– И это с прохождением заболоченной местности, – проговорил Шепель.
– Первый участок болота мы обходим, – глядя на карту, ответил Тимохин, – а вот второй лежит как раз на линии маршрута. Можно, в принципе, обойти его как слева, так и справа. Это крюк примерно в километр.
– Потеря как минимум двадцати минут.
Тимохин взглянул на часы. Стрелки показывали 16.08.
– Если идем ударными темпами два километра до болот, то частично компенсируем потерю времени при их обходе.
– Интересно было бы взглянуть на маршрут американцев, – сказал Шепель. – Их Харсон наверняка направил на юго-запад. А что у нас в этом районе?
– Да те же болота. У наших коллег одно преимущество: они в любом случае будут выходить из леса прямо к огневым позициям. Нам же еще и вдоль стрельбища проходить.
– А можно срезать путь? – задал вопрос капитан Ким.
– Можно, – кивнул Тимохин, – если, выйдя за пределы лагеря, пойти не в обход первого участка заболоченной местности, а рвануть прямо по болотам, на восток. В этом случае нам надо будет пройти всего три километра. Но тогда мы минуем второй участок заболоченной местности и выйдем непосредственно к насыпи стрельбища. Вопрос: не завязнем ли мы в болотах?
– Мы так же легко можем завязнуть и на втором участке, – усмехнулся Соловьев. – И еще неизвестно, где проходимей эта топь.
– Знать бы, куда нас направит этот Харсон, я еще ночью все проверил и проложил бы безопасный и более короткий маршрут, – сплюнул Шепель.
– Не забывай, мы должны пройти десять километров.
– А разве Харсон сказал, что это обязательное условие? И кто проверит, где и как мы пойдем? Не будут же нас, в конце концов, пасти со спутника?
– Так! – Тимохин вновь взглянул на часы. – Идем до первого участка заболоченной местности с опережением графика, а там решим, обходить болота или двигать прямиком по ним. Короче, определим на месте. Время 16.15. Приготовились. Я впереди, в замыкании Соловьев, внимание… за мной, бегом марш!
Боевые группы российских и американских спецназовцев начали марш одновременно. Группа «Орион» двинулась в северо-восточном направлении, «Ирбис» – в юго-восточном. Вскоре спецподразделения исчезли в зарослях густого лесного массива. Бригадный генерал, проводив бойцов взглядом, повернулся к Крымову:
– Ваши спецы пойдут по точно определенному маршруту?
– Наши пойдут там, где удобней.
– Но они должны соблюдать маршрут.
– Вы, генерал, при инструктаже не обмолвились об этом ни словом. А значит, негласно разрешили при необходимости действовать по обстановке. Впрочем, наши бойцы практически всегда вынуждены действовать по обстановке, а не по заранее отработанным, пусть даже идеальным с первого взгляда, планам командования.
– Но они же не пойдут в болота?
– А что вы так беспокоитесь, генерал? Главное, чтобы группы выполнили задачу и вышли на указанный рубеж.
– Да, но в болотах может произойти все что угодно! Это неоправданный риск – вести людей через потенциально опасные участки местности…
– Не волнуйтесь, Тимохин своими парнями напрасно рисковать не будет. Но если увидит, что есть возможность выполнить задачу более рациональным способом, он воспользуется им непременно.
– Что ж, смотрю, вы спокойны за своих; значит, и мне волноваться тоже не стоит. В конце концов, и у вас, и у нас – профи. Они знают свою работу.
– Вот и я о том же… Ранее двух часов появления групп в лагере ожидать не приходится, поэтому предлагаю пройти в казарму.
– О’кей! Там еще раз проработаем план ночного марша и имитации боя на рубеже обороны.
– Без вопросов.
Харсон и Крымов зашли в казарменное здание.
…Пройдя два километра за сорок минут, Тимохин остановил группу:
– Передышка. Первый участок заболоченной местности справа от нас.
Офицеры разошлись, кто присел на валун, кто прислонился к дереву. И только Шепель неожиданно напрягся, глядя на полосу кустарника.
– Ты что, Миша? – спросил Тимохин.
– В кустах кто-то есть, Сань.
– С чего ты взял?
– Я еще на подходе сюда заметил, как из кустов выпорхнула стая птиц. До нас было далековато, значит, их спугнул кто-то другой. Зверье здесь не водится, значит, человек.
– Откуда ему здесь взяться?
– Не знаю. Я проверю.
– Ну, давай. Только быстро, пять минут на все про все!
– Есть!
Вскоре Шепель вылез из кустов, ведя пожилого мужика с большой корзиной.
– Я же говорил, в кустах человек!.. Да иди ты, не бойся, тут все свои.
Майор подвел к Тимохину мужика.
– Ты кто такой? – спросил у него командир «Ориона».
– Я-то здешний, из Гардово, Семеном кличут.
– Почему не спрашиваешь, кто мы?
– Да и так ясно. Вы из тех, что рядом на военной базе отираются время от времени да по лесам шастают, учения проводят.
– Чего же спрятался?
– Один раз не спрятался – и просидел на ентой базе, считай, сутки. Пока офицер проверял, кто я. Здесь же, оказывается, закрытая зона… Ранее ничего не было – лес и лес, болота и болота, а ныне, вишь ты, зона…
– Зачем же ты опять пошел сюда, коли здесь запретка?
– По грибы, зачем еще. У меня за болотами свое место. Девять минут – и полное лукошко белых. Да не лопухов, а с палец, как раз на засолку. Зимой к самогоночке лучшей закуски не придумаешь; ну, если еще огурчики малосольные…
– И увидев нас, спрятался!
– Спрятался, – кивнул мужик. – Да толку? У вас ребята глазастей любой совы ночью. И как заметили… Не иначе, по воробьям, черт бы их побрал.
– По птицам. А где грибное место, Семен?
– Сказал же, за болотами. Тута километрах в трех по прямой.
Тимохин и Шепель переглянулись.
– И что, дорога через топь есть?
– Ну, ты тоже нашел что спросить! Как же я без дороги, на поляну свою, через болота выходил бы?
– По карте сможешь показать свою поляну?
– Не-е! Я и в армии-то не служил по инвалидности. Всю жизнь с малолетства на конюшне работал; ну, однажды и саданул жеребец копытом в бочину. Переломал всего. Оттого и забраковали в военкомате. А я и поныне на конюшне, тока теперь у московского богатея в усадьбе. И ничего, доволен, платит хорошо и в срок, не придирается.
– Ладно, раз по карте не ориентируешься, объясняй на словах.
– Короче, отсюда надо взять правее до сдвоенной березы. За ней начнется первое болото, где-то с километр длиной; далее твердая земля, поляна, но грибов там нет. За ней опять болото – то поболе будет, версты полторы. Потом опять суша, и третье болото – то так себе, мелкое. И справа за рощицей моя поляна.
– Семен! – воскликнул Тимохин. – Да тебе цены нет.
– Чевой-то?
– Ничего… – Командир «Ориона» подозвал офицеров: – Внимание на карту. По словам обнаруженного в лесу местного жителя, через весь первый участок заболоченной местности есть проход. Он, этот житель, по нему за грибами ходит. Из этого следует что? Верно, – не дожидаясь ответа, сказал Тимохин, – то, что и мы пойдем вместе с мужиком по этому проходу. И он выведет нас к суше у второго болотистого участка, который нам преодолевать не придется, так как мы выйдем на пространство между болотами и оттуда сразу в лес. Через него до границы лагеря останется около двух километров. Таким образом мы режем маршрут на три кэмэ. А это даже при снижении темпа прохождения болот – приличная фора. Не меньше получаса, минут сорок. Единственное – придется ноги замочить.
Мужик, стоявший рядом и до этого молчавший, добавил:
– И замочить до самой задницы. – Он рассмеялся, обнажив почерневшие, редкие зубы.
– Ничего, – сказал Шепель, – нам не привыкать. Лишь бы пиявок на конец не наловить.
– Не наловишь. Их тут мало. Правда, большие, черные, как ужаки, но мало, и больше в осоке у берегов.
– Все! Давай, Семен, веди!
– А чего мне за это будет? – хитро прищурив глаза, спросил мужик.
– В том-то и дело, Семен, – наклонился к нему Шепель – что не будет совершенно ничего. Мы тебя отпустим на все четыре стороны, а не потащим на базу выяснять личность. Такой расклад устроит?
