Сергея.
– Садиться здесь можно только туда, куда я укажу, – заявил парень каким-то скрипучим и очень противным голосом. – Я тут – начальник машины.
– Поздравляю, – сказал Сергей. – Тогда укажи, куда можно сесть. И я сяду, – объяснил он, стараясь говорить очень короткими и односложными фразами. – Кстати, – сказал он, показывая пальцем на кружку, которая внутреннюю белизну давно поменяла на нечто темно-коричневое, – а ты вообще в курсе, что человечество уже изобрело соду?
Парень на вопрос о соде никак не отреагировал и начал задумчиво ковырять пальцем в волосах. Видимо, он никак не мог решить вопрос, за какой из девяти свободных терминалов можно посадить этого нахального неофита.
– А что делать-то будешь? – наконец спросил он Сергея.
– Диплом программировать, – объяснил тот. – Жутко сложное уравнение. Строк на десять.
– Я тебе программу писать не буду, – объяснил парень. – У меня времени нет – работы по горло. Ну то есть, если что, могу и написать, но сам понимаешь, работа серьезная, требует всякого… – он замялся, – сопровождения и так далее. Программировать – это тебе не бидоны возить. Тут башка знаешь как соображать должна? Обычный человек…
– Не надо мне ничего писать, – прервал его Сергей. – Программу я написал, надо просто вбить код, прогнать через интерпретатор, получить результаты и распечатать код вместе с результатами.
– Дай посмотреть, – требовательно сказал парень, протягивая руку за текстом программы.
Сергей молча протянул листок с написанным кодом.
– Только должен тебя огорчить, – торжествующе сказал парень, не заглядывая в бумагу. – У нас тут не какой-то вшивый Basic. У нас тут Modula 2. Так что все надо переписывать.
Сергей промолчал.
Парень, подхихикивая, поднес листок к глазам. Посмотрел на код и поскучнел.
– А, – сказал он вяло, – у тебя уже на Modula? Ну, садись тогда, – и парень махнул рукой на ближайший к нему терминал.
Сергей устроился за клавиатурой, положил рядом текст программы и начал вбивать код. После того как все было перенесено, он запустил интерпретатор, и тот тут же выдал ошибку в самой первой строчке программы. Сергей нахмурился. Там точно не было никакой ошибки. Но он на всякий случай попробовал то так, то сяк изменить написание – пробел вставить, «оператор» написать маленькими буквами – мало ли что. Но это не помогало, интерпретатор упорно выдавал ошибку. Пришлось обращаться за помощью к парню, хотя Сергею это делать совершенно не хотелось.
Парень, поправив очки, посмотрел код на экране, торжествующе улыбнулся и сказал:
– Ну так ты «операторы» неправильно пишешь!
– Как это неправильно? – удивился Сергей. – Что там неправильного?
– Ну так у тебя написано CONST, VAR, PROCEDURE, BEGIN, WRITELN и так далее, – так же торжествующе сказал парень, – а так нельзя!
– Вообще-то, Никлаус Вирт, разработчик этого языка, – заметил Сергей, – считает, что именно так эти «операторы» и должны писаться. Впрочем, конечно, может, он ошибается, тогда ты его поправь.
– Чтобы можно было выводить русский текст, – объяснил парень, – нужно эти «операторы» писать по-русски. И переменные все по-русски. Вообще не должно быть никаких латинских символов – тогда интерпретатор не будет ругаться. Пиши КОНСТ, ВАР, ПРОЦЕДУРЕ, БЕГИН, ВРИТЕЛН.
– Ты что, серьезно? – потрясенно спросил Сергей.
Парень сделал гордое выражение на лице.
– Ну так учись, – сказал он. – Что бы ты без меня делал!
– А какой мудак, – все так же потрясенно спросил Сергей, – сотворил такой интерпретатор? Что, нельзя было подключить обе половины кодовой таблицы и при обработке русского просто переключаться на вторую половину? Там же русский только для текстовых переменных нужен. На черта такой геморрой с языком устраивать?
Парень скривился.
– Это я вообще-то отлаживал интерпретатор, – заявил он. – Только благодаря мне теперь по-русски можно что-то выводить. Если ты такой умный, делай свой.
– Вот тут извиняй, – сказал Сергей, – у меня в этом заведении другие задачи. Ты уж как-нибудь сам. Но я тебе, старичок, на будущее рекомендую все-таки не искать легких путей, которые на самом деле очень тяжелые. Это же надо было так интерпретатор изуродовать…
– Во-во, явился умник, – пробурчал парень, вставая из-за своего терминала. – Если ты такой умный, – сказал он, – тогда сам тут и колупайся. Мне идти пора.
– Удачи, – сказал Сергей, надеясь, что дальше он сам как-нибудь разберется.
Парень ушел. Сергей еще два часа отлаживал программу, заменяя все операторы этими идиотскими русскоязычными «аналогами». Но так как аналоги придумывал ушедший начальник машины, а его сознание страдало потерей контакта с окружающей действительностью, Сергею пришлось изрядно попотеть, перебирая кучу самых дурацких вариантов написания тех или иных операторов. Проблема была еще в том, что количество символов в русских и английских названиях операторов должны были совпадать. Поэтому он потратил минут двадцать на то, чтобы выяснить, как в русском варианте должен выглядеть оператор WHILE. Оказалось, что ВХИЛЕ. Определив это, Сергей дал себе страшную клятву, что на следующей день он принесет сюда молоток и даст начальнику машины по башке изо всех сил – ну просто чтобы этот гад больше не смог нести в мир такой программный кошмар.
Впрочем, начальник машины, видимо, почувствовал, что Сергей по отношению к нему почему-то не испытывает должного уважения, не говоря уж о раболепии, поэтому все последующие дни в то время, когда Сергей приходил в машинный зал, парень там не появлялся.
В конце концов Сергей более или менее освоился с этим идиотским интерпретатором, поэтому смог отладить программу и получить результаты. Распечатав текст программы, он посмотрел на него и грустно вздохнул: выдавать эти два листочка за диплом было просто неприлично.
Тогда он занялся тщательным документированием кода: писал в тексте, что означает каждая переменная и где она используется, зачем вводится этот цикл и что служит условием его прекращения, – в общем, на каждую строчку кода сделал две-три строчки комментариев. Текст увеличился до четырех листочков, но на диплом по-прежнему не тянул.
С этим надо что-то делать, решил Сергей, после чего взялся за код, засучив рукава. Он ввел штук двадцать новых переменных и констант, а потом начал набивать программу совершенно бессмысленными процедурами и циклами, которые занимались решением глубоко личных задач – например, подбором результата вычисления корня из заданного числа путем его подгонки к результату возведения в квадрат стартового числа, постепенно увеличивающегося на сотую долю. Также в текст вошла любимая Сергеем процедура расчета биоритмов, а потом, раздухарившись, Сергей добавил в код еще и классную процедуру очень непростого расчета движения Луны – туда входил прелестный полином, который сразу стал жемчужиной этой многострадальной программы. Одновременно приходилось следить, чтобы все эти вскипающие то здесь, то там процедуры и циклы не мешали выполнению главного уравнения и при этом смотрелись солидно и внушительно. После этих шаманских действий программа уже стала походить на диплом – аж десять страниц кода.
Далее Сергей вспомнил об обычных школьных ухищрениях, которые всегда используются в подобных случаях: поля сверху, снизу, слева и справа на страницах нужно увеличить в 3–5 раз, шрифт увеличить до 14 кегля, а расстояние между строк сделать через три интервала. Распечатал. Программа теперь занимала тридцать шесть страниц, и ее уже было не стыдно показать кому угодно – разумеется, при условии, что этот человек ни черта не понимает в программировании.
Впрочем, специалисты текст также оценили – Сергей показал его знакомому студенту, с которым они сдружились на вычислительном центре института, и тот, посмотрев код, ржал минут двадцать.
На все эти манипуляции ушло не больше недели, а до окончания диплома оставалось больше двух месяцев. Тогда Сергей решил для красоты еще и графики по результатам построить. Но выяснилось, что машина не имеет графического режима как класса – только текстовый. Ну, текстовый так текстовый, решил Сергей, после чего сделал несколько листов с распечатками графиков, которые создавались с помощью псевдографических символов.
