Армия, во всяком случае ее верхушка, беспрекословно повиновалась Верховному Главнокомандующему. Низкий уровень подготовки перекрывался готовностью воевать, не считаясь с людскими потерями. Для тех военнослужащих, чей моральный дух был недостаточно высок, распространялись пункты приказа № 270 и другие меры по укреплению дисциплины:

«Не знающая жалости дисциплина, которую бы не выдержала ни одна другая армия, превратила неорганизованную толпу в необычайно мощное оружие войны. Дисциплина – главный козырь коммунизма, движущая сила армии. Она также явилась решающим фактором и в достижении огромных политических и военных успехов Сталина».

Надо признать, что именно Сталин, целенаправленно создававший эту систему, только и мог ею управлять с максимальной эффективностью.

Разгромив первый стратегический эшелон, немцам пришлось биться со вторым, затем с третьим эшелоном, потом под гусеницы «панцеров» легли ополченцы, и «совсем уже была наша победа», но неизвестно откуда вдруг появились так называемые «сибирские дивизии». К началу декабря 1941 года немецкое наступление на Москву выдохлось, ударные группировки были измотаны и обескровлены, план «Барбаросса» рухнул, другого плана у немцев не было. Провал «блицкрига» поставил Германию перед перспективой затяжной войны на два фронта, требующей колоссальных средств, материальных и людских ресурсов. Красная Армия незамедлительно перешла в контрнаступление и отбросила врага от Москвы на 150 – 300 километров, нанеся ему значительные потери в живой силе и особенно в технике.

К Сталину начала возвращаться былая уверенность, и он поставил перед Красной Армией задачу «добиться того, чтобы 1942 год стал годом окончательного разгрома немецко-фашистских войск и освобождения советской земли от гитлеровских мерзавцев». На этот раз переоценило свои силы и недооценило силу сопротивления войск противника советское командование.

Вермахт устоял в зимней кампании. Неудачи в России не проникли глубоко в сознание немцев еще и потому, что с декабря 1941 года начались крупные успехи японцев на Тихоокеанском театре военных действий. На радостях Гитлер и Муссолини тоже объявили войну Америке, хотя «стальной пакт» их к этому не обязывал. Возможно, фюрер лелеял надежду на то, что японцы в качестве ответного жеста выступят против СССР, но те предпочли отделаться выражениями благодарности. Тем не менее вступление Японии в войну оказало Германии большую психологическую поддержку и имело важное военное значение. Считалось, что Соединенные Штаты теперь надолго будут отвлечены собственными проблемами и не смогут оказывать существенной помощи Великобритании и Советскому Союзу, что, в свою очередь, отдаляло решение вопроса об открытии второго фронта. Немцам казалось, что у них еще есть время для окончательного решения русского вопроса.

В мае 1942 года «гитлеровские мерзавцы» в рамках подготовительных мероприятий разгромили пять советских армий в Крыму и под Харьковом, а 28 июня перешли в генеральное наступление, поставившее Советский Союз на грань катастрофы. В течение месяца немцы захватили Донбасс и Ростов, овладели рядом плацдармов на левом берегу Дона, затем пали Краснодар и Майкоп. 21 августа «эдельвейсы» капитана Грота установили нацистские флаги на вершине Эльбруса, а 23 августа 16-я танковая дивизия генерала Хубе выкатилась на берег Волги севернее Сталинграда.

Под немецкой оккупацией оказались богатейшие сельскохозяйственные и промышленные районы страны, более 70 миллионов населения, что грозило полным развалом экономики в течение считаных месяцев. «Если оглянуться, – вспоминал Н.С. Хрущев, – то скажу, что, когда мы отступали, я не мог представить себе, как же мы сумеем выйти из этого положения». Сталин издал знаменитый приказ № 227, в котором указывал: «У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше – значит загубить себя и вместе с тем нашу Родину».

Однако Гитлер своими руками демонтировал план «Блау», чему были и объективные, и субъективные причины. Главное, самого Вермахта уже не хватало для удержания завоеванных территорий. К тому же идиотская расовая идеология нацистов не способствовала пробуждению дружественных чувств среди покоренных аборигенов, да и не стремилась к этому. Сталин это быстро понял и с блеском выиграл иделогическую войну:

«Он ослабил пресс, придавивший церковь, ввел погоны в армии, тем самым возродив дореволюционные традиции, упразднил институт комиссаров, распустил Коминтерн, реабилитировал многих арестованных ранее военачаьников. Великие полководцы прошлого – Суворов, Кутузов, еще недавно обливаемые грязью самим Сталиным, вновь вернулись на русские знамена. Их именами были названы новые ордена. И народ сплотился, тем более что немцы своими безобразиями, убийствами, насилием над мирным населением уничтожили всякие иллюзии, связанные с ними в начале войны. Немцы увидели перед собой единый, вставший против них народ».

Под лозунгом защиты Отечества заново созданная Красная Армия начала выигрывать сражения. Победы под Сталинградом и Курском вместе с дополнительной помощью союзников позволили стабилизировать военную экономику. Война покатилась на запад.

В 1943 году странам «Оси» противостояло две трети населения земного шара – более 20 стран с огромными сырьевыми и промышленными ресурсами. Конечно, вклад каждой из них был различен, не такой «решающий», как вклад Советского Союза, но все они делали общее дело. К примеру, в составе 5-й американской армии сражалась бразильская пехотная дивизия, Бразилия поставляла в США каучук, марганец, никель, вольфрам, технические алмазы и не поставляла их Германии, а мексиканские пилоты охраняли союзные конвои. После выхода Италии из войны, поражения в битве за Атлантику и операции «Оверлод» военное поражение Третьего рейха сделалось неизбежным, стратегическая авиация союзников методично уничтожала немецкую промышленность и превращала в руины города.

Красная Армия в 1944 году полностью освободила от оккупантов территорию СССР, вывела из войны Финляндию, захватила Румынию и Болгарию, вторглась в Венгрию и Словакию, вышла непосредственно к границам Третьего рейха. Армия стала побеждающей, об этом, в частности, говорит и постановление ГКО от 29 октября 1944 года о расформировании заградительных отрядов в связи с тем, что «необходимость в их содержании отпала».

Собственно говоря, по определению и по аналогии с 1812 годом Отечественная война советского народа закончилась. Начинался Заграничный поход Красной Армии.

К концу 1944 года страны антигитлеровской коалиции располагали огромным военно-экономическим потенциалом и вооруженными силами, значительно превосходившими Вермахт.

В составе Вооруженных Сил СССР имелось 9,4 миллиона человек, 244,4 тысячи орудий и минометов, 35,4 тысячи танков и самоходных установок, 43,3 тысячи боевых самолетов.

На фронте протяженностью 2200 километров действовали 10 фронтовых объединений, 51 общевойсковая, 6 танковых, 10 воздушных армий и 2 фронта ПВО страны – 473 стрелковые, воздушно-десантные и кавалерийские дивизии, 21 танковый, 12 механизированных корпусов. В резерве Ставки находились управления двух фронтов, четырех общевойсковых и двух воздушных армий, четыре танковых и механизированный корпуса, 20 стрелковых дивизий. Вместе с советскими войсками сражались польская, две румынские, болгарская армии, чехословацкий армейский корпус.

Всего на советско-германском фронте Красная Армия имела 6,7 миллиона человек, 118 тысяч орудий и минометов, 12 тысяч танков и САУ и 22 тысячи боевых самолетов.

Германское командование имело на Восточном фронте 8 полевых, 4 танковые армии, оперативную группу и 3 воздушных флота. В их составе находилось 169 дивизий (из них 22 танковые и 9 танко-гренадерских) и 20 бригад. Совместно с ними действовали также две венгерские армии. Всего, таким образом, 3,7 миллиона человек, 56,2 тысячи орудий и минометов, 8,1 тысячи танков и самоходных установок, 4 тысячи боевых самолетов. Свыше четверти немецких дивизий находилось в Северной Норвегии и было блокировано в Курляндии. Гитлер категорически отказывался отдать приказ на эвакуацию курляндской группировки: во-первых, из-за порта Либавы, который был необходим флоту, чтобы сохранить свое господство в восточной части Балтийского моря, и, во-вторых, фюрер в своих стратегических фантазиях намерен был использовать этот плацдарм для нового наступления.