— Натали сейчас обедает с Лютером, — сказала она.

— А это кто такой? — удивился Коул.

— Ну, это такой большой-пребольшой… мужчина, бывший футболист. Натти познакомилась с ним на вечеринке у Джимми Сайкса.

Коул ухмыльнулся.

Мэдисон тоже не смогла удержаться и улыбнулась.

— Ладно, идем, — сказала она, решив, что поход в ресторан поможет ей развеяться. — Считай, что ты меня уговорил.

— Да и уговаривать-то особенно не пришлось, — улыбнулся Коул, дружески подмигивая ей.

— Ну и что ты сделал? — спросил Джимми Сайке своего брата, который только что рассказал ему обо всем, что произошло накануне вечером между ним и Кристин.

— Я ушел, — ответил Джейк. — А как 6Ы ты поступил на моем месте?

— Не знаю. — Джимми покачал головой. — Знаю только, что перепугался бы, как черт знает что. Так ты говоришь, эта твоя Кристин была ничего себе?

— Не то слово. Она показалась мне очень красивой и очень… порядочной, — мрачно сказал Джейк. — Да, пять «косых» за ночь — это порядочная сумма.

Братья стояли в гостиной отцовского номера в «Беверли-Хиллз-отеле»и ждали, пока Соломон Сайке оденется и выйдет из спальни. Сегодня их отец женился в четвертый раз, и им предстояло присутствовать на свадьбе, которая должна была проходить в саду отеля.

— Как ты думаешь, она специально это подстроила? — спросил Джимми.

— Конечно же, нет, — резко ответил Джейк, который уже жалел о том, что поделился с братом своими тревогами. — У нас все было на мази.

— Значит, если бы не этот случайный звонок от ее «мадам», ты ничего бы не узнал?

— Голову даю на отсечение.

— А ты воспользовался презервативом?

— Нет.

— Тогда тебе нужно немедленно протестироваться на СПИД.

— Это я и собираюсь сделать.

Джимми прошелся по гостиной из стороны в сторону и плюхнулся на мягкий кожаный диван в углу. Ноги он забросил на кофейный столик с прозрачной столешницей.

— Тебе следовало быть осторожнее, — сказал он нравоучительно. — Начать с того, что лос-анджелесские шлюхи высшего класса выглядят именно так, как ты рассказывал. Это основной признак, по которому их можно отличить от так называемых приличных женщин.

— А ты-то откуда знаешь?

— Как-никак, братишка, я уже немного пожил в этом городе, и я не слепой. К тому же, кроме дома и студии, мне приходится бывать и в других местах.

Теперь уже Джейк нервно ходил из угла в угол.

— Она показалась мне очень милой, — попытался объяснить он. — У нее было такое свежее, невинное лицо…

— Где именно ты с ней встретился?

— В универмаге «Нейман Маркус», в мужском отделе.

— Вот видишь! — воскликнул Джимми. — Одного этого должно было быть вполне достаточно. Что делать женщине в мужском отделе?! Кстати, что она там делала?

— Она сидела в баре. И это не она меня, а я ее подцепил.

— Это ты так думаешь, — пробормотал Джимми мрачно. — А на самом деле…

— Ты думаешь, что я поддался на какую-нибудь ее уловку и потерял голову?

— А что, не исключено. — Джимми скорчил брезгливую гримасу. — Ведь это часть ее профессии. Для проститутки главное — подцепить клиента, а потом вытрясти из него бабки. Ради этого она и работает, промежуточная, так сказать, стадия не имеет для нее такого значения, как для тебя. Вот так-то, братишка. Шлюха есть шлюха.

— Надеюсь, вы говорите не о моей будущей жене? — спросил Соломон Сайке, появляясь из спальни. Он был одет в белый костюм-тройку а-ля Джон Траволта из «Субботней лихорадки»и кричаще-яркий красный галс тук. Когда-то Соломон Сайке был очень хорош собой, но сейчас у него было по меньшей мере шестьдесят фунтов лишнего веса, отчего его роскошный костюм натягивался и угрожающе трещал при каждом движении.

— Ни в коем случае, па, — ответил Джимми, стараясь скрыть улыбку, вызванную сногсшибательным костюмом Сайкса-старшего.

Соломону Сайксу было шестьдесят два года, однако он был еще полон сил и энергии, и с его круглого, красного лица завзятого бонвивана, украшенного коротко подстриженными седыми усами, не сходила самодовольная улыбка. Женщине, на которой он собирался жениться, было только двадцать три, но Соломон Сайке нисколько этим не смущался. Свою будущую жену он нашел в Сан-Диего, где та работала маникюршей, и уже через несколько недель сделал ей предложение, которое, разумеется, было с восторгом принято.

Что касалось Джимми и Джейка, то они давно привыкли к причудам отца, к тому же оба брата искренне считали, что их старикан имеет право делать все, что ему заблагорассудится. Соломон был достаточно удачливым и ловким бизнесменом и зарабатывал столько, что мог позволить себе такое безрассудство, как женитьба на никому не известной маникюрше, единственным достоинством которой были большие глаза нежнейшего небесно-голубого цвета и длиннейшие ноги, которые начинались даже не от подмышек, а от ушей, как однажды сострил Джимми.

— Ты отлично выглядишь, отец, — солгал Джейк, зная, что Сайкс-старший обожает похвалы своей внешности и уму.

— Ты тоже, сынок, — ответил Соломон, с удовольствием рассматривая свое отражение в большом зеркале на стене. — Не пора ли тебе обзавестись постоянной подружкой?

— А он уже, — подсказал Джимми и слегка ухмыльнулся.

— Вот и отлично! — прогудел Соломон Сайке. — Мужчине вредно оставаться одному. Ему необходим кто-то, к кому можно прислониться хоть днем, хоть ночью.

— Вообще-то я не собирался проводить с ней остаток моей жизни, — заметил Джейк, бросая на брата предостерегающий взгляд.

— Можно, я ему скажу? — проговорил Джимми, начиная смеяться.

— Ни в коем случае! — отозвался Джейк.

— В чем дело, дети? Что вы от меня скрываете? — спросил Соломон Сайке, приглаживая усы. — Сегодня, в день моей свадьбы, мне можно говорить все, что угодно.

— Джейк влюбился в проститутку, — объявил Джимми, не в силах удержаться.

— Что он сделал? — переспросил Соломон, удивленно приподнимая брови.

— Он думал, что она порядочная, милая, красивая, словом — девушка высший сорт, — объяснил Джимми. — Так оно и было, просто Джейк не знал, что такой товар стоит по пять тысяч «косых» за ночь или даже за один раз.

Соломон громко захохотал.

— Ничего страшного, Джейк, ничего страшного. Как же иначе честной девушке заработать себе на жизнь?

Джейк мрачно покосился на брата.

— Перестал бы ты трепаться, Джим. Я не хочу, чтобы весь Лос-Анджелес был в курсе моих личных дел.

— Не ссорьтесь, мальчики, не ссорьтесь, — прогудел Соломон Сайке. — В конце концов, я ваш отец, и мне вы можете доверять. Обещаю вам, что дальше меня это не пойдет.

«Как бы не так, — подумал Джейк про себя. — Готов душу заложить, что уже сегодня эта новость станет излюбленной шуткой всех гостей. Черт бы побрал Джимми и его длинный язык».

— Ну что, отец, готов? — спросил Джимми, вскакивая с дивана.

Соломон Сайке величественно кивнул.

— Готов, — сказал он и так глубоко вздохнул, что пуговицы на его жилете угрожающе затрещали. — Четвертый раз — счастливый, верно, мальчики? Идемте же. Я чувствую себя настоящим женихом — влюбленным и нетерпеливым.

Несмотря на дорогостоящий современный ремонт, в вестибюле «Беверли-Хиллз-отеля» было что-то такое, что напоминало о настоящей голливудской старине.

— Так прямо и ждешь, что вот-вот столкнешься с Кларком Гейблом или Ланой Тернер, — оглядываясь по сторонам, пошутила Мэдисон.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — согласился Коул. — У этого места действительно есть своя история.

— Настоящая история, я надеюсь, — подхватила Мэдисон.

— Ну ладно, идем, — сказал Коул, беря ее под руку. — Мы сядем на террасе зала Поло. Ты никогда раньше не пробовала салат «Маккарти»?

— Если вспомнить нашего неутомимого борца с красными генерала Маккарти, салат должен делаться из мелко нарубленных коммунистов, — пошутила Мэдисон.

— Это действительно самый лучший рубленый салат, какой я когда-нибудь ел, — уверенно заявил Коул. — И по-настоящему его умеют готовить только здесь.. Впрочем, я, кажется, уже говорил тебе об этом, но факт остается фактом: все голливудские знаменитости, которые знают толк в еде, заказывают «Маккарти» только здесь. В других местах действительно можно нарваться на рубленое нечто, и только в отеле «Беверли»…