Ей и раньше приходилось чего-то бояться. Но ничто не могло сравниться с ужасом, который она испытала в те тридцать секунд, когда Гарри потерял сознание, хотя Владимир уверил ее, что рана пустяковая.

Так оно и было на самом деле. Как и предсказывал Владимир, Гарри встал уже на следующий день. Он пришел к ним в дом, когда она завтракала, и все ей объяснил — почему он не сказал ей, что говорит по-русски, чем он в действительности занимался за письменным столом, когда она за ним шпионила, даже зачем он пришел к ней в тот безумный и прекрасный день и принес ей «Мисс Баттеруорт и безумного барона». Это был не просто вежливый визит соседа, тем более что он не испытывал к ней тогда ничего, кроме неприятия. Таков был приказ военного министерства.

Трудно было переварить сразу столько информации, да еще в придачу к яйцам всмятку и чаю.

Но она его выслушала и поняла. Все встало на свои места, концы сошлись с концами. Посол был задержан, так же, как работавшие на него люди, включая похитителя Оливии. Князь Алексей прислал официальное письмо с извинениями от имени России, а Владимир, верный своему слову, исчез.

Гарри ушел после завтрака, и она полагала, что он снова придет, но…

Он не пришел.

Она не особенно беспокоилась. Но это было странно.

Оливия отпила глоток чая и поставила чашку. Потом поставила поднос с чашкой и печеньем на «Мисс Баттеруорт». Она не хотела читать эту книгу без Гарри.

Тем более что она еще не закончила читать газету. Она прочла вторую половину, где обычно печатали светскую хронику, потом перешла к более серьезным новостям в начале газеты. Ходили слухи, что монсеньор Бонапарт серьезно болен, но она полагала, что он пока еще не умер. Об этом сообщили бы на первой полосе крупным заголовком, который она не могла пропустить.

Но могут быть и другие новости. Она взяла газету и как раз нашла интересную статью, которую собралась прочитать, когда в дверь постучали.

Это был Хантли с какой-то бумажкой. При ближайшем рассмотрении это оказалась карточка, сложенная в три раза и припечатанная в середине синим воском. Когда дворецкий вышел, Оливия стала рассматривать печатку. В ее центре была элегантная виньетка с буквой V.

Она взломала печать и развернула карточку.

«Подойди к окну».

Всего одно предложение. Она улыбнулась и встала с постели. Но не сразу подошла к окну, а немного подождала. Ей хотелось насладиться этим моментом, потому что…

Потому что его срежиссировал Гарри. Он создал этот момент. А она его любит.

«Подойди к окну».

Она вдруг поняла, что смеется. Вообще-то ей не нравилось, когда ею командовали, но сейчас она была в восторге.

Она подошла к окну и отдернула занавески. Через стекло она увидела, что он стоит у своего окна и ждет ее.

— Доброе утро, — сказал он, когда она подняла раму. У него был торжественный вид. Хотя по глазам было видно, что он что-то задумал.

— Доброе утро.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Спасибо, уже гораздо лучше. Мне нужно было время, чтобы отдохнуть.

— Конечно. После такого шока… — кивнул он.

— У тебя тоже был подобный опыт? — Этот вопрос был лишним: она увидела это по выражению его лица.

— Да, когда я был в армии.

Как забавно, подумала она. Разговор такой простой, но он не скучный. И они не чувствуют никакой неловкости.

Оливия вдруг ощутила внутри какой-то трепет — первый признак того, что должно произойти что-то важное.

— Я купил еще один экземпляр «Мисс Баттеруорт».

— Вот как? — Она легла грудью на подоконник. — Ты прочел ее до конца?

— Да.

— Конец лучше начала?

— Она описывает голубей с такими деталями…

— О Боже.

Ей уже захотелось дочитать этот дурацкий роман. Если уж автор описывает смерть от голубей… роман того стоит.

— Оказывается, мисс Баттеруорт была свидетельницей этой печальной смерти. Она прожила ее в своем сне.

Оливия содрогнулась.

— Князь Алексей будет в восторге.

— Представляешь, он нанял меня, чтобы я перевел весь роман на русский язык.

— Ты шутишь!

— Нисколько. Я как раз перевожу первую главу.

— О, как здорово! То есть ужасно — ведь тебе придется снова все прочитать. Но я думаю, что если тебе за это платят, то это совсем другое дело.

— Да, это тебе не документы военного министерства, — сказал он, смеясь.

— А знаешь, мне кажется, что эти документы понравились бы мне больше. — Скучные, сухие факты всегда были ей больше по вкусу.

— Не сомневаюсь. Но ты же странная женщина.

— А ты, как всегда, не скупишься на комплименты.

— Но ты же знаешь, что я лингвист. Так что ничего другого от меня ждать не приходится.

Она поймала себя на том, что улыбается. Высунулась из окна и улыбается. И чувствует себя счастливой.

— Князь Алексей платит хорошие деньги, — добавил Гарри. — Он предполагает, что «Мисс Баттеруорт» будет пользоваться в России огромным успехом.

— Ему и Владимиру роман определенно понравился.

— Да. Теперь я могу подать в отставку и уйти из военного министерства.

— Это было твоим желанием?

Оливия совсем недавно узнала о его работе, но она понятия не имела, нравится ли она ему.

— Да. Хотя даже не задумывался над этим, пока не произошли все эти события. Я страшно устал от секретов. Мне нравится переводить, но если я смогу ограничиться готическими романами…

— Жуткими готическими романами, — поправила его Оливия.

— Да, — согласился Гарри. — Я… Прости, Оливия, прибыли другие наши гости.

— Наши другие… — Она огляделась по сторонам. — Здесь есть кто-то еще?

— Лорд Радленд, — произнес Гарри, почтительно кивая кому-то в нижнем окне слева от окна Оливии.

— Отец? — удивилась Оливия.

— Оливия? — Ее отец высунулся из окна и неуклюже вывернул шею, чтобы взглянуть на дочь. — Что ты делаешь?

— Я собиралась спросить тебя то же самое. — Робкий тон немного смягчил дерзость вопроса.

— Я получил записку от сэра Гарри, в которой он просит меня подойти к окну, — Он повернул голову в сторону Гарри: — В чем дело, молодой человек? И почему моя дочь вывесилась из окна, словно какая-нибудь скандальная торговка?

— А мама тоже здесь? — спросила Оливия.

— Мама тоже здесь? — передразнил ее отец.

— Я просто подумала, что раз ты…

— Лорд Радленд, — прервал их Гарри достаточно громко, чтобы его услышали. — Я сочту за честь, если вы согласитесь отдать вашу дочь замуж за меня.

Оливия радостно пискнула, а потом подпрыгнула, но неудачно — ударилась о поднятую раму окна. Потом она снова высунулась и улыбнулась Гарри. В глазах у нее стояли слезы.

— Гарри, — выдохнула она. Он же обещал, что сделает ей официальное предложение. Вот оно. Ничего более потрясающего не могло и быть.

— Оливия? — спросил отец.

Вытирая глаза, она посмотрела вниз.

— Почему он спрашивает меня об этом через окно?

Оливия задумалась. Но решила, что ответит честно.

— Я почти уверена, что ты не захочешь услышать ответ на этот вопрос, — сказала она.

Отец закрыл глаза и покачал головой. Оливия уже видела этот жест раньше. Он означал, что он не знает, что делать со своей непредсказуемой дочерью. Но к счастью для него, он сбудет ее с рук.

— Я люблю вашу дочь, — сказал Гарри.

Оливия положила руку на сердце и снова пискнула. Она не знала, почему она пищит. Писк вырывался из ее груди, словно это были крошечные пузырьки счастья. Его слова были самым идеальным и романтическим признанием в любви, которое можно было себе представить.

— Она красавица, но я люблю ее не поэтому. Я люблю ее за то, что она каждый день читает газеты.

Оливия взглянула вниз на отца. Он смотрел на Гарри как на сумасшедшего.

— Я люблю ее за то, что она ненавидит глупость, — продолжал Гарри.

Это правда, подумала Оливия. Как же хорошо он ее знает.

— Мне нравится, что я танцую лучше ее.

Улыбка исчезла с лица Оливии, но ей пришлось признать правду.