Таково в общих чертах это устройство, которое в различных городах разнится своими деталями. Историк Фридриха Барбароссы Оттон Фрейзингенский описал, не без некоторого негодования, управление этих городов, где знать должна действовать заодно с буржуазией, где люди низкого происхождения — мастеровые, занимающиеся «презренными ремеслами», — могут носить оружие, предоставленное в других местах только рыцарям, и достигать в городском управлении почетных должностей. Но он признает, что благодаря этому устройству итальянские города «превзошли богатством и могуществом все остальные города мира».

Между тем, во внутренней жизни города нет ни свободы, ни спокойствия. «В итальянском городе, — справедливо говорит Гебгарт, — свобода и равенство господствуют только с виду. Община наблюдает за индивидуумом и стесняет его деятельность. Гражданин так же строго прикреплен к своему городу, как колон — к своему участку… Он заклю чен в одну из групп, совокупность которых составляет коммуну; он всю жизнь принадлежит определенному классу, цеху, корпорации, приходу или кварталу. Его консулы и советники не только отмеривают ему его часть политической свободы, но и регулируют путем декретов акты его частной жизни, определяя как число фиговых и миндальных деревьев, которые он имеет право посадить на своем поле, так и количество священников и восковых свечей, которые будут сопровождать его гроб»… Добавим, что он должен принадлежать к одной из партий, на которые распадается город, которые вступают между собой в ожесточенные битвы и обагряют кровью улицы. Борьба между крупной буржуазией (popolo grasso) и чернью (popolo minuto) продол жается до тех пор, пока ослабевшие муниципии не подпадут под иго тиранов. Знатные фамилии, аристократия, следят за этими раздорами и стараются извлечь из них выгоду; города покрываются башнями — укреплениями знати. Союзы или распри между фамилиями, из которых каждая окруже на вооруженной клиентелой, также ведут к образованию партий. Нередко один квартал враждует и воюет с другим кварталом, одна улица — с другой.

С другой стороны, непримиримая ненависть разделяет города одной и той же области; они истощают свои силы, разоряя друг друга. «Казалось, — говорит один итальянский писатель того времени, которого нельзя заподозрить в при страстности, — что каждое поколение старается по мере сил увеличить эту пагубную наследственную ненависть. Мести домогаются с ужасающей настойчивостью, осуществляют ее с самой варварской жестокостью. Миланцы, овладев Лоди после продолжительной осады, разрушают стены, сжигают дома, разгоняют население и оставляют на месте города груду развалин…

Когда Милан был покорен Фридрихом Барбароссой, жители Лоди, Кремоны, Новары, Павии про сили привилегии разрушить стены и дома побежденного города». История Ломбардии представляет немало приме ров такого рода; в Тоскане уже началась борьба между Пи зой и Луккой, между Флоренцией и Сиеной.

Морские республики.Некоторые из больших ита льянских городов XII и XIII вв., расположенные в глубине страны, были по преимуществу промышленными городами, как например, Флоренция и Милан.

Другие, лежащие при море, были торговыми республи ками, например, Венеция, Генуя, Пиза, Амальфи. Они вели торговлю с востоком, который благодаря разнообразию сво их продуктов был для них неисчерпаемым источником бо гатств. Жадные до прибыли, мало разборчивые в средствах, они поддерживали связи и с мусульманскими князьями, и с греческим императором, извлекали свои выгоды из кресто вых походов, основывали колонии и учреждали конторы во всех странах вплоть до Черного моря. С VII в. история и культура Венеции носят столько же византийский, сколько и итальянский характер; ее дожи ловко пользуются долж ностными титулами, которые жалует им византийский им ператор. Даже внешность города, с его памятниками и кос тюмами, — совершенно восточная. Во второй половине XII в. здесь начинается то политическое движение, которое, огра ничивая власть дожей, приводит к установлению аристок ратического образа правления, значительно отличавшегося от государственного устройства остальной Италии. Звание дожей существовало уже очень давно; избираемые пожизненно, они не раз старались сделать свою власть наследственной. Уже закон 1032 г. запрещает дожу вмешиваться в избрание своего преемника и дает ему в помощь двух со ветников, без которых он не может предпринять никакого серьезного решения.

Руководимые своими интересами, эти морские респуб лики еще задолго до крестовых походов оспаривали у арабов Средиземное море. В 1001 г. Пиза вместе с Генуей пред приняла поход в Сирию, в 1088 г. — в Тунис. В первом крестовом походе Генуя участвовала 34 кораблями, Пиза — 120; Венеция в несколько приемов снарядила 200 кораблей. Нередко они предпринимали крестовые походы за свой счет: в 1113 г. Пиза объявила войну королю Майорки Назардеку и отняла у него его остров, в то время как ее соперница Генуя завладела Миноркой. Греческая империя считалась с ними, искала их союза; венецианцы устраивались в Констан тинополе как у себя дома. Пизанцы и генуэзцы также име ли там свои кварталы и пользовались привилегиями, дарованными им в силу императорских грамот. В латинском королевстве иная из трех больших морских республик вла дела целой третью города: например, Генуя в Триполи. Вез де — в Яффе, Тире, Антиохии, Акре, Сидоне, Иерусалиме и т. д. им принадлежали целые кварталы с площадями, ули цами, церквами; они образовали там самостоятельные го сударства, имели свои суды, своих правителей (консулы в генуэзских колониях, бальи — в венецианских) и советы при них. В общем, они основывали небольшие общины с таки ми же учреждениями, какие были в метрополии.

К несчастью, среди морских республик существовала такая же сильная и упорная вражда, как и среди ломбардс ких или тосканских городов. В 1136 г. Пиза овладела горо дом Амальфи и разрушила его; позднее Генуя сокрушила Пизу; между Генуей и Венецией война продолжалась до конца средних веков; также они нападали друг на друга и в своих колониях за границей.

Рим: папство; Арнольд Брешийский.В то время как в Северной и Центральной Италии точно определилось устройство городских общин, в Риме вспыхнула городская революция совершенно особенного характера, в которой традиции и воспоминания о древности странным образом перемешались с современными страстями.

Папы отчасти одержали победу в споре об инвеституре, они увлекли мир в поход к святым местам; но по странной иронии, их положение нигде не было более шатко, нигде не относились к ним с меньшим уважением, чем в Риме. Здесь господствуют феодальные партии — Франджипани, Пиерле они, Колонна, Корсини; вопреки декрету 1059 г. эти могу щественные фамилии оказывают влияние на избрание пап, готовые впрочем, если того требуют их интересы, пожерт вовать избранным ими же папой ради другого, против кото рого они раньше боролись, например, Анаклетом ради Иннокентия II.

В 1137 г. после долгих испытаний Иннокентий II вернул ся в Рим. Под конец своего правления он не позволил рим лянам разрушить ненавистный им город Тиволи. «Тогда (1143), — говорит Оттон Фрейзингенский, — римляне подня ли восстание и собрались на Капитолии; желая возвратить городу его старинное величие, они восстановили давно ис чезнувшее учреждение — сенат».

Как и в других городах, население Рима делилось на несколько классов. Первое место занимала городская аристок ратия: члены ее обыкновенно обозначались словом consules,которое не было связано с какой-нибудь должностью, а лишь с общественным положением. Рядом с ними стояли бароны Римской области capitani.Ниже их идут milites,которые образуют мелкую аристократию. Еще ниже следует чернь. До сих пор в Риме господствовали consules, capitaniи их сторонники. Между тем, чернь имела военное устройство: каждый квартал составлял отряд под командой начальника. Недовольная господством консулов, она нашла союзников в классе milites,которые не менее страдали от этого господства, и она-то совершила революцию 1143 г.