– Витюш, мало того, что ваш костюмер мне жутко неудобные туфли всучил, так на левой ремешок уже лопнул. Переодеться нужно срочно. Ты на себя посмотри.

– Спокойствие, только спокойствие. Тот жовто-блакитный[8] клялся, что ничего, кроме двух «стволов», они в хате не нашли. Должны сохраниться тайники с нашим имуществом. Как здесь принято говорить – пошукаем.

«Шукать» майор умел. Он неторопливо и вроде бы бесцельно передвигался по комнатам, Катя сидела у окна, из-за занавески приглядывала за улицей. Виктор Михайлович прогуливался и вполголоса болтал:

– Катюша, а вы знаете, что в нашей несчастливой отчизне существует целая культура устройства тайников и кладов. Забавная такая наука. Например, адвокат никогда не будет устраивать «дубок» в водосточной трубе, а нормальный мокрушник принципиально не делает нычку в холодильнике…

Катя изредка отпускала глубокомысленные «угу» и «ага». Майор принадлежал к тем людям, которым пустой треп помогает сосредоточиться. Виктор Михайлович тоже нервничал, это угадывалось по излишне длинным фразам. Конечно, сидеть на проваленной явке в компании с двумя «жмуриками» занятие малопочтенное и непродуктивное. Операция, задуманная так нестандартно для обычных действий в системах «кальки», не успев начаться, оказалась под угрозой срыва. Надо думать, сейчас майор напряженно размышлял о первопричинах неприятностей, в которые попала группа. Впрочем, размышления не мешали продолжать обыск. Результаты имелись – майор уже отыскал верхнюю одежду и конверт с фальшивыми документами. Теперь Виктор Михайлович, продолжая болтать, трудолюбиво отдирал наличник от дверного косяка.

– Ну вот, – кладоискатель вытер взмокшую лысину и принялся раскладывать на столе увесистые свертки. – Это мэне, это опять мэне, это – тэбе.

– И что это такое? Сувенирная зажигалка? – Катя содрала бечевку и пергамент и развернула маленький пистолетик. – Что с этим делать? На золотую цепочку пристегнуть и кулоном на шею повесить?

– А ты что, «357-й» «Дезерт Игл» хотела? Поручили человеку оружие для юной дамы раздобыть, он и расстарался. Смотри, какие накладочки симпатичные, перламутровые. Роскошь, а не оружие, – майор проверил и со щелчком загнал обратно в рукоять обойму доставшегося ему «кольта» «М1911». Принялся осматривать запасные обоймы.

– Может, поменяемся, раз тебе перламутр приглянулся? – безнадежно предложила Катя, разглядывая свой крошечный «Клеман».

– Ну, девушке положено благоговеть перед крупными предметами мужского рода. Но совсем не обязательно предметом культа должны быть именно пистолеты.

– Пошленько, – поморщилась Катя. – Как я понимаю, второй обоймы мне вообще не полагается?

– Ты что, продолжительный огневой контакт с использованием этой царь-пушки вознамерилась вести? – майор вскинул реденькие брови. – Не глупи. Мы тихие и мирные. «Наганы» протрем и здесь бросим.

– Зачем бросать? Неужели за нами по городу с дактилоскопическими уликами гоняться будут?

– Хрен их знает. Странно все складывается. Но «наганы» мы все равно не возьмем. Для скрытого ношения оружие неподходящее, цепляется за одежду как тройник шведской блесны. К тому же, если нас с таким арсеналом накроют, сразу к стенке поставят, как шпионов и злостных террористо-бомбистов. А так, если повезет, еще в камере отдохнем, лишний денек выгадаем.

– Мы что, рассматриваем возможность сдачи в плен?

– Мы все рассматриваем. Видишь ли, Катенька, задание должно быть выполнено в любом случае. Ибо важно оно беспредельно. Я тебе без дураков говорю, и вовсе не для поднятия боевого духа. Осознала?

– Осознала. Окончательно вы, товарищ майор, меня заинтриговали. Я так и буду ощупью за вами таскаться? Может, хоть краешек тайны мадридского двора приоткроете?

– С радостью! С готовностью! Только чуть позже, когда отсюда уберемся. Пока вот ознакомься, – Виктор Михайлович сунул напарнице паспорт.

– Екатерина Яковлевна Охрипкова, 1899 года рождения, из мещан, проживает Москва, 1-й Бабьегородский переулок, дом 5. Ой, что-то я катастрофически постарела.

– Это временно. Извини. С происхождением тоже накладочка вышла, – согласился Виктор Михайлович, встряхивая одежду. – С такими колдовскими глазами – бесспорно из дворян. Княжна, эта, хм, баронесса.

– Уймитесь, товарищ майор. Для меня только плащ отыскался?

– Похоже, остальное уперли хлопцы-националы. Надо думать, в отместку за грядущий газовый дефицит. Катенька, не ерзай, сейчас пойдем. Я еще раз кухню прочешу, – Виктор Михайлович в очередной раз переступил через скорчившегося на полу мертвеца и активизировал поиски.

Катя наблюдала за улицей, за редкими прохожими. Довольно лениво пробрел солдат с мятыми погонами на плечах – должно быть, посыльный. Погоны у воина были голубыми, но к какому он относился полку, Катя запамятовала. Вот черт, нужно было хоть неделю уделить подготовке. Сейчас что Добровольческая армия, что колчаковская – один черт. И гетман Скоропадский? Он вроде бы этим летом от дел уже отошел? Или осенью? Впрочем, «кальку» сдвинули, вождя мирового пролетариата преждевременно ухлопали, соответственно, на точные данные «варианта-оригинала» опираться нельзя. Это только Витюша, счастливый в своем невежестве, рассчитывает в точности воплотить гениальный замысел своего руководства.

Виктор Михайлович чем-то зазвякал на кухне и вернулся в комнату с огромным закопченным и помятым чайником в руках.

– Хозяин-то наш был большая умница. Захоронку воском залил. Молодец, я и сам чуть не прохлопал, – майор принялся выковыривать из чайника застывший воск. Не без труда извлек большие, неопределенной формы, сгустки.

Денег оказалось прилично, в основном николаевские сотенные, но были для разнообразия и советские, и керенские. Отдельно нашелся тяжеленький сверток с золотыми империалами и полуимпериалами.

– Воистину, золотой был человек хозяин. Во всех смыслах. И пришли какие-то кизюки мизерные, зарезали ни за что ни про что, – майор неодобрительно посмотрел на труп. – Нет, нехорошие люди эти гетманцы. Все, Катюша, собирайся. Больше нам здесь ловить нечего.

Легкий светлый пыльник был Кате коротковат – торчали ноги в облезлых туфлях и неприлично мохрящийся подол платья.

– Ничего, – утешил Виктор Михайлович, шевеля покатыми плечами в новом непривычном пиджаке, – у меня тоже сорочка как с бомжа снята. Деньги есть, мигом приоденемся.

На Катю поглядывали. Какой-то мальчишка даже потащился следом. Виктор Михайлович, бодро прикрывающий полуголую грудь стареньким саквояжем, привлекал куда меньше внимания. Приличный пиджак и брюки вполне вписывались в местную моду.

– Вот, Катенька, такова участь красивых женщин. Все внимание им, драгоценным. Рядом хоть крокодил в тельняшке и кроссовках маршируй – и не глянут. Сейчас местечко найдем, вы передохнете, а я на рынок смотаюсь, прибарахлюсь.

– Угу. А дальше что?

– Дальше все чин-чином. В номера, то есть в гостиницу. Здесь есть одна приличная, рекомендовали обратиться туда.

– Значит, прокачивали вариант?

– Нет, не я лично. В конверте вместе с документами и инструкция с краткими рекомендациями имелась. Серьезный человек был хозяин, предусмотрительный. И как сам-то не уберегся? Вернемся, я за упокой его души обязательно пятьдесят грамм приму. И свечку поставлю. С того света ведь помог.

– Ему, конечно, спасибо, а как это вообще вышло, что явка накрылась? Ведь насколько я понимаю…

– Стоп, Катюша. Я пока сам ни насколько не понимаю. Поразмыслить нужно. Сейчас некогда, – майор ловко увлек девушку на едва заметную тропинку, и они оказались на заднем дворе полуразваленного дома.

– Здесь иногда дровишками промышляют, – Виктор Михайлович кивнул на вывороченные рамы окон и ободранное крыльцо. – Ну, сейчас не сезон. Сидите смирно, Катенька, не скучайте. Я скоренько. Если кто привяжется, смело посылайте «на». Лексикон у вас обширный, а, по легенде, вы не из смольных институток. Стрелять только в крайнем случае.