— Боже мой, Лив, что ты вытворяешь? — Глаза Кэрол возмущенно сверкнули. — Ты что, всерьез решила расстроить мою помолвку?

Лив ошарашенно смотрела на кузину. Хрупкая, миниатюрная Кэрол всегда отличалась безмятежным нравом. Глядя на нее, никому и в голову не пришло бы, что она способна на такие эмоциональные всплески. Однако сейчас Кэрол, похоже, не на шутку взволновалась.

— Не понимаю, о чем ты, — сухо отозвалась Лив и отвернулась к зеркалу. Только сейчас она сообразила, что Кэрол нарочно вытащила ее из-за стола и увлекла в дамскую комнату, чтобы прочистить мозги.

— Ради всего святого, Лив! Сегодняшний ужин в ресторане был организован, чтобы наши семьи могли получше познакомиться, а ты, как назло, только и делаешь, что хамишь дяде Майкла!

— Минутку, Кэрол! Ты что-то слишком близко к сердцу все принимаешь. Насколько я поняла, ты собираешься замуж за Майкла, так при чем тут его дядя?

— При том, что Мартин Холлистер, по сути дела, глава всей их семьи. А иначе зачем он вообще сюда явился, как ты думаешь? Его дед болен и давно отошел от дел, так что Мартин всем заправляет. И, если он решит, что Майклу еще рано жениться, пиши пропало. Майкл, конечно, меня любит, но слово дяди негласный закон в их семье. Ведь это Мартин оплачивает учебу Мики, а ему еще год до окончания университета. Что на тебя нашло, понять не могу. — Кэрол устремила на кузину недоуменный взгляд голубых глаз. — Мартин очень даже симпатичный и приятный. Староват немного, и, конечно, эти его домостроевские взгляды! Поэтому ты так против него настроена? Лив, умоляю, потерпи немножко. Это ведь ради меня!

— Я вовсе против него не настроена, — отмахнулась Лив. — Я просто не знала, что его одобрение так для вас важно. По-моему, родители Майкла вполне обеспеченные люди. Ферма у них очень приличная, да и лошади. Не слишком ли много значения вы придаете мнению какого-то там дядюшки?

— В последнее время ты слишком редко бываешь дома, — поморщилась Кэрол. — И слишком поглощена своей работой, не зря твой босс отправил тебя в долгосрочный отпуск. Ты оторвалась от реальности, Лив. Фермы в Англии разоряются одна задругой. Конезавод еще кое-как держится, но денег едва хватает, чтобы прокормиться. Если бы не помощь Мартина, они бы уже давно вылетели в трубу. Так что, ради всего святого, постарайся держать себя в руках. Мы ведь еще рассчитываем, что Мартин даст Майклу денег, чтобы тот мог открыть свою практику по окончании учебы.

— Я об этом ничего не знала, — нахмурилась Лив. Да и вообще давно уже потеряла связь с двоюродной сестрой, виновато подумала она.

Маленькая девочка, ходившая когда-то за ней хвостом, выросла во взрослую молодую особу, отлично знающую, чего она хочет от жизни. Лив тяжело вздохнула. Ее собственная личная жизнь не сложилась, но не портить же жизнь Кэрол из-за истории восьмилетней давности! — Хорошо, — согласилась она. — Ты права, я слишком долго не была дома. И совсем разучилась вести себя в приличном обществе. С этой минуты я буду воплощением вежливости в отношении Мартина Холлистера, даю слово. — Бросив на себя взгляд в зеркало, она поправила белокурые волосы и распрямила плечи. — Вот увидишь, у него не будет причин предъявлять претензии, Кэрол.

— Вот это другой разговор, — широко улыбнулась кузина и окинула одобрительным взглядом стоявшую рядом с ней высокую элегантную молодую женщину. — Вижу прежнюю Лив.

— Кстати, не рассказывай, что я была в Португалии, — поспешно сказала Лив.

— Это почему? Мартин наполовину португалец, так что ему будет приятно. Да и вообще его приручить тебе раз плюнуть. Он уже положил на тебя глаз, это сразу видно.

— Еще чего не хватает! — Лив в притворном ужасе закатила глаза. — Я серьезно, Кэрол. Ни слова о Португалии, хорошо?

— Как скажешь, — беспечно согласилась Кэрол, снова приходя в привычное безмятежное расположение духа. — Только помни наш уговор и постарайся держаться с ним хотя бы любезно. — Она неожиданно хихикнула. — Нет, только зацикленная на работе особа вроде тебя может не замечать такую шикарную добычу. Он, конечно, зануда, зато богатый, вполне светский и к тому же свободный. Чего тебе еще надо? Это Мартин Холлистер зануда? Пожалуй, слишком сильно сказано, решила Лив. Впрочем, понятно, что имеет в виду кузина. Мартин держится подчеркнуто сердечно, как член семьи, но при этом в его поведении ощущается некоторая отчужденность. Он словно парит над всеми. Что касается остального, то когда-то Лив, может, и согласилась бы с Кэрол, но только не теперь. И потом, почему свободный? В ту пору, когда они познакомились, он был помолвлен, стало быть, теперь женат? Куда подевалась его жена? И почему он не взял ее с собой? Тряхнув головой, Лив отогнала от себя непрошеные мысли и взяла двоюродную сестру под руку.

— Вот что я тебе скажу, дорогая кузина, — поддразнила она Кэрол, подталкивая ее к выходу. — Я только сейчас поняла, что ты неисправимо корыстна.

— Ничего подобного. Просто я люблю Майкла больше всех на свете и хочу устроить наше счастье. Это называется практичностью, и не более того.

Лив промолчала.

— А мы уж думаем, куда вы подевались? — с улыбкой встретил их Майкл, когда они подошли к столику в тихом респектабельном ресторане, где праздновалась помолвка.

— Сразу видно, что ты еще очень молод, дорогой племянник, — заметил Мартин. — Женщины всегда удаляются в дамскую комнату парами и там уж с удовольствием перемывают нам, мужчинам, все косточки, заставляя нас мучиться ожиданием. Это замечание было встречено дружным смехом, и разговор стал общим. По случаю помолвки Кэрол и Майкла собрались восемь человек: сами нареченные, их родители, дядя жениха и кузина невесты. Лив попала сюда совершенно случайно. Приехав в отпуск, она решила погостить у дяди с теткой, а тут на голову свалилось это событие. Она не слишком рвалась уезжать из Лондона к незнакомым людям, но, когда к уговорам тети Клэр и дяди Джеффри присоединилась Кэрол, она сдалась. Впрочем, ни о каком дяде не было и речи. Знала бы она, кем окажется этот дядя, ни за что бы не поехала.

Лив ковыряла вилкой в тарелке, не чувствуя вкуса пищи. Она изо всех сил старалась не смотреть на Мартина, но его красивое волевое лицо притягивало ее взгляд. Строго говоря, его нельзя было назвать красавцем. Сильно выдающиеся скулы, тяжелый греческий нос, глубоко посаженные глаза чайного цвета, твердый подбородок и тонкий, на редкость подвижный рот. Однако улыбка Мартина Холлистера была неотразима. Ослепительно белые зубы и необычные при карих глазах светло-русые волосы создавали контраст со смуглой кожей, доставшейся ему от матери-португалки. Он был не очень высок, чуть выше среднего роста, но на редкость мускулист и гибок. Впрочем, за восемь лет он изменился, подумала Лив. Волнистые волосы уже не падали ему на плечи, хотя и не были пострижены так коротко, как полагается преуспевающему бизнесмену. Да и на висках они как-то странно выцвели, наводя на мысль о ранней седине. Вокруг глаз наметилась сеточка морщин, и на лбу залегла складка. Мартин был по-прежнему гибок и строен, но слегка раздался в плечах, и в его фигуре угадывалась скрытая, почти зловещая мощь. Но главное, исчез мальчишеский задор и какая-то бесшабашная лихость, от которой у нее когда-то так сладко замирало сердце. — Ваша тетя сказала, что вы последние три года прожили за границей, — ворвался в размышления Лив голос Мартина. Впервые почти за целый час он обратился прямо к ней. — Наверное, было очень интересно.

Помня о своем обещании, Лив выдавила улыбку.

— Да, конечно, но в основном это была работа, работа и еще раз работа. Почти во всех африканских государствах катастрофически не хватает врачей, особенно в сельской местности.

— Может, не стоит сейчас об этом, Лив? — мягко вмешалась Клэр.

— Но ведь это позор для нас всех. — Зеленые глаза Лив блеснули. — Живем в двадцатом веке, а на свете еще столько мест, где женщине с больным ребенком приходится по нескольку дней идти пешком, чтобы добраться до больницы.