Пьер почему-то вдруг почувствовал тоже какое-то.., нет, не смущение, а недоумение. Почему он так страстно хочет эту женщину? Да, ее физическая красота очень притягивала его, но только ли это? Он почему-то верил, что его новая возлюбленная очень искреннее и бескорыстное создание, к тому же, вероятно, невинное. Хватит с него активных и алчных хищниц, которые после пылких любовных ласк тут же предъявляли ему какие-то требования и считали его деньги своей собственностью.

— Эмма, неужели ты боишься меня? — Он осторожно шагнул к ней.

— Нет.., мне.., я не знаю. — Эмме не хотелось казаться совсем уж дикой. И раз она здесь, то строить из себя недотрогу смешно… Но как получилось, что она стала такой беспомощной? Разве ей не приходилось неоднократно справляться с самыми неуправляемыми посетителями, набравшимися не в меру вина? Сколько раз к ней липли разные мужчины, иногда даже с купюрой в руке, полагая, что ее внимание тоже входит в меню! Но между теми похотливыми клиентами и Пьером Редфайлдом слишком большая разница, хотя мотивы их поведения практически одинаковы. Однако зачем ей обманывать себя? Эмма вся дрожала от мысли, что он сейчас к ней прикоснется.

— Эмма, дорогая, успокойся! Неужели я так опасен в твоих глазах? Когда ты узнаешь меня получше, ты поймешь всю необоснованность своих страхов, — вкрадчиво произнес Пьер.

Эмма кивнула. А что ей оставалось еще делать? Он вел себя как джентльмен.., почти как джентльмен: не агрессивен, не нахален, а ведь мог бы и власть употребить, в конце концов, зачем он привез ее в Париж? Он стоял почти рядом, и аромат его одеколона обволакивал ее, кружил ей голову. Ей хотелось прижаться к этому мужчине и испытать все радости, которые он мог ей подарить. Господи, как она держится до сих пор?

Эмма вовсе не была невинной овечкой. У нее уже был любимый человек, преподаватель экономики Ричард. Она буквально потеряла от него голову, но в юные годы это вполне естественно. Он вроде бы тоже любил ее. Эмма уже думала о будущем, но конец их отношений оказался весьма грустным и прозаичным: Ричард имел жену и двоих детей. С тех пор Эмма сразу же обрывала все попытки мужчин завязать с ней близкое знакомство. Но Пьер.., она чувствовала, что не в силах сопротивляться ему.

— Единственное, о чем я сейчас в состоянии думать, это твои губы и твое божественное тело, хрипло пробормотал он.

Эмме хотелось ответить, что она готова и не понимает, почему он медлит.., но слова застряли в пересохшем горле. Повинуясь какому-то темному инстинкту, она вдруг провела пальцем по его губам и тут же отдернула руку. Однако этот жест вызвал в нем приступ ярости.

— Я не мальчик, чтобы играть со мной! — раздраженно бросил Пьер и с силой притянул ее к себе. Его руки заскользили по ее груди и бедрам и сплелись за спиной. — Поцелуй меня!

Эмма потянулась к губам Пьера и нежно прижалась к ним. Но мужчина, уже не владея собой, перехватил инициативу и впился в эти беспомощные пухлые губы.., затем стал покрывать мелкими чувственными поцелуями ее шею. Эмма горела как в огне, отдаваясь его ласкам и позволяя ему то, о чем еще полчаса назад не могла даже без страха подумать. Пьер, удивленный, еще более возбуждался ее страстностью, едва владея собой, оттягивая последнюю ласку… Правда, где-то глубоко в мозгу занозой сидела мысль о Лоуренсе… Получала ли она такое наслаждение в объятиях его сына? Так ли страстно стонала и извивалась, когда Лоуренс целовал ее грудь? В том, что Эмма спала с его сыном, он не сомневался, несмотря на все ее отговорки и заверения.

— Пьер! — Она слегка отстранилась.

— Что такое? — Он видел только ее искусанные и опухшие губы, что вызывало в нем дикое желание продолжить любовную игру.

Темные глаза Эммы изумленно и ласково смотрели на него. Губы сжались и раскрылись, она облизнула их и нервно передернула плечами. —Ты специально пришел пораньше?

Пьер взял ее за подбородок и жадно посмотрел на заалевшее лицо.

— Эмма, ты все еще боишься меня? Но ты же знала, зачем я пригласил тебя с собой в Париж!

Она молчала, понимая, что он прав, но она.., она не могла вот так сразу лечь с ним в постель.

— Тогда я спрошу по-другому: у тебя большой опыт в постельных делах? У тебя были любовники?

Волнение, страх, стыд сдавили горло девушки. Но отвечать надо.

Я не девственница, если вы это хотите знать.

Этот факт сам по себе для Пьера не имел значения, он хотел эту девушку независимо от ее любовного опыта, тем не менее признание Эммы взволновало его. Он заходил по комнате взад-вперед, недоуменно спрашивая себя: раз так, то прелестная Эмма тем более должна была понимать, куда ее привезли и чем все должно закончиться!

— Это.., вообще-то не имеет значения, но я имел в виду твой любовный опыт.

Эмма залилась краской, но подняла голову и смело посмотрела на него.

— Моя первая и последняя связь или, если хотите, любовные отношения, продолжались три месяца и закончились шесть лет назад в тот день, когда я узнала, что мой возлюбленный женат и имеет детей. К тому же встречи происходили очень редко и в довольно-таки не подходящих условиях. Теперь вы все знаете о моем любовном опыте. Не сомневаюсь, что сейчас вы пожалели, что пригласили меня с собой.

— Эмма, вы напрасно иронизируете. Вы мне очень нравитесь, надеюсь, и я вам. Иначе не стояли бы сейчас здесь и не отвечали бы столь пылко на мои поцелуи. Именно потому я и задал этот щекотливый вопрос. Подчеркиваю, мы оба хотим принадлежать друг другу, но о продолжении нашего знакомства дальше не может быть и речи. Я стараюсь быть искренним и хочу, чтобы вы правильно оценили наши отношения.

Эмма ожидала чего угодно, но только не такого откровенного признания. Бог мой! Неужели он мог подумать так о ней? Зачем, зачем она согласилась ехать с ним? Но, с другой стороны, ей не пятнадцать лет, она не девушка, и что, спрашивается, мешает ей получить наслаждение по высшему разряду? А Эмма не сомневалась в том, что она его получит, особенно по сравнению с всегда поспешными и грубыми ласками Ричарда. Конечно, у нее вошло в привычку подавлять свои желания, но с Пьером она непременно позабудет обо всем.

Пьер молча следил за Эммой, понимая, что ей сейчас трудно принять какое-то решение. Но он так же осознавал, что она податлива и чувственна, но не ведает, как вести себя в этой игре.

— Я понимаю, где сейчас нахожусь, да и вы не скрывали своего отношения ко мне с первых минут приезда в Париж. Спасибо, что предупредили о том, что между нами не может быть ничего серьезного. В вашей жизни на ближайшие дни мне отведено вполне определенное место — в постели. Я понимаю, что не отношусь к тем дамам, которые сопровождают и окружают вас в повседневной жизни. Право же, как можно официантку ввести в ваш социальный круг! Все правильно, мистер Редфайлд.

Пьер слушал Эмму, затаив дыхание. Такой отповеди он не получал еще ни разу в жизни. Обычно, когда очередная пассия устраивала ему сцены, а потом уходила от него навсегда, он, как правило, испытывал облегчение, но сейчас… Сейчас все его чувства противились услышанному. Ему было даже немного стыдно. Неловко. Горечь, звучавшая в ее голосе, отравила и его. Нет, эта девушка достойна того, чтобы узнать ее поближе!

— Эмма, ну что ты раскипятилась? Давай внесем ясность.., дело не в том, что ты официантка, просто я не готов к серьезным отношениям и не хочу стабильности. Я уже был однажды женат, как ты понимаешь, на матери Лоуренса. Но мы с Наоми были слишком молоды и слишком эгоистичны, каждый в своем роде. Даже рождение сына не укрепило наш брак. Сейчас мои связи с женщинами носят определенный характер — меня интересует только удовольствие. — Он криво ухмыльнулся и вздохнул.

Эмма внимательно и даже с какой-то жалостью слушала его.

— Но, — продолжал он, — хотя ты и не очень лестно думаешь обо мне, уверяю тебя, я не так безнадежно порочен и не хочу получить тебя силой. Ты здесь потому, что сама захотела поехать в Париж, и если ты решишь вернуться в Лондон, я не буду держать тебя. Майлз по-прежнему к твоим услугам. Решай, и поскорее!