Для меня стало ясно, что вопрос уже решен, и я ответил кратким «слушаюсь».
Дальнейшее развитие военных событий показало ошибочность принятого тогда решения. Причем сам товарищ Сталин спустя 12–15 дней, разговаривая со мной по телефону, самокритично признал, что была допущена ошибка при разделении Сталинградского фронта и в особенности самого Сталинграда между двумя фронтами. Однако быстро меняющаяся обстановка не позволила полностью исправить положение, т. е. допущенную ошибку.
Должен сказать, что в тот момент я знал обстановку, естественно, лишь «теоретически», поэтому, когда мне ответили, что вопрос о разграничительной линии не является принципиальным и может быть при необходимости пересмотрен в рабочем порядке, я не стал возражать. Довод о том, что необходимо сосредоточить все силы и средства для прекращения наступления противника с юго-запада из района Котельниково, казался достаточно веским. Моя просьба о назначении на «правый» фронт тоже не была учтена.
Итак, я был назначен командующим войсками вновь созданного фронта, получившего название Юго-Восточного. Сталинградский фронт сохранил прежнее свое название.
Разграничительная линия между фронтами прошла от Калача на Сталинград, а в черте города по реке Царица (сейчас Пионерка), рассекая таким образом основной объект обороны на две части. Штабы обоих фронтов было приказано разместить в самом Сталинграде.
В духе принятых решений была окончательно откорректирована директива, тут же утвержденная Верховным Главнокомандующим.
В заключение беседы И.В. Сталин, обращаясь ко мне, особо подчеркнул, что необходимо повысить требовательность, поднять дисциплину, навести строжайший порядок в войсках, принимая для этого самые решительные меры.
– Я верю вам, товарищ Еременко, и надеюсь на вас. Подчеркиваю, что ваша главная задача – остановить наступление врага и разбить его.
К трем часам ночи все вопросы были решены, директива подписана. Прощаясь с нами, И.В. Сталин пожелал боевого успеха. Я ответил коротко: «Доверие, оказанное мне партией, оправдаю, задачу по обороне Сталинграда выполню». Я вышел с мыслями о глубочайшей ответственности за выполнение порученного мне дела. Оказанное доверие окрылило меня, я как будто приобрел новые качества, прибавилось энергии, воля сделалась стальной. Было ясно, что от развития боевых действий под Сталинградом будет зависеть в какой-то, вероятно, в значительной степени успех нашей борьбы против гитлеризма.
Здесь нелишне будет напомнить читателю о сложившейся тогда для нашей страны военно-политической обстановке. Оговариваюсь, что в то время я не мог, естественно, представлять ее в полном объеме.
Но прежде чем говорить об обстановке, фактически сложившейся тогда на советско-германском фронте, необходимо коснуться планов сторон на летнюю кампанию 1942 года.
Сейчас это сделать несколько легче, поскольку опубликован ряд документов, проливающих свет на этот вопрос.
Как уже отмечалось выше, долгое время считалось, что основным в планах врага на лето 1942 года было овладение Москвой путем обхода ее с востока, в этих целях якобы и производился вражеский удар на Сталинград. Наступление гитлеровцев на юг к нефтяным районам Кавказа расценивалось как имеющее вспомогательную цель – отвлечь наши резервы от московского стратегического района. Однако такое толкование немецко-фашистских планов не выдерживает сопоставления с фактами, зафиксированными в документах.
Так, 11 ноября 1941 года в директиве главному командованию германских сухопутных сил указывалось: «…при соответствующем состоянии погоды будет целесообразно использовать все имеющиеся в распоряжении силы для того, чтобы в результате нанесения удара на юге на Сталинград или путем быстрого выхода на линию Майкоп, Грозный улучшить снабжение армии нефтью, поскольку наши ресурсы в этой области ограниченны».
По свидетельству генерала Гальдера Гитлер 19 ноября 1941 года следующим образом определил цели на 1942 год: «Задачи на будущий год: в первую очередь Кавказ, цель – русская южная граница…»
Общий замысел всей кампании 1942 года был сформулирован следующим образом: «… Окончательно уничтожить живую силу, оставшуюся еще в распоряжении Советов, лишить русских возможно большего количества важнейших военно-экономических центров. Для этого будут использованы все войска, имеющиеся в распоряжении германских вооруженных сил и вооруженных сил союзников»[14].
Но наиболее обстоятельно гитлеровский план летней кампании излагается в его директиве № 41 от 5 апреля 1942 года.
Каковы ее основные положения?
«I. Общий замысел. Главная задача состоит в том, чтобы при сдерживающих действиях центральной группы армий на севере добиться падения Ленинграда и установления наземной связи с финнами, а на южном фланге добиться прорыва в районе Кавказа, придерживаясь при всем этом первоначальных принципов относительно восточного похода. Осуществление этой цели, должно производиться не одновременно по всему фронту, а только по отдельным участкам и в соответствии со сложившейся обстановкой в итоге зимних боев, а также в соответствии с имеющимися силами, средствами и транспортными условиями.
Поэтому первоначально необходимо объединить все имеющиеся силы для проведения главной операции на южном участке с целью уничтожить противника западнее Дона, чтобы затем захватить нефтяные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет.
Окончательное блокирование Ленинграда и захват Ингерманландии могут быть произведены, как только позволит обстановка в районе окружения или высвободятся какие-либо другие силы, которых будет достаточно для проведения данного мероприятия…
II. Проведение операций.
A…
Б. Дальнейшая задача заключается в том, чтобы очистить от противника Керченский полуостров и захватить Севастополь… В южном районе, на линии реки Донец, необходимо отрезать и уничтожить неприятеля, прорвавшегося по обе стороны Изюма.
B. Главная операция на Восточном фронте. Цель этой операции, как уже указывалось, заключается в том, чтобы для обеспечения овладения Кавказом разбить и уничтожить русские войска, расположенные в районе Воронежа к к югу от него, а также западнее и севернее реки Дон.
По причинам, связанным с порядком прибытия предназначенных для этого частей, данная операция может быть проведена только в виде целого ряда отдельных наступлений, следующих непосредственно одно за другим, взаимно связанных между собой и восполняющих друг друга.
Поэтому они должны быть проведены, начиная с севера к югу, в такой временной последовательности, чтобы можно было на решающих участках каждого отдельного наступления в цепи этой общей операции обеспечить максимум концентрации как сухопутных, так и военно-воздушных сил… Началом всей этой операции должно послужить охватывающее наступление или прорыв из района южнее Орла в направлении Воронежа. Из двух группировок танковых и моторизованных соединений, предназначенных для охвата, наиболее сильной должна быть северная группировка. Цель этого прорыва – захват города Воронежа.
В то время как часть пехотных дивизий имеет задачу немедленно построить мощный фронт обороны на линии от исходного пункта наступления Орел в направлении Воронеж, перед танковыми и моторизованными соединениями стоит задача своим левым флангом продолжить наступление от Воронежа в южном направлении для поддержки второго прорыва, который должен быть предпринят из района Харькова в восточном направлении. И в этом случае первоочередная цель заключается не в том, чтобы подавить русский фронт как таковой, а в том, чтобы во взаимодействии с моторизованными соединениями, наступающими вниз по Дону, уничтожить русские силы.
Третье наступление в рамках этой операции должно быть проведено с таким расчетом, чтобы силы, наступающие вниз по Дону, соединились в районе Сталинграда с теми силами, которые наступают из района Таганрог, Артемовск, между нижним течением Дона и Ворошиловградом через Донец в восточном направлении. И в завершение последние должны соединиться с танковой армией, наступающей на Сталинград.
