И помолчав, выдал, как итог:
- В общем, как приеду в город, найду я этого Косячкина. Передай, пусть тренируется. Ага.
---
В путь они тронулись через два часа. На компактной дрезине с бензиновым мотором ехать было удобно и интересно - прекрасный обзор, большая скорость. Место происшествия находилось относительно недалеко от станции, тридцать семь километров к югу. По дороге Степан коротко пересказывал Донцову то, что тот уже знал. Спросить хотелось о многом, но Андрей не перебивал, не без оснований рассчитывая услышать что-либо новое. Следствие, знаете ли, сильно обогащается деталями, если вовремя помолчать.
- Этот Гаусс - то ли прибалт обрусевший, то ли еще какой немец. Но говорил он только по-русски и только тогда, когда сам хотел, - привычно вспоминал начстанции. - Зовут его Максимилиан, но мы на станции называли его Макс Балагур.
- Почему? - удивился Донцов.
- Да потому что лишнего слова не выдавишь, - неприязненно бросил Дьяченко.
- Давно он тут у вас появился?
- Год назад, пожалуй. Нет, чуть больше.
- Удостоверение показывал?
- А как же. Красивое такое, солидное. И золотистая блямба на корочке пришпилена, как у полицейских в Америке.
- Солярный знак, - машинально поправил его Андрей и тут же спросил еще:
- "Наблюдатель"?
- Так точно, "наблюдатель"… Опа! Подъезжаем. Сейчас за холмом поворот будет, держись-ка ты, начальник, покрепче, люблю я эту кривую на скорости проходить.
- Тьфу на тебя! - отплюнулся Лапин, но осторожность удвоил, вцепившись в поручень намертво.
У "гиперборейцев" Ягельника, поборников северного "мемополевого гиперразума", существовало достаточно жесткое структурирование. Даже те адепты, что жили в отрыве от основных общин, являлись частицей единой строгой системы и выполняли некие задачи. Наиболее часто такие отшельники являлись "наблюдателями". Если же какой одинокий представитель секты кочевал из поселка в поселок, то он, как правило, был "прогрессором". Странно, но такой "прогрессор" сам не занимался миссионерством, как можно было бы от него ожидать. Он общался, что-то выспрашивал, чем-то жил. Разведывал, скорее всего. Но не обращал в веру, этим занимались другие структуры Братства. Хорошо у них продумано отвлечение…
"Вам не ясны их задачи, товарищ полковник, - опять разозлился на себя Донцов. - До сих пор неясны. Похлопали мы динамику, не заметили вовремя, не прокачали, не развернули агентуру".
"Наблюдатели" просто следили. Наблюдали, как они сами говорили. За чем? За всем. Что происходит во вверенной округе с природой, с людьми, со строительством и разрушением, с погодой и экологией. А для чего - неизвестно. Понятно, что и у "наблюдателей", и у "прогрессоров" были какие-то установки от руководства секты, планы действий, связь и, самое главное, полномочия. А еще у Пантелеймона есть "смотрители", про них вообще ничего не известно, их миссия не известна. Муть какая-то. Со всем этим еще предстояло разбираться.
- На станции Макс часто появлялся?
- Нет. Очень редко наведывался, пару раз за все время. Зимой на снегоходе три раза мимо проезжал, но без остановки. Снегоход у него хорош, реально зверь, финский армейский "Линкс". Богато, скажу я тебе, начальник, их Пантелеймон оснащает…
- А как люди его воспринимали? - перебил Донцов, успокоившийся после прохождения зловещего поворота.
- Плохо воспринимали. Чужак он и есть, - недобро усмехнулся Степан, повернувшись. - И, веришь ли, мои долгане как-то особо остро его… боялись, что ли? Нет, не боялись, конечно, но определенно остерегались. Спросил я их как-то впрямую. Ответили, что этот Макс ждет прихода каких-то "черных сил". Ну, знаешь, в племенах всегда свои разговоры и слухи, они это Братство по-своему видят.
Он сбросил скорость и дрезина покатила по инерции.
- Ну, смотри полковник, вот тут все происходило.
Одинокая изба отшельника стояла слева по ходу, метров двести до железки. Вокруг никого, только живые зеркала тундровых озер и нервные стайки перелетающих птиц.
Мужчины тяжело спрыгнули на землю.
Куски ветоши, какие-то железки. Масло кругом разлито. А, вот оно! Обломанные от вагона доски обшивки валялись в стороне от рельсов.
- Ты про такие следы говорил? - поинтересовался Андрей, задумчиво глядя на длинные борозды в дереве и доставая двадцатимегапиксельный фотоаппарат.
- Они самые, от когтей. Бери вот теперь и определяй, что это за тварь… И ничего ты, полковник, чувствую, не определишь, хоть тут смотри, хоть в институт вези. Я зверья всякого насмотрелся за свою жизнь, но даже представить не могу, кто способен так запрыгнуть и такие борозды оставить.
Подняв одну доску и повернув доску под нужным углом, он добавил шепотом:
- Ты, полковник, еще вот на э т о глянь. Я только позавчера увидел, когда еще раз сюда приезжал.
- Что это за… - начал Донцов, вглядываясь в характерные давленые округлые отверстия, и вдруг поперхнулся, уставившись на начальника станции. - Это что, к л ы к и?
- Вот то-то и оно, что клыки, - уныло подтвердил Степан. - Прикинь общий размер челюсти этого чудовища…
Он приложил свою ладонь к отметинам, понятно, что не в первый раз.
- И как мне сейчас тут жить, а? Как мне безопасность личного состава станции обеспечить, кто мне скажет? Ты скажешь? Ведь никто же не верит в эту хрень. Никто!
Он и еще что-то бубнил, как бы причитая со злостью, но Андрей его не слушал, думал о своём, машинально проверяя под мышкой наличие пистолета. Будто эта облегченная пластиком современная карманная пукалка поможет… Интересно, а начстанции пару "серебряных" патронов при себе держит? Держит, хитрец. Слухи об этих кошмарах расползаются, их не остановить постановлениями и приказами. Да и в СМИ не спят, та же Фарида. Сейчас многие стали заводить себе серебро в поле. Невелика тяжесть, десяток лишних патронов взять.
- Что молчишь, полковник? Это ведь вам не шпионов ловить. Ты хоть посоветуй что-нибудь, - не унимаясь Дьяченко.
- Позвони в Иерусалим, пусть пришлют священника, - неожиданно резко бросил ему Донцов, но тут же смягчил тон. - Извини. Давай не нагнетать черепное давление бестолку. Будем разбираться в ситуации последовательно.
"Наблюдатель" Максимилиан Гаусс стрелял не по вагонам проходящего состава, как было написано в рапорте.
Разведчик пантелеймонова войска увидел н е ч т о.
Выходя из избы (или находясь возле нее), он заметил висящего на заднем вагоне состава огромного зверя, карабкавшегося на крышу, и открыл по нему беглый огонь, напугав до смерти железнодорожного охранника. Как тот рассказал позже, вскоре Макс находился уже метрах в пятидесяти от полотна и бежал какое-то время за составом, что-то крича в перерывах между хаотичной стрельбой. Он вбивал в вагон пулю за пулей из "вепря", попадая по таинственной цели в хоть каком-то проценте, то есть не без эффекта… Зверю это по любому не понравилось. Очухавшись, перепуганный охранник под пулями связался по телефону с машинистом, тот доложил по радиосвязи о происшествии куда следовало, поезд затормозил, и охрана всем скопом взяла "наблюдателя" в оборот. Впрочем, "оборачивать" Макса серьезно им не пришлось, ибо тот бросил в охранников пустой ствол и лишь истерически смеялся в ответ на короткое мордобойство, выкрикивая, что "зверь пришел"… А! Чем не Стивен Кинг?
Что самое плохое - допрашивать некого. По крайней мере, в обозримом будущем. Макса увезли на медицинской вертушке в сильнейшем постстрессовом шоке, и пока не понятно, прямиком ли в дурдом его упекут, или в терапию. Во всяком случае, после первых выкриков о "звере", в которого никто не поверил, Макс не смог вымолвить ни слова. Милиционеры заподозрили, что клиент настолько основательно "дунул", что столь интенсивный галлюциногенный приход и вылился в хулиганскую пальбу по составу.
