— У бедняги мои уши!

Нед улыбнулся:

— Всегда можно прибегнуть к помощи пластической хирургии.

Джим снисходительно рассмеялся:

— А впрочем, они не так уж и плохи. Со временем он до них дорастет.

— Нисколько не сомневаюсь, — согласился Нед, лицо которого уже начинало болеть от нескончаемых улыбок.

Джим с обожанием взглянул на жену.

— К счастью, нос у него от Флоранс!

Нед послушно сделал вид, что сравнивает, переводя взгляд с прямого аристократического носа пышнотелой и белокурой жены Джима на длинный кривоватый нос его самого. Закончив с этой процедурой, Нед выдавил очередную улыбку:

— Да, с носом ему повезло больше!

Почему все молодые родители с таким усердием пытаются поделить между собой черты ребенка?! Должно быть, этот неизбежный ритуал призван подтвердить законность его происхождения или уверить родителей в том, что маленькая копия не обманула их ожиданий.

Однако Неду это занятие казалось смертельно скучным, и он готов был выпалить: «Ради бога, позвольте ребенку быть самим собой!» Но говорить так не полагалось.

Нед размышлял про себя, кого бы Дороти могла навещать здесь. Не то чтобы это имело практическое значение: не стоит даже и пытаться установить с ней какой-либо контакт. После того всплеска неприятия стало очевидно, что это было бы напрасными хлопотами. Кроме того, Неду претило соваться туда, куда его не просят…

— Дай мне ребенка, дорогой, и открой подарок Неда, — приказала Флоранс, демонстрируя свежеобретенную материнскую властность.

Для нее это была явно первая возможность взять над Джимом верх. Гордый и благодарный папаша готов был целовать следы ее ног, если бы жена выразила такое желание. Впрочем, Нед по опыту знал, что подобное слепое повиновение долго не продлится.

Он наблюдал, как Джим с нежной заботливостью передавал в руки Флоранс драгоценный сверток. А ведь и в самом деле жаль, что мгновения блаженной гармонии столь кратки! Они так хорошо смотрелись — любящие отец и мать с беспомощным и всецело от них зависящим комочком. И ничто не омрачит эту идиллию до тех пор, пока они не вернутся из больницы домой…

Длинные золотистые волосы Флоранс, рассыпавшиеся по плечам, сияли. Нед вздрогнул, вспомнив голову Дороти, которую обкорнал какой-то идиот. Что заставило ее расстаться со своими прекрасными волосами? С прядями, торчавшими во все стороны, — словно по ним просто провели пятерней, вместо того чтобы расчесать, — она была похожа на сорванца. Этот стиль ей совсем не шел. И лицо казалось исхудавшим. А может быть, оно и в самом деле было худым? Что, если Дороти больна? Лицо девушки показалось ему бледнее, чем обычно, здоровый цвет словно смыло. Если она была больна, если и сейчас болеет… Нет, все же это не объясняет страха и злости, вспыхнувших в ее глазах! И напрасно она оттолкнула его. Она вполне могла бы остаться с ним. Он бы ухаживал за ней. А есть ли сейчас у Дороти кто-то, кто заботится о ней?

— О! Мое любимое шампанское! «Вдова Клико!» — Джим взглянул на Неда. — Великолепный подарок!

— Мне нельзя его пить, — огорченно протянула Флоранс. — Молоко скиснет.

Новый режим вступил в свои права, а от него скиснет не только молоко, молчаливо пророчествовал Нед. Он состроил сокрушенную гримасу.

— Извини, Флоранс. Я необразованный мужик.

— Не расстраивайся, любимая. — Джим запечатлел поцелуй на ее нахмуренном лбу. — Мы сохраним его до того времени, когда этот маленький обжора перейдет на бутылочки.

— Ох, когда это будет! — Флоранс надула губы. — Посмотри, как переполнены мои груди, молоко чуть ли не брызжет!

Груди действительно натянули ночную рубашку до предела, заметил Нед, и вдруг в его мозгу вспыхнуло недавнее воспоминание: когда Дороти в лифте, словно защищаясь, обхватила свои плечи руками и груди ее приподнялись, они показались ему более соблазнительными, чем обычно.

На ней было просторное, застегивающееся на пуговицы платье, скрывавшее очертания тела. Взгляд Неда был прикован к ее лицу, он следил за быстро сменявшимися выражениями ее глаз, но все же успел отметить, как резко выделялись пополневшие груди, когда Дороти повернулась в лифте, прижавшись к стене кабины.

Сердце Неда подпрыгнуло, но он мысленно одернул себя, отгоняя прочь столь безумное предположение. Ассоциация с Дороти при виде переполненных молоком грудей Флоранс могла возникнуть только в воспаленном сознании. Дороти не могла родить ребенка — она ушла от него всего восемь месяцев назад.

После спора о детях…

Мысли с огромной скоростью проносились в голове Неда. Родильное отделение… и не платье, а свободно болтающийся халат, утомленный, небрежный вид… шок, недоверчивость, страх при встрече с ним… злость…

Кровь отхлынула от его лица. Нед сжал кулаки, стиснул зубы и приказал своему сердцу вернуться к обычному рабочему ритму. Он должен все обдумать спокойно и рассудительно, а не делать очертя голову поспешные выводы. Если бы Дороти была беременна, она непременно сказала бы Неду. Швырнула бы этот факт ему в лицо прямо посреди их спора. Вряд ли она считала его способным отвернуться от нее в такую минуту.

А может быть, именно этого она и боялась и решила взвалить всю ношу на себя, лишь бы не выслушивать его возражений, которых следовало ожидать при его негативном отношении к детям?..

Горло Неда сжал спазм. Если она пережила все это в одиночестве только из-за того, что не доверяла ему и считала ненадежной опорой…

— С тобой все в порядке, Нед?

Вопрос Джима с трудом проник в затуманенное невероятным открытием сознание. Джим и Флоранс изумленно смотрели на него. Неужели он пропустил что-то еще? Кроме девятимесячной беременности?

— Извините… — Нед сделал глубокий вдох и с трудом сглотнул. — Я просто думал о том, как великолепно вы выглядите втроем.

Флоранс рассмеялась:

— Пора бы и тебе подыскать жену и обзавестись семейством, Нед!

Вступить в клуб. Все они так говорят! Попавшим в семейную ловушку каждый разгуливающий пока на свободе болезненно напоминает о том, чего они лишились. Но ужас ситуации заключался в том, что, где-то в соседней палате вполне мог посапывать его ребенок, — ребенок, чья мать решила, что лучше уж ему быть безотцовщиной, чем иметь такого отца, как Нед Шеннон!

— Тебе ведь уже около тридцати? — не отставала Флоранс.

— Дорогая, а мне — сорок, — напомнил Джим. — Возраст не имеет значения. Если бы я не встретил тебя, я до сих пор был бы вольной птицей — как Нед…

Нед уже не хотел быть вольной птицей. Он хотел Дороти. И неважно, есть ли у нее ребенок. Она была ему необходима. Вспыхнувшие с новой силой потребность в ней и желание показали всю пустоту прошедших восьми месяцев и отбросили прочь все его возражения против детей.

Маленький человеческий комочек — вроде того, что лежал сейчас на руках у Флоранс, — не представляет для него опасности. Он научится обращаться с ребенком. Ему всегда без труда удавались необходимые навыки. Если Дороти нуждается в доказательствах его надежности, она их получит! Возможно, все не так страшно, и дети становятся всеразрушающими чудовищами лишь тогда, когда родители позволяют им взять над собой верх? Но он-то сделан из другого теста! Насмотревшись на то, как дети подтачивают отношения в семье, он будет умней — и предпримет меры предосторожности, чтобы уберечь себя и Дороти от ненужных стрессов. Все зависит от отношения к делу и правильной организации.

Ему нужен план. А вернее — достоверные факты вместо предположений, так как в противном случае план может просто провалиться. Следовательно, шаг номер один — изловить сиделку и задать ей пару наводящих вопросов.

— Знаешь, Нед… — Флоранс задумчиво посмотрела на него. — У меня есть подруги, с которыми тебе приятно будет познакомиться.

Старый добрый сватовской трюк! Нед улыбнулся. Ему даже не пришлось принуждать себя к этому. Переполнявшее его чувство обретенной цели окрылило его.

— Видишь ли, Флоранс, я как раз намерен отправиться к женщине, которой очень увлечен. Если вы с Джимом извините меня… Приятно видеть вас такими счастливыми, и я уверен, что вашему сыну и наследнику повезло с родителями. А он — просто великолепен!