Неудивительно, что она не поверила ему. Позже он понял, что Ребекке был нужен всего лишь предлог для того, что она замышляла сделать. На следующий день Роджер Кахилл сообщил ему о том, что они решили финансировать не его, а «Лейтон Интернэшнл».

Ребекка говорила, что любит его, но она лгала. Испанский тореро был ей не парой, и ничто не смогло бы это изменить!

Это уязвляло его гордость, терзало душу. Женщина, которую он любил, использовала его. Он поклялся больше никогда не верить любовным клятвам. Поэтому он согласился жениться на Каридад. А почему бы и нет? Ее происхождение и социальный статус были вполне подходящими. Она будет прекрасной хозяйкой, прекрасной женой, прекрасной матерью его детей.

Но он ошибся. Более холодную и бесчувственную женщину он вряд ли смог бы найти...

Алехандро глотнул шерри, и когда обжигающая жидкость опалила горло, ему стало немного легче. Кто мог представить себе, сколько страданий он вынесет, прежде чем их брак будет расторгнут? Он никогда не испытывал такого отчаяния, такой страшной душевной пустоты. И все это произошло потому, что Ребекка покинула его. Если бы не она, все могло бы повернуться по-другому...

Он давно поклялся, что сделает все возможное, чтобы причинить ей такую же боль. Вот чего он хотел.

Ребекка бесцельно бродила по темному дому Алехандро. Уже минуло десять часов, и все вокруг было тихо. Маленькая лампа горела в кабинете, где вчера она впервые увидела его. Тихонько толкнув дверь, Ребекка вошла в комнату. Надо взять какую-нибудь книгу. Уснуть ей сегодня вряд ли удастся.

Она с интересом осмотрела корешки многочисленных томов на полках. Что читает Алехандро? Ведь она совсем не знает его. За пять прошедших лет он, наверное, продвинулся далеко вперед.

Его ярость и ненависть приводили ее в шок. Алехандро явно убежден, что это она сорвала его сделку с «Кахилл-групп». Ребекка задумалась. Даже если все было именно так, неужели это повод для ненависти? Мир бизнеса часто бывает несправедливым. Жизнь вообще несправедлива, порой же просто жестока. Почему у нее отняли отца? Какой жестокий рок заставил его сесть в крошечный самолет, чтобы отправиться осматривать недавно приобретенный курорт в Таиланде?

Большинство книг оказалось на испанском языке. «Дон Кихот», естественно. И «Граф Монте-Кристо» на английском. Она стала перелистывать роман Дюма, когда еще один корешок привлек ее взгляд. На нем была надпись «Фото».

Какие же фото предпочитает Алехандро? Бои быков, без сомнения. Охваченная любопытством, Ребекка вытащила с полки альбом и положила на стол. Открыв обложку, она медленно опустилась в кресло — колени ее подогнулись. С фотографии ей улыбалась маленькая девочка. Красивая черноволосая девочка, с серыми глазами и такой знакомой до боли улыбкой...

Его ребенок.Без сомнения, это была дочь Алехандро. Его улыбка, его глаза, его упрямо вздернутый подбородок. И когда на следующей фотографии он появился рядом с ней, сходство уже не требовало подтверждения.

Слезы хлынули из глаз Ребекки.

У него родился ребенок после того, как она вернулась в Америку! Он женился, и они с женой родили такую красивую девочку. Ревность, как отравленная стрела, пронзила ее сердце.

Ребекка заставила себя пролистать еще несколько страниц. В основном на фото была девочка, но пару раз появилась ее мать. Эта женщина не улыбалась, более того — выглядела раздраженной.

Может быть, Ребекка и порадовалась бы тому, что у Алехандро была такая злая жена с хмурым лицом, если бы не маленькая девочка, которая, наверное, до сих пор разрывалась между разведенными родителями. Какое несчастье для любого ребенка — иметь родителей, которые не любят друг друга!

По крайней мере, ее родители жили в любви, хотя отец редко бывал дома и мало общался с дочерью. Мать обожала ходить по магазинам и бывать в обществе. При этом Ребекку оставляли на попечение няни. Она была одиноким и заброшенным ребенком...

Ребекка, всхлипнув, утерла слезы. Ей надо это пережить.

На последней странице альбома был какой-то официальный документ на испанском языке. Certificado de defuncion.Что бы это значило?

— Что ты здесь делаешь?!

Ребекка вздрогнула от злобного окрика. Она так углубилась в изучение альбома, что не услышала, как открылась дверь.

Алехандро широкими шагами пересек комнату и схватил альбом.

— Не смей прикасаться к альбому! Как ты посмела копаться в моих вещах?

— Прости, — потрясенно произнесла Ребекка. Ведь она действительно вторглась в его личную жизнь. — У тебя такая красивая дочь, Алехандро. Я сожалею, что огорчила тебя своей любознательностью.

Он провел рукой по лицу, тихо выругавшись и качнув головой. Сердце Ребекки сжалось. На лице его отражалась такая боль, которую она сама никогда не испытывала.

— Да, Анна была красивой. Она была самым лучшим из того, что я сделал в жизни.

— Была?— У Ребекки защемило в груди. О боже! Официальный документ в конце альбома был свидетельством о смерти. Defuncion —смерть. И как же она не могла догадаться?

— Уйди с моих глаз. — Эти слова пронзили ее, словно пули. Холодные, тяжелые.

Она встала из-за стола. Он вздрогнул, когда она коснулась его руки.

— Я очень сожалею о твоей потере, Алехандро.

— Хочешь утешить меня? Взять к себе в постель и помочь мне забыться?

Ребекка не смогла говорить. Она смотрела на него, с трудом сдерживая слезы.

— Ты можешь приберечь свою жалость для себя, Ребекка Лейтон. — Алехандро оттолкнул ее руку.

—. Я очень сожалею, — снова сказала она. Потому что ей больше нечего было сказать.

— Иди.

И она впервые беспрекословно послушалась его.

Было почти три часа ночи, когда Ребекка, стоя на краю бассейна, решила немного поплавать. Она пыталась уснуть, но так и не смогла. Попробовав воду кончиками пальцев, Ребекка вспомнила лицо Алехандро, когда он сообщил ей о смерти дочери. Машинально она коснулась своего живота. Когда-то она мечтала стать матерью его детей...

Его бедная, бедная жена... Может, их брак распался из-за смерти дочери?

Она не знала, что сказать Алехандро: он был таким злым, агрессивным и — поразительно! — очень ранимым. Его одиночество тронуло ее до глубины души, и она с трудом подавляла в себе это сентиментальное чувство. Несмотря на его попытки унизить и поработить ее, между ними вдруг возникла незримая связь.

Что случилось с Анной? Она была такой красивой девочкой...

Слезы подступили к горлу Ребекки.

Черт возьми, тебе надо прекратить об этом думать.

Она скинула халат и бросила его на стул. Через секунду за ним последовали трусики и бюстгальтер, и молодая женщина стала спускаться по лестнице в воду. Гусиные мурашки высыпали на ее коже. Воздух был теплым, но вода — гораздо холоднее.

Ребекка опустилась уже на самую нижнюю ступеньку, и вода касалась ее обнаженных грудей. Соски от холода напряглись и отвердели. Как давно их никто не касался! Ребекка зажала один сосок между большим и указательным пальцами. Разве это так грешно — почувствовать эту ласку снова, даже на краткий миг?

Из-за дерева раздался какой-то звук. Сердце Ребекки запрыгало от страха.

— Кто здесь? — спросила она и стала вглядываться в сторону дерева, пока от него не отделилась тень.

Это был высокий мужчина, с темными волосами и телосложением греческого бога, одетый в джинсы и темную футболку.

— Наслаждаешься жизнью?

Ребекка поджала колени к груди, чтобы скрыть свою наготу.

— Ты испугал меня до полусмерти, Алехандро. Давно здесь стоишь?

— Достаточно давно.

Ребекка прикусила губу. Не имело значения то, что в прошлом этот мужчина видел ее обнаженной, что он целовал каждый сантиметр ее тела. Мысль о том, что Алехандро смотрел на нее все это время — и тогда, когда она ласкала себя, ужаснула Ребекку.

— Уходи, — сказала она с максимальным достоинством, на которое в данный момент была способна. — Пожалуйста, уходи.