Каждый из колоколов Троице-Сергиевой Лавры прожил удивительную жизнь. Многие из них не сохранились, некоторые были переплавлены и начали звучать уже в новом качестве, но некоторые до сих пор поражают православных своим звоном.

На Духовской церкви, сооруженной «иже под колоколы» в 1476 году, размещался всполошный колокол, который поднимал братию, возвещая о приближении врага; это он звонил в самые грозные времена польско-литовского нашествия в 1608–1610 годах, во время героической обороны обители. О нем сказал в «Сказании» о Смутном времени келарь Троице-Сергиева монастыря (1607–1620) Авраамий Палицын: «Стражи же увидевше с церкви заводных людей во вратах стоящих, начаша бити в осадной колокол».

В том, что уже четыреста лет звонят в обители древние колокола, есть заслуга и Авраамия Палицына. Интересна судьба потомка былинного богатыря Ивана Микулаевича, ратника московского князя Дмитрия Донского, прославившегося в боях и получившего прозвание «Палицын» за то, что всегда при нем была полуторапудовая палица. Его потомок Аверкий Иванович был близок ко двору, но в 1588 году попал в опалу и сослан на Соловки. Человек деятельный, в монастыре он увлекся науками и принял монашеский постриг с именем Авраамий. В 1594 году был прощен, перешел в Троице-Сергиев монастырь. Стал келарем — заведовал монастырскими кельями, припасами и имуществом, наблюдал за чистотой и порядком, вел сношения с миром. Это была важная хозяйственная должность, и Авраамий Палицын имел большое влияние в монастыре. Но особенно он прославился, грамотно организовав оборону обители во время попыток польско-литовских войск овладеть монастырем, одновременно рассылая «по всей Русской земле» «воззвания» к ратным людям, поднимая их на борьбу с захватчиками.

Авраамий Палицын возглавлял оборону монастыря в 1608–1610 годах, и тридцатитысячная армия озверевших польско-литовских интервентов ничего не смогла сделать с небольшим «лукошком», как насмешливо называли враги обитель (ее стены были вдвое ниже нынешних). Иноки — воины Христовы — и жители подмонастырских деревень смогли сохранить все святыни, ценности, колокола.

Известный, популярный в народе келарь в 1613 году участвовал в великом посольстве, направленном в Кострому с просьбой к Михаилу Романову занять престол. В конце своего земного пути вернулся туда, где начинал свой монашеский путь, на Соловки; дожил до девяноста восьми лет и здесь же похоронен.

В 1759 году со второго яруса новой колокольни зазвучали мощные, сильные, торжественные голоса богатыря-великана «Царя» (4000 пудов) и двух его братьев — «Годунова» (1080 пудов) и «Корноухого» (1275 пудов). «Годунова» в народе величали «Царе-Борисов». Это вклад «царя и великого князя Бориса Феодоровича всеа Руси». Отлил его выдающийся литейщик — мастер Андрей Чехов (Чохов) в 1600 году.

В 1673 году во вкладной книге монастыря была сделана запись:

«[7]111-го (1602/1603) году…Государь же царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии и его благоверная царица и великая княгиня Марья и их царские дети, благоверный царевич князь Федор Борисович всеа Русии и благоверная царевна и великая княжна Ксенья пожаловали колокол большой благовестник».

Из «Пискаревского летописца» узнаем, что когда колокол-благовестник перевозили из Москвы в обитель, то за «образом» и вкладом шел «царь и великий князь Борис Федорович всеа Руссии и с царицею». Царский поезд в Троице-Сергиев монастырь вместе с колоколом вез золотой с драгоценными каменьями оклад на икону Святой Троицы.

Существуют и записи очевидца. Вот что читаем в книге Л. М. Спириной: «Об этом же событии, но более подробно рассказывается одним из приезжих иностранцев Уильямом Парри во время проезда его через Россию в составе персидского посольства в 1599–1600 гг. По его рассказу, вся пышная процессия с царской фамилией во главе сопровождалась при выезде из Москвы царской гвардией в 500 человек, множеством монахов, самим патриархом с архиепископами и епископами и тремя огромными каретами, запряженными белыми лошадьми. А сам же колокол везли 3500 человек по дымящимся от трения деревянным мостовым Москвы. Вероятно, доставка колокола в монастырь продолжалась долго, иначе чем объяснить разницу в его датировке, согласно письменным источникам — в 2–3 года».

Колокол был необычайно велик по тем временам. Отлит он был в очень неспокойное время — голод, разруха. Многие верили, что все беды в Россию пришли после убийства законного наследника престола царевича Дмитрия, и в этом обвиняли Бориса Годунова. Видимо, по этой причине все надписи на колоколе были сбиты, а произошло это, скорее всего, во время обороны монастыря от войск Лжедмитрия.

В описи, сделанной при Петре I в 1701 году, он уже значится как «колокол воскресной вкладной царя Борисовской без подписи».

К сожалению, этот колокол не сохранился, а вот «Лебедь», к нашей радости, до сих пор звучит в Лавре. Это тоже вклад Бориса Годунова, но «велел слить» его в 1594 году еще «слуга и конюший боярин» царя Феодора Иоанновича. Весит колокол 625 пудов, а назвали его «Лебедем», конечно же, за благозвучие звона, удивительно изящные пропорции и красоту отделки. «Лебедю» отводилась ведущая партия в звонах благовестников, и разместили его на почетном месте — в самом центре третьего яруса.

Оформление колокола — в виде двух фризов в верхней и нижней частях. Особенно красива и привлекает внимание своей гармоничностью полоса, окаймляющая верх колокола. Она состоит из двух частей: строгой надписи из рельефных букв и живописного растительного орнамента.

Это чудом сохранившееся прекрасное произведение литейного искусства конца XVI века.

Колокол «Корноухий», прозванный так за необычные железные «уши», был отлит «по повелению благочестивейших великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича всея Великая и Малыя и Белыя России Самодержцев», а «…вылит сей колокол в обители пресвятые и живоначальныя Троицы и преподобных и богоносных отец Сергия и Никона, Радонежских чудотворцев, из старых колоколов с прибавочной медью, монастырскою казною и при всей во Христе братии. А в сем колоколе весу 1275 пуд». Отлил гиганта «мастер Федор Дмитриев сын Моторин» в 1683 году. И вот эти-то колокола-великаны — неповторимые памятники русского литейного искусства, исторические реликвии — были сброшены в 1930 году с колокольни, разбиты и переплавлены.

В сентябре 1892 года в честь 500-летия со дня преставления игумена земли Русской — Сергия Радонежского состоялся грандиозный крестный ход. И активными участниками этого хода, которому сам народ дал имя Великий, стали колокола.

21 сентября в Кремле состоялся молебен, а затем от стен колокольни Ивана Великого крестный ход через Спасские ворота двинулся на север. Впереди несли хоругви, Владимирскую икону Божией Матери из Успенского собора Кремля и множество других икон. Торжественно гудели кремлевские колокола, знаменуя праздник торжества Православия.

Колокольным звоном сопровождался весь путь следования колонны — звонили в Москве, у Крестовской заставы, в Мытищах, Пушкине… Около трехсот тысяч верующих со всей России растянулись на несколько километров по святой Троицкой дороге, а на ней церквей было немало, и каждая приветствовала ход колокольным звоном. 24 сентября в середине дня крестный ход достиг Сергиева Посада. Всю ночь с 24 на 25 сентября в Троицком соборе богомольцы прикладывались к мощам святого преподобного Сергия. В четыре часа утра мощно загудел «Царь», ему вторили два других великана — «Годунов» и «Корноухий», а вскоре присоединились и «Лебедь» и окружавшие его зазвонные и часовые колокола. (Всего в конце XIX века в Лавре было более шестидесяти колоколов.) А затем подхватили колокола всех храмов Сергиева Посада, и этот звон был слышен на многие десятки километров; заблаговестили колокола в больших и малых селениях, и этот мощный благовест покатился во все стороны, сообщая о великом торжестве.

Позже многие очевидцы вспоминали и говорили, что это был незабываемый, главный день в их жизни; казалось, звонила вся Русская земля, прославляя своего великого игумена.