Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Таким образом, раздача привилегий и вольностей дополняла дело этой сильной руки, всегда готовой защитить слабого и угнетенного, крестьянина и монаха, против тирании сильного. Благодетельная королевская власть, помогавшая обездоленным и каравшая угнетателей, неизбежно должна была вскоре сделаться популярной. С этих пор она начала пускать глубокие корни в сердцах всех, кто страдал и надеялся. Капетингская легенда, возникшая уже при короле Роберте, теперь развивается. По словам Гвиберта Ножанского, воинственный Людовик Толстый был вместе с тем и чудотворцем. Он исцелял больных прикосновением.

Людовик VII (1137–1180).«Князь довольно одаренный, но набожный и мягкий», — так характеризует Людовика Младшего один из летописцев. Слабый, нерешительный, благочестивый, как инок, этот «христианнейший» король, «отец церкви», ревностно соблюдает религиозные законы. Он исправно постится каждую субботу, ограничиваясь хлебом и водой. Он напоминает монархов-аскетов XI в.

Нельзя отрицать, что развитие королевской власти при Людовике Младшем в некоторых отношениях замедлилось. Эта задержка была вызвана главным образом следующими двумя причинами: во-первых, вторым крестовым походом, во-вторых, образованием обширного англо-французского государства, сосредоточившегося в руках анжуйского дома.

Продолжительное пребывание Людовика VII на Востоке было, с точки зрения истинных интересов королевской власти, величайшей политической ошибкой. Правление Сугерия в годы отсутствия короля (1147–1150) было сплошной борьбой против брожения, сепаратистских стремлений и склонности к раздорам, овладевших всеми провинциями. Феодальным партиям едва не удалось произвести политическую революцию, низложить Людовика VII и возвести на престол его брата Роберта. Только твердость Сугерия сумела ослабить пагубные последствия кризиса. Сам поход, стоивший стольких денег и людей, нисколько не увеличил престижа Людовика VII. Общественное мнение осуждало неудачу экспедиции, и сам св. Бернард, проповедовавший этот поход, не стеснялся открыто выражать свою досаду.

Едва была устранена эта первая опасность, как на монархию обрушилось новое бедствие, которое надолго подвергло опасности ее будущность. Сугерий, пока был жив, умел предотвратить развод Людовика VII с Элеонорой Аквитанской. Первым последствием его смерти было осуществление этого пагубного с политической точки зрения акта. Развод состоялся в 1152 г. на соборе в Божанси. Юго-Западная Франция была надолго оторвана от отчизны и надолго ускользнула из-под власти Капетингов.

Для королевства была пагубна не столько потеря Аквитанского герцогства, которое лежало далеко от центра и которое было трудно удержать мирными средствами: опасность заключалась в том, что, перейдя в руки нового мужа Элеоноры, Генриха Плантагенета, феодальная группа Гиени, Пуату и Сентонжа непосредственно слилась с сопредельным феодом Анжу и Мэна, который в свою очередь незадолго перед тем соединился с Нормандией. Таким образом, вдруг и как бы неожиданно образовалось сплошное государство, охватывавшее большую часть Западной Франции и заключавшее в себе без перерыва все земли от границы Пикардии до границы Лабура. Приобретение Английского королевства и затем Бретани завершило эту огромную политическую систему. Бок о бок с тем государством, которое основал Гуго Капет, выросло новое государство, грозное и враждебное. Положение Людовика VII и его династии было тем более опасно, что владелец Западной Франции был необыкновенно деятельный и энергичный человек, столь же настойчивый в своих взглядах, как и предприимчивый в практической деятельности. Не довольствуясь своими обширными владениями, Генрих II воспользовался удобным случаем, чтобы принудить графа Тулузского дать ему клятву феодальной верности. С другой стороны, он стремился наложить руку на Овернь, заявлял притязания на Берри и заключил знаменательный союз против Капетингов с Савойей.

Борьба между обоими государями, между которыми так неравномерно разделилась Франция, была неизбежна. Она продолжалась 20 лет (1160–1180). Людовик VII не устоял бы против своего противника, если бы не нашел союзников сначала в лице Кентерберийского архиепископа Фомы Бекета, изгнанного Генрихом II, а затем в лице мятежных сыновей английского короля. Он естественно следовал политике, предписанной самим положением дела. Она состояла в том, чтобы заставить Генриха II раздать континентальные владения в фактическое управление своим трем сыновьям; это уничтожило бы единство власти во владениях анжуйского дома.

Но, несмотря на все эти опасности и ошибки, королевская власть продолжает развиваться и при Людовике VII. Если с военной и территориальной точки зрения это царствование представляет собой шаг назад, то нравственный и политический авторитет государя значительно возрастает в другом отношении. Основным фактом царствования Людовика Младшего является усиление королевского авторитета в удаленных от центра областях. Людовик Толстый, всецело поглощенный концентрацией монархических сил в пределах древнего герцогства Иль-де-Франса, не заботился об остальных частях государства. Напротив, в царствование Людовика Младшего сношения королевского правительства с самыми отдаленными церковными и светскими сеньориями увеличиваются, приобретают все большую важность и в конце концов — чего раньше никогда не бывало — становятся почти ежедневными. Сношения сына Людовика Толстого с Бургундией и Лангедоком не всегда носили мирный характер. Он не раз появлялся с оружием в руках в долине Роны и на плоскогорьях Оверни и Вэлэ. Но в общем влияние французского короля распространялось через посредство епископов и аббатов, ревностных защитников этой далекой и благодетельной власти, которую они беспрестанно противопоставляли более или менее ненавистному владычеству местных сеньоров.

Можно сказать, что при Людовике VII королевская власть, благодаря своему союзу с церковным обществом, повсюду делает настоящие моральные завоевания, которые являются предвестниками военных завоеваний и материальных успехов, неразрывно связанных с именем Филиппа Августа.

Филипп Август
Филипп Август (1180–1223). — Борьба с высшим феодальным классом. — Борьба с анжуйскими королями. — Коалиция 1214 г.; сражение при Бувине. — Король и крестовый поход против альбигойцев. — Развитие королевской власти.

Филипп Август (1180–1223). Один каноник церкви св. Мартина в Туре оставил нам портрет Филиппа Августа, отличающийся, по-видимому, большим сходством. «Он обладал превосходным телосложением, изящными формами и приятным лицом, был плешив и красен и великий мастер поесть и выпить. Он был очень откровенен с друзьями и очень замкнут по отношению к тем, кто ему не нравился. Предусмотрительный, упорный в своих решениях и твердый в вере, он обнаруживал замечательную быстроту и прямодушие в своих суждениях. Баловень судьбы, вечно опасаясь за свою жизнь, он быстро приходил в гнев и также быстро успокаивался; он был суров по отношению к знатным, которые не оказывали ему повиновения, любил возбуждать между ними раздоры и охотно приближал к себе незнатных людей». Статуя, воздвигнутая в аббатстве Виктории, близ Санлиса, представляет его коленопреклоненным со сложенными руками, плотной и красивой фигурой, завитыми волосами, энергичными бровями, изящным и слегка заостренным носом. У большинства летописцев, описывавших подвиги Филиппа Августа, его имя сопровождается одним неизменным эпитетом: они называют его мудрым Филиппом. Действительно, Средние века видели мало таких оригинальных фигур: если по своему суеверию, жестокости, вероломству и совершенной неразборчивости в выборе средств он вполне сын своего времени, то с другой стороны, он значительно уклоняется от типа феодального рыцаря. Он, если не хладнокровен и терпелив, то, по крайней мере, настойчив и скрытен; он умеет выжидать и рассчитывать, редко выдает свои намерения и действует лишь наверняка. Он политик.

85
{"b":"145866","o":1}