Но древние мексиканцы прекрасно осознавали опасность для самих себя и для своей цивилизации, которая заключается в алкогольном опьянении. Возможно, никогда в истории ни одной культуры перед этой опасностью не воздвигали более суровых барьеров. «Напиток, именуемый октли, — заявил император, обращаясь к народу после своего избрания, — есть корень и первопричина всякого зла и всякой погибели, ибо октлии пьянство суть причина всех раздоров и всех разногласий, бунтов и мятежей в городах и царствах. Это словно смерч, который всё разрушает и уничтожает. Это словно губительная буря, приносящая с собой все несчастья. Именно от пьянства начинаются прелюбодеяния, изнасилования, совращение юных девушек и кровосмешение, кражи, преступления, заклятия и ложные свидетельства, слухи, клевета, смута и драки. Все это вызвано октлии пьянством».
По мере изучения письменных источников возникает такое чувство, что индейцы, ясно осознавая собственную склонность к алкоголизму, совершенно сознательно решили бороться с этой напастью, с самими собой, проводя невероятно суровую репрессивную политику. «Никто не пил вина (октли), только те, кто были уже стары, попивали его втайне, немного, не доходя до опьянения. Если человек показывался пьяным на людях, или если его застигали за выпивкой, или если он валялся на улице мертвецки пьян, или если ходил, распевая (песни) или в сопровождении других пьяниц, то если он был простолюдином, его наказывали, забивая до смерти, или душили на глазах у всех молодых людей (квартала) в назидание им и чтобы заставить их остерегаться пьянства. Если пьяница был знатным, его душили тайно».
Законы против публичного пьянства были жестоки: по распоряжению Несауалькойотля, жреца, застигнутого пьяным, сановника, чиновника или посла, явившегося пьяным во дворец, наказывали смертью; сановника, напившегося «тихо», тем не менее наказывали, лишая должностей и титулов. Простолюдину, застигнутому подвыпившим, в первый раз обривали голову на площади под шуточки толпы; во второй раз его ждала смерть, как и знатных граждан, застигнутых впервые. В данном случае мы видим крайне жестокую защитную реакцию общества на столь же непреодолимую тенденцию: время показало, что как только завоевание обрушило моральные и юридические устои мексиканской цивилизации, алкоголизм принял среди индейцев чудовищный размах.
Однако даже у такой карательной системы должен был быть «защитный клапан». Октлине находился под полным запретом. Старики и старухи могли его пить, в частности, по случаю некоторых праздников, и даже не было ничего страшного в том, что они опьянеют. Когда, например, праздновали «крещение» ребенка, «ночью старики и старухи собирались, чтобы выпить октлии опьянеть. Собираясь предаться пьянству, они ставили перед собой кувшин октлии виночерпий разливал его в калебасы и давал каждому по очереди… И когда видел, что гости еще не пьяны, то снова наливал им выпить в обратном порядке, начиная слева. Опьянев, они принимались петь… другие не пели, но переговаривались со смехом и отпускали остроты и громко хохотали, услышав шутку». Такое впечатление, что мексиканцы решили поступиться малым, предоставив наслаждаться выпивкой тем, кто уже отошел от активной жизни, и воздвигая при этом перед молодыми и зрелыми людьми преграду из жестоких наказаний.
Игры и развлечения
Заговорив о пирах, мы подошли к теме развлечений и игр. Наверное, большие официальные пиры всегда были связаны с каким-нибудь религиозным праздником или обрядом. Но были и такие, как наши свадьбы или рождественские ужины — хороший повод повеселиться среди родных и друзей. Те, у кого были средства, в первую очередь император, любили слушать за едой, или куря трубку и попивая какао на десерт, декламацию стихов или их чтение нараспев, под аккомпанемент флейт, барабанов и тепонастли(деревянный барабан, издававший два звука). После пира гости танцевали под ритмы этих инструментов.
Одним из излюбленных развлечений была охота. Если простые люди охотились, чтобы дополнить свой повседневный рацион или раздобыть дичи на продажу, знать охотилась просто для развлечения. В садах и парках или в полях, кишащих дичью, они стреляли птиц из духовых трубок-сарбаканов. «Мотекусома, желая развлечься, отправился с двадцатью пятью старшими мексиканцами во дворец, который был у него в Атлакуиуайане (сегодня это Такубайа). Он один вошел в сад, чтобы позабавиться, убивая птиц из сарбакана», — пишет Тесосомок. Оружие, о котором идет речь, — сарбакан или духовая трубка с пульками из глины, с давних пор известно во всей Мексике и Мезоамерике: им пользовались полубоги майя-киче из священной книги Пополь-Вух.Это оружие изображено на сосуде с рельефным орнаментом из Теотиуакана.
Большие облавы обычно проходили в четырнадцатый месяц года — кечолли, посвященный богу войны Уицилопочтли и богу охоты Мишкоатлю. В десятый день этого месяца все воины Мехико и Тлателолько сходились на лесистых склонах горы Сакатепетль и проводили там ночь, укрывшись под ветвями. На следующий день на заре они выстраивались длинной цепью, «точно цельная веревка», и гнали оленей, койотов, кроликов и зайцев, а потом набрасывались на окруженных животных. Убившие оленя или койота получали подарок от императора, угощавшего всех едой и питьем. Вечером охотники возвращались в город, неся с собой трофеи в виде голов убитых животных.
Мексиканцы увлеченно предавались играм, а две игры настолько захватывали некоторых индейцев, что они проигрывали всё свое имущество и даже свободу, ибо им случалось продавать себя в рабство. Эти игры — тлачтлии патолли.
В тлачтли(игру в мяч) в Мексике играли с древнейших времен: поля для игры в мяч обнаружили в городах майя классической эпохи, в Эль-Тахине, Туле. Поле в Чичен-Ице на Юкатане — один из великолепнейших памятников всей Центральной Америки. В индейских кодексах часто изображались поля для игры в мяч в форме двойной буквы Т. Две команды становились по обе стороны от поперечной линии, а игра состояла в том, чтобы перебросить на поле противника тяжелый каучуковый мяч.
На боковых стенах закрепляли два резных каменных кольца, и если одной из команд удавалось забросить мяч в одно из этих колец, она тотчас становилась победителем. Совершить это удавалось крайне редко, поскольку сложность заключалась в том, что до мяча нельзя было дотрагиваться ни руками, ни ногами — только локтями, коленями и бедрами. Игроки бросались на землю, чтобы отбить мяч, или принимали на себя удар каучукового мяча, запущенного со всей силой; поэтому они, как современные регбисты или бейсболисты, надевали защиту из наколенников и кожаных фартуков, даже накладки на подбородок и полумаски, закрывавшие щеки. Руки, которые игроки в любой момент могли ободрать о землю, защищали кожаными перчатками. Несмотря на такие предосторожности, несчастные случаи были не редкостью: получив удар в верхнюю или нижнюю часть живота, некоторые игроки падали и больше уже не подымались; большинству приходилось после игры делать надрезы на бедрах, в местах кровоизлияний. Тем не менее этой игрой увлекались необычайно страстно. Играть позволялось только представителям верхних слоев общества.
Тлачтлинаверняка обладал мифологическим и религиозным значением. Считалось, что ограда игрового поля представляет собой мир, мяч — звезду, солнце или луну. Небо — это божественный тлачтли, где сверхъестественные существа играют в мяч со звездами. Но в повседневной и светской жизни на результаты игры заключали огромные пари, в результате чего множество одежды, перьев, золота и рабов меняло своих владельцев: эта господская забава для некоторых заканчивалась разорением и рабством.
Иштлильшочитль сообщает, что император Ашайякатль, игравший против правителя Шочимилько, даже поставил на кон рынок Мехико против сада, принадлежавшего этому вельможе. И проиграл! На следующий день мешиканские солдаты явились к чересчур удачливому игроку и, «приветствуя его и преподнося ему подарки, набросили на него цветочную гирлянду, в которой был спрятан шнурок», после чего задушили.
