И шум вокруг книги как-то вдруг — утих… В считанные недели начальника оного РОВД отправили на заслуженный отдых, начальника районного угрозыска (классный был розыскник!) — тоже вытолкали на пенсию, и с горя он подался в адвокаты… Всех оперов районного угрозыска растолкали по другим райотделам, заменив их новичками или людьми со стороны… Подразумевалось, что если «Афиногенов» всё-таки существует, то волна чисток неминуемо затронет и его, оторвав и от возможности пополнять собранный компромат, и от контактов с литератором…

Но по иронии судьбы наш лейтенант как раз и оказался тем единственным из прежних оперов, которого оставили в этом РОВД. Уж больно безобидным он смотрелся!.. Этакий простачок невинно хлопающий глазками, и явно звёзд с неба не хватающий… Вечно попадающий во всякие придурочные истории… Недотёпа-неудачник, одним словом…

Разве ж такого — заподозришь?.. Ходил он по почти опустевшему райотделу, и всем встречным — поперечным жаловался: «Ох и сволочь же этот писака!.. Дай мне волю — прибил бы гада!.. Не успокоюсь, пока не отомщу ему!..»

Литератор же, можно сказать, отделался лёгким испугом. Единственное, что против него решились предпринять — по какому-то мелкому бытовому поводу его вызвали в райисполком, и там, в одном из чиновничьих кабинетов, между прочим деловым разговором, ему сказали мельком, что кое у кого кое о каком из его произведений есть следующее мнение: «Уж лучше б он милостыню на улице просил, чем такое писать!..» (В детстве у писателя бензопилой отрезало два пальца левой руки, и он числился инвалидом третьей группы — вот откуда разговоры о милостыни). Да, и ещё со смешком рассказали ему, как один писатель, в соседней области, тоже вот — писал что-то этакое… А ему потом, между прочим — квартиру сожгли!..

Никогда раньше борзописца так откровенно не оскорбляли и не за пугивали!…И вообще — по жизни он привык совсем к другому обхождению. Ну и — испугался до коленной дрожи… Решил: вот-вот арестуют!.. запытают… о п у с т я т в камере, а затем придушат тихонько… А то и сожгут заживо в собственном доме!.. Придурок!..

Рассовал он свой литературный архив, на случай скорого ареста или поджога, по родичам и друзьям, а сам несколько дней ночевал то на чердаке своей многоэтажки, то в подвале дома напротив…

И много позже, уже успокоившись немножко и поняв, что ПОКА брать его за жабры, гноить в застенках или палить заживо его не собираются, на предложение заскочившего ему в гости лейтенантика продолжить столь удачно ознаменовавшееся первой выпущенной книгой творческое сотрудничество — ответил категорическим отказом.

Замахал руками: «Что ты, что ты!.. Мне моя жизнь — дороже денег и славы!..»

Дешёвка…

По мне, так встревать в это стрёмное дело не стоило вовсе, но если уж влез — так стой буром до конца!.. Не боись!.. Ведь один хрен — помирать когда-нибудь…

В таких ситуациях — кто выстоял, не дрогнул, у кого яйца круче, тот — и в дамках!.. А если дал слабинку и испугался — сомнут, задавят и забудут…

Часть седьмая

МОЁ

Вот некоторые из тех дел, которыми мне приходится на службе заниматься.

1. ФУТБОЛЬНЫЙ МАТЧ

По пятницам проходят футбольные матчи на нашем городском стадионе «Магнето». Стадион вмещает 25 тысяч зрителей, подогретых игрой на поле, пивом и водочкой — на трибунах… Случись что, начнись паника — и куча людей может пострадать в почти обязательной давке…

Поэтому порядок на каждом матче охраняет несколько сотен милиционеров в форме и штатском. От каждого РОВД на матч выделяется по 50 человек. Лично меня, рядового районного опера, за последние полгода на футбол посылали трижды. Обычно происходит это так.

Накануне на оперативке начальник угрозыска кивает мне и ещё нескольким операм: «Поедете завтра на стадион. Начало матча — в семь!», (или в шесть — бывает и так, и так)…

Если срочной работы в райотделе или на «территории» нет, то на футбол — еду с радостью («Отдохну на свежем воздухе!»), а если есть что-то, требующее моего времени и неотложных усилий, то — с досадой (всё равно эту работу придётся потом доделывать, одновременно — с более «свежими» делами…

…Возьмём последний матч… Приказано было явиться в форме. Но ведь это не только от меня зависит… На работу я всегда, кроме суточных дежурств, прихожу в штатском, и чтобы к матчу переодеться в милицейское — надо съездить домой, то есть потратить полтора часа на дорогу туда, а затем — оттуда на стадион, что далеко не всегда возможно…

В этот раз — не удалось, и я явился на стадион в скромной потёртой курточке. Чтобы хоть слегка походить на сотрудника органов правопорядка (это на случай массовых беспорядков — чтоб свои же в мясорубке дубинкой по башке не навернули!), — взял у одного из сослуживцев милицейскую фуражку. Была она на два размера больше моего, и постоянно съезжала мне на нос, но — ничего, потерплю…

Перед матчем в служебном помещении стадиона произвели «развод караула», — командовавший парадом подполковник из городского УВД определил текущие задачи, а также расстановку имеющихся в наличии сил по секторам. (Основная наша функция на матчах — стоять в секторах и у входов, наблюдая за порядком).

Мне повезло в этот раз — сектор попался удобный, за воротами… А зрители обычно предпочитают рассаживаться по бокам арены, чтобы лучше было видно происходящее на поле. Так что в «моём» секторе людей собралось мало, можно и расслабиться.

Ни рации, ни дубинки, ни тем более оружия при мне нет, так — спокойнее. С каким-нибудь одиноким горлопаном я со своими коллегами по сектору справимся и голыми руками, для более же серьёзных случаев в одном из служебных помещений заготовлен отряд спецснаряжённых ОМОНовцев. Начнись буча — омоновцы выскочат из укрытия, и начнут м е с и в о, — мало никому не покажется…

Сидел, наблюдая за творящимся на поле, но не забывая и поглядывать по сторонам… Наши играли с какими-то не-нашими. В футболе я ориентируюсь слабо, но судя по заполненности стадиона лишь на четверть — противник попался на этот раз несерьёзный… Обыгрывала его наша команда одной левой, (счёт матча — 5:1 в нашу пользу), а правой — со скуки норовила врезать противникам по их нижним конечностям или под зад… Творимое футболистами, по ментовским меркам, вполне тянуло на статью о мелком хулиганстве!.. Но за порядком на поле следили другие лица, так что на вызывающее и нарушающее общественный порядок поведение футболистов я смотрел сквозь пальцы, без всякого служебного интереса.

В начале второго тайма пошёл мелкий противный дождик. Укрыться — негде, зонтика я не взял, и через полчаса промок до нитки. Сидел, злой на себя и весь божий свет. Водочки б хлебнуть, но — нельзя, я же в форме (то есть — в фуражке), а форму надо блюсти… В милицейской форме мы вообще стараемся никогда не пить, даже если — в райотделе и наедине, без посторонних… Запер дверь кабинета, скинул милицейский китель и рубашку с погонами — тогда и назюзюкивайся!.. Это — внутреннее, не имеющее никакого рационального объяснения. Каждый чувствует, что надо — так, а почему — и сам не знает…

Болеют ли за команды охраняющие порядок на матче милиционеры?.. Непростой вопрос. В целом — нет. Наверно — души и мозги каждого из нас настолько перегружены житейской и служебной ерундой, что на такую фигню, как «страсти болельщика», никаких внутренних сил уже не остаётся… То есть смотришь на поле, иногда даже и сопережевая творящемуся на нём, но — не больше. Лично я даже не знаю нашего места в турнирной таблице и того, какое значение для нашей команды имеет тот или иной матч…

Но и среди наших есть отдельные увлекающиеся чудилы. Вот и на последнем мачте такой попался — некий участковый из соседнего РОВД. Сидел он рядом со мною, и когда в ворота залетал (или не залетал) мяч — реагировал очень эмоционально. Типа: «Го-о-о-о-о-о-о-л!..», или: «Бычяра, как ты мог не попасть?!» Я бы так вопил лишь в том случае, если б, к примеру, нашел на улице сто долларов…