— Сандр, я ведь сказал тебе, что люблю только тебя. И никто между нами никогда не встанет. Что это было, с подносом?

— Думаешь, лучше было воспользоваться некрой, — нервно поинтересовался я.

Гарриш улыбнулся.

— Ты ревнуешь так мило… — провел пальцем по моей щеке. — Нет, думаю, что не хотел бы восстанавливать весь город после такого. К тому же, я не хочу тебя лишиться.

И он накрыл мои губы своими…

Вечером он забрал свой децикл и уехал. На все возражения и попытки его остановить, он лишь мягко улыбался и говорил, что делает это для нас. А меня грела его фраза, сказанная напоследок, что во дворец на зимние балы он поедет вместе со мной. Только вот почему мне так неспокойно на душе? Куда он так спешно уехал. Что придумал? Мне осталось только ждать. Или же…

Ярош

Кажется, в первый раз за все каникулы я, наконец, выспался. Чувствуя во всем теле удивительную легкость, сладко потянулся. Тут же наткнулся рукой на что-то теплое под боком. Калейдоскопом промелькнули все вчерашние события, и сонливость, как рукой, сняло. Ничего себе я дел наворотил. И как теперь в глаза Михе смотреть? Млять, по-видимому, вчера я лишился лучшего друга. Не удивлюсь, если сегодня пошлет в далекое эротическое путешествие, вычеркнув навсегда мое имя из своей памяти. И ведь самое непонятное, сколько ни копался в себе, так и не нарыл раскаяния. Совесть моя, по всей вероятности, издохла окончательно. А если совсем по-честному, то с удовольствием повторил бы… Вот же гадство, кажется, я вырастил в себе кролика, а грифон всего лишь видимость!

Конечно, можно всё свалить на безвыходную ситуацию, ведь если бы не всунулся на ринг… Сразу перед глазами возникла картинка, как Мих с рыжим… Чуть пар из ушей от злости не пошел. Нет уж, лучше пусть на меня злится, но я не готов делить его с кем-то!

Мысли начали хаотично метаться в голове.

Что делать дальше? Как объяснить Михе? Как теперь в глаза ему смотреть? И ведь знал о его отношении к геям, сколько раз слышал, как он бурчал по этому поводу — как я мог?! Писец, а ведь я теперь оказывается гей… Интересно, а девушки меня могут привлечь? Может я хотя бы би? И ведь все теперь знают, что тут происходило! Мля, почему же мне не стыдно?..

Пришлось стопорнуть себя. Панические мысли тут же притормозили, словно ожидая какую еще гениальную идею им могу подкинуть, кроме навязчивого желания пойти и постучаться башкой об ближайшую стену. Гений из меня аховый, поэтом вскоре плюнув, остановился на том, что нужно сначала понаблюдать за реакцией парня, а потом уже решать что-либо.

Медленно повернувшись, с облегчением заметил, что Миха до сих пор спит. Забавно, ведь обычно это я любитель проснуться позже всех. Пожалуй, в первый раз удалось полюбоваться на полностью расслабленное лицо парня. И как я раньше не замечал какой он все же красавчик? Нет, конечно, понимал, что не урод, не зря же и близняшки в академии так настойчиво добивались его расположения, но всегда накладывался сверху образ того братка, которого в первый раз увидел еще в своем мире. Хотя глаза ведь сразу отметил, еще возле участка… Интересно, а в нашем мире они были такими же? Почему тогда еще там не обратил на них внимания? Тот, первый, у меня кроме опаски и, какой-то непонятной жалости, ничего не вызывал, а этот… А ведь он изменился не только внешне… Вначале ведь и двух слов не мог связать. Занятно, это сознание Мията так на него повлияло, или все-таки раньше мало общался, не подпуская к себе близко никого, поэтому и не умел правильно донести свою мысль? Вчера его вопрос, насчет ревности, будто заставил на парня по-другому взглянуть, словно шоры у меня с глаз снял… Так что же я чувствую к тебе?

Мои размышления прервал Мар, заглянувший в палатку.

— Пустишь погреться? — широко улыбаясь, тихо спросил он, косясь на спящего Миху. Не дожидаясь согласия, быстро выдернул из-под меня одну из шкур и шустро замотался в нее, прямо поверх своей шубы. Не фига себе. А он что, всю ночь бродил на этом морозе? Не успел задать вопрос, как парень сам тихо начал рассказывать.

— До утра бои были. Как только молодняк ушел, на ринги взрослые оборотни повыходили. Зрелище, поверь, запоминающееся, я пару финтов запомнил, нужно будет Мияту скинуть. Если получится использовать, то победа будет в кармане. Твои отцы с джинном сейчас в гостиницу отправились поспать, а Миятовы — домой потопали. Меня попросили за вами приглядеть.

Пока парень рассказывал, я пытался, не вылезая из-под шкур, найти хотя бы свои штаны и натянуть их. Почему-то на утро стало стыдно за вчерашние вышагивания перед толпой в чем мать родила.

— А как ты сюда вошел? Защиты уже нет?

— Ага, на рассвете сняли вокруг всех палаток. Вон глянь, браслеты ведь на Мияте тоже расстегнуты.

Я тут же взглянул на Миху, ревниво при этом начав его прикрывать назад шкурами. Только уже когда закутал чуть ли не по самые уши, стопорнул себя. Что творю? С какого перепугу мне вздумалось прятать от Мара кошака? Вот же идиот… Нет, все же, помимо кролика, во мне поселился еще и хомяк.

Вампир только понятливо улыбнулся в ответ на мою смущенную мину.

— Слушай, с чего джинн стал отговаривать твоих отцов с отправкой к оракулу, не знаешь? — прервал затянувшуюся паузу Мар.

— В смысле? При мне никто об этом не говорил…

Глянув на мою растерянную физиономию, вампир продолжил.

— Вот и я об этом. Ночью, пока стояли возле ринга, ифрит упомянул о том, что можно и не спешить к оракулу, вроде как тебе еще рановато знать об остальном. Жаль, потом он заметил меня и примолк. Самое интересное, что твои отцы явно были не против, просто Рейв упомянул, что тебе уже пообещал, вот и…

— Что-то мне это уже не нравится. Думаешь что-то узнал о кольце и тянул резину? — заметив кивок Мара, я тяжело вздохнул. А ведь как хорошо утро началось… — И как теперь у него выведать? Ведь этот гад, если не захочет — фиг расскажет.

— Я тут подумал… Яр, он тебе хоть раз свое имя говорил?

— Ну да. Правда не сразу… Кажется, только через месяца два после того, как кольцо на пальце оказалось, он пытался заставить повторить его за ним. Чуть язык не сломал. Не поверишь, там имечко просто убойное. Какое-то пятиярусное. Даже левиафан может нервно курить в сторонке со своим. Попытался укороченным именем назвать, так неделю выслушивал какой я идиот.

— Ты в курсе, что джинны свои имена только членам семьи говорят?

Я даже замер, пытаясь осмыслить. Странно, ведь сколько раз ифрит мне повторял, как мечтает избавиться от меня, тогда зачем имя называл? Вот нутром чувствую — опять джинн темнит.

— Выходит уже тогда он считал тебя членом семьи… может будущим, но… — продолжал рассуждать вампир, пока я пытался сообразить куда снова вляпался и каким боком мне вылезут тайны мадридского двора ифрита.

— Ну ничего себе! — вдруг громко возвестил Мар, сбивая меня с мысли.

— Тише ты! — шикнул я, быстро оглядываясь на заворошившегося под шкурами Миху.

— Не переживай, его сейчас даже сирены не разбудят, — заржал вамп. После очередного моего шиканья, он предложил взглянуть на оборотня истинным зрением. Я просто офигел — аура Михи светилась такими яркими цветами, что даже глаза резало. А еще, от него ко мне тянулась тоненькая белая нить. Тут же попытался дотронуться, но пальцы прошли сквозь нее. Пока удивленно хлопал глазами, вамп все же снизошел до объяснений.

— Ты его энергией так накачал, что теперь, пока организм не освоится, не очнется.

— Так он не спит? — я тут же попытался растормошить своего кошака, но куда уж там, тот просто перевернулся на другой бок и, сладко улыбнувшись, засопел дальше.

— А что это за нить от него ко мне?

— Не вижу, значит не с кровью связано, — внимательно приглядевшись, пожал плечами вамп. — Хотя есть мыслишка… Он ведь у тебя первый, мало того — сразу после первого обращения!

Чувствуя, что начинаю заливаться краской, я возмущенно взглянул на этого наглеца. Ему-то какое дело?