«А известно ли вам, товарищ старший лейтенант, что проводить личный досмотр, согласно процессуальным нормам, может только лицо, одинакового пола с обыскиваемым?» — морозила глазами Таисия — змеюка. Курва, стервоза, я даже трахать тебя не буду, а просто исхлещу по щекам своими роскошно — богатырскими гениталиями!.. Это ж форменное издевательство над коллегой, сотрудником одного с тобою РОВД!»

Судорожно сглотнут предательски заполнившую рот слюну и победив страстное желание харкнуть в её бесстыжие гляделки, я смиренно ответствовал: «Разумеется, мне известно про это… Но, как вы сами прекрасно знаете, товарищ старший лейтенант, в уголовном розыске женщины — не работают. И, следовательно, на оперативно-розыскные мероприятия вместе с нами — не ходят… Обстановка же порою требует провести обыск немедленно, безотлагательно, не медля ни секунды…»

Таисия Владиславовна удивлённо вскинула брови: «Я не поняла… Это вы что — объясняете мне, на каком основании считаете допустимым лично для себя грубо нарушать существующие законы и инструкции?.. По принципу: если — нельзя, но — надо, то тогда — можно, да?.. Ну, знаете!..» — и она зябко повела опогоненными плечами, давая понять, что со мною всё ясно, и сейчас меня, выведя из её кабинета под конвоем, тотчас отправят прямиком на каторгу…

«А как вы в данном случае поступили бы на моём месте?» — не выдержал я. Зря сболтнул, без смысла и пользы. Ясно же — понимания от неё не дождёшься, только ещё больше обозлишь… Наилучшая тактика в подобных ситуациях — помалкивать в тряпочку, а если промолчать не удаётся — кайся, признавай грехи, валяйся на коленях — женщины снисходительны только к унижающимся мужикам…

«Я, задержав подозреваемую, вывела бы её из подъезда на улицу, нашла бы поблизости сотрудника милиции — женщину, и попросила бы её провести личный досмотр. В присутствии двух понятых женского пола, разумеется!» — наставительно и заученно, словно подсматривая в учебник, просветила меня Таисия Владиславовна. Ох, кретинка!.. Небось, ни одного личного досмотра в своей жизни не проводила, и просто не представляет, что это такое, а туда же — меня, на этом не одну собаку живьём сожравшего, учить вздумала!..

…Оно конечно, по нашим инструкциям именно так и следует шмонать подозреваемых… И если делать шмоны один-два раза в год, то такое теоретически — возможно… Но когда обыскиваешь наркоманов обоих полов по сто раз в день, да ещё и без всякой уверенности в том, найдёшь ли при них компру, то — перспектива часами мотаться по улицам родного микрорайона то с одной задержанной, то с другой, и всё — в поисках правомочной обыскивать её бабы-ментовки?.. Ну полный же бред!..

Я насмешливо поморщился, давая понять собеседнице, что считаю её дебилкой, чудесным образом сумевшей сменить койку в лечебника для умственно-отсталых на должность следователя в милицейском райотделе. Но. судя по выражению её кукольно — красивого личика, она с такой оценкой в её адрес была не солидарна, что удивляло: ну прозрачная же насквозь ситуация!..

«Извините, у меня к вам личный вопрос… Считайте, что я спрашиваю не по долгу службы, а из простого любопытства…» — промолвила Таисия Владиславовна ничуть не менее официальным тоном. Я покорно опустил глазки, давая понять, что не утаю правду, даже если она заинтересуется, не нахожусь ли я в гомосексуальной связи с прокурором нашего района, и какого размера презервативы мы при этом используем… «Вы что, когда женщин обыскиваете, — вы им даже и в трусики заглядываете?!»

Ого!.. Такого детального интереса к приёмам оперской деятельности я не ждал, и поди угадай правильный ответ…

Трусы!.. Да какой же это обыск, скажите на милость, если и в трусы не. заглянуть внимательнейшим образом?! Они ж для любой не слишком брезгливой дамы — лучше всякого кармана, и запихать туда можно намного больше, чем в любой карман или даже сумочку… Обычно туда и заталкивают всё, что вмещается по габаритам — наркотики, деньги, золотые украшения, оружие…

«Калашников» в трусах не поместится, конечно, а вот ножик с выкидным лезвием или пистолетик типа «браунинг» — запросто, поэтому при обыске что мужчин, что женщин по трусам ладонью я плотно шарю обязательно, при малейшем подозрении — сую ладонь прямиком в трусы и тщательно лапаю гениталии, проверяя, нет ли около них чего-либо, подлежащего изъятию…

Некоторые манды ухитрялись и во влагалище засовывать «фанфыри» с «дурью», пока извлечёшь — пальцы провоняются мочой и несвежими менструациями… Да-да, именно такова изнанка повседневной оперской работы!.. А вы думали: бандитов ловить — это как в кино, красиво и эффектно?!. Ну-ну… А провонявшего бабьей мочой рукава твоего трёпанного в боях с преступностью пиджачишка не хотите ли?..

Но как объяснишь это Таисии Владиславовне, понятия не имеющей, что женский половой орган можно использовать как чемодан для переноса вещей?.. Она ж за свою жизнь ни одного влагалища не видела, — кроме своего собственного, разумеется… Могу представить его: маленькая изящная дырочка, поросшая коротко подстриженными и надухмяненными волосиками… Мадам Портная понятия не имеет, что у многих бабешек влагала — что пещеры, и, бывало, нашему брату — оперу приходится в интересах дела засовывать туда руку чуть ли не по локоть, нащупывая на самом дне нечто, утаённое от правосудия…

Но говорить этого Таисии Владиславовне не стал, — незачем давать лишние против меня козыри… Вместо этого — ответил неискренно: «Нет, в такие интимные места при досмотре мы не заглядываем. Действуем строго по инструкции — ищем женщину-милиционера, а уж как она осматривает — мне неведомо…»

Портная пожевала губками, что означало: так я тебе и поверила!.. Пошуршав бумажками на столе, равнодушно проинформировала: «Вынуждена попросить ваше непосредственное руководство провести служебное расследование по проверке фактов получения улик и доказательств по данному уголовному делу с грубейшими нарушениями Уголовно-Процессуального Кодекса. То есть налицо — злостная фальсификация материалов уголовного дела и злоупотребление служебным положением… Вы свободны. Пока — свободны!..» — и она мстительно усмехнулась, явно предвкушая в скором времени увидеть меня в кандалах и под арестом в затеянном ею вонючем деле о «менте — фальсификаторе»…

Девочка, да кто ж тебе позволит с лучшими кадрами районной уголовки расправляться?!.

То есть допустим — и позволили бы… Не сынок я и даже не племяш своим начальникам, чтобы они из-за меня в бой в собственной подчиненной — идеалисткой пускались…

Но кто ж тогда пойдёт работать на моё место, если увидят, что место это — паршивое, никаких плюсов при огромном количестве минусов, а предшественника (меня, то есть!) выгнали с позором за то самое, что делают абсолютно все, чего не делать просто физически невозможно, иначе ни хрена по работе не сделаешь, — Такова жизнь, таковы объективные условия…

А читать морали мы и сами можем, чай — не церковно-приходскую школу заканчивали, все звонкие словечки заучили наизусть, но кроме слов — есть ещё и ДЕЛО!.. Ты понимаешь меня, глупая девчонка?!.

Так думал я, но делиться мыслями с Таисией Владиславовной не стал, ну её… Хоть и дурёха, но — не безвредная. Чем учить такую правде — матке — лучше про свои шкурные интересы побеспокоиться!..

И вот ещё о чём думал я, покидая её негостеприимный кабинетик.: не стану отдаваться Таисии Владиславовне, даже если она меня об этом и попросит!.. Злая она… ехидная… критиканствующая… А мужики любят совсем других — добрых, ласковых, всепрощающих!..

11. АТАКА ОТБИТА…

Где-то недели две потом меня ещё дёргали, склоняя по данному вопросу. И я, и мой напарник в своих объяснительных утверждали, что обыскивать гражданочку Фирсову никак не могли, «есть же запрещающее подобное инструкция!», а это она сама себя при нас добровольно обыскала, и все находящиеся при ней нарковещества безропотно отдала!.. Что же касается «неправильного» пола одного из понятых, то — да, была недоработка, не сразу распознали в полумраке на адресе, что это неопрятное, заросшее волосами чмо — мужского пола, а когда разглядели — поздно уж было, обыск приближался к концу…