Кабаки были местами народных развлечений. Хотя римляне и прощали простой народ за посещение таких заведений, понимая, что это одно из немногих доступных удовольствий повседневной жизни, они осуждали знатных граждан, которые также захаживали сюда, чтобы свободно предаваться самым постыдным порокам: пьянству, разврату, насилию. В кабаке можно было встретить не только греческих философов, которые сидели здесь, завернувшись в свои плащи и придав себе меланхолический вид, дабы скрыть опьянение. Среди посетителей встречались и самые знаменитые граждане Рима — например Катилина, сын разорившегося патриция, о котором говорили, что он убил свою жену, чтобы жениться на более богатой невесте, убил сына, спал с собственной сестрой и весталкой, и о котором точно известно, что он организовал опасный заговор против Республики; или Пизон, закрывающий лицо, чтобы остаться неузнанным; или Антоний с его фигурой гиганта и широкой белокурой бородой, «который, не стесняясь, пьет у всех на виду, садится с наемниками и ест и пьет с ними за их столом…». Ювенал рисует портрет Латрана, императорского легата: «Легата в харчевне / Надо искать: он там выпивает с каким-то бандитом, / Вместе с матросами, вместе с ворами, с рабами из беглых, / В обществе палачей, мастеров гробовых…» Сатирик порицает подобную безнравственность: «Пусть будет недолгой позорная удаль: / Шалости разные надо сбривать нам с первой бородкой». Но что же тогда говорить о Нероне, который, по словам Тацита, гулял, переодетый рабом, по улицам, лупанариям и притонам Рима! Вот как пишет об этом Светоний: «Едва смеркалось, как он надевал накладные волосы или войлочную шляпу и шел слоняться по кабакам или бродить по переулкам. Забавы его были не безобидны: людей, возвращавшихся с ужина, он то и дело колотил, а при сопротивлении наносил им раны и сбрасывал их в сточные канавы; в кабаки он вламывался и грабил, а во дворце устроил лагерный рынок, где захваченная добыча по частям продавалась с торгов, а выручка пропивалась. Не раз в таких потасовках ему могли выбить глаз, а то и вовсе прикончить: один сенатор избил его чуть не до смерти за то, что он пристал к его жене. С этих пор он выходил в поздний час не иначе как в сопровождении войсковых трибунов, неприметно державшихся в стороне. Иногда и средь бела дня он в качалке тайно являлся в театр и с высоты просцения поощрял и наблюдал распри из-за пантомимов, а когда дело доходило до драк и в ход пускались камни и обломки скамеек, он сам швырял в толпу чем попало и даже проломил голову одному претору» [47] . Улицы Рима ночью были пустынны. Множество бродяг, по примеру Нерона, объединялись, чтобы грабить прохожих, а кабаки служили им пристанищем. Здесь царила жестокая атмосфера насилия. Самые бедные, не имеющие крыши над головой, проводили ночь на скамьях, выпивая и развлекаясь. В любой момент могла случиться драка, подобная той, что описывает со своим обычным остроумием Петроний: два персонажа ссорятся друг с другом; тут появляется трактирщик и начинает поносить драчунов. Эвмолп (главный герой романа Петрония) вскакивает и отвешивает ему «основательную оплеуху. Хозяин, изрядно насосавшийся со своими гостями, запустил в голову Эвмолпа глиняным горшком, раскроил ему лоб и стремглав пустился наутек. Эвмолп… схватил деревянный подсвечник и помчался вслед за ним, частыми ударами мстя за поруганную честь… Поварята и всякая челядь наседают на поэта: один норовит ткнуть ему в глаза вертелом с горячими потрохами; другой, схватив кухонную рогатку, стал в боевую готовность; в особенности какая-то старуха, с гноящимися глазами, в непарных деревянных сандалиях, подпоясанная грязнейшим холстяным платком, притащив огромную цепную собаку, науськивала ее на Эвмолпа. Но тот своим подсвечником отражал все опасности» [48] . Иногда в самый разгар развлечений являются стражники. Случалось, что они разыскивали беглого раба, как, например, в том же «Сатириконе». Стражу сопровождает глашатай, читающий розыскной лист. Например, такой: «Недавно сбежал из бань мальчик, 16 лет, кудрявый, нежный, красивый, по имени Гитон. Тысяча нуммов тому, кто вернет его или укажет его местопребывание». Гитон находится в трактире. Его тут же прячут под кровать. Руками и ногами он цепляется за ремни, поддерживающие матрас, и стражник не находит его. Среднестатистический римлянин, даже если у него хватало средств жить в квартале получше, чем трущобы Субуры и Велабра, не имел возможности обзавестись роскошным домом. Его жилище было скромным, довольно грязным, практически без обстановки. Дело в том, что римляне в основном проводили время вне дома и именно город являлся обрамлением их жизни. Множество римских памятников являлись в некотором роде народными дворцами, например базилики и особенно бани. Римский гражданин не работал или работал мало, и подобное существование обеспечивало его праздной жизнью. Вот что пишет об этом Гораций: Я, куда пожелаю, Отправляюсь один, сам справляюсь о ценности хлеба, Да о цене овощей, плутовским пробираюсь я цирком; Под вечер часто на Форум — гадателей слушать; оттуда Я домой к пирогу, к овощам. Нероскошный мой ужин Трое рабов подают. На мраморе белом два кубка С ковшиком винным стоят, простая солонка, и чаша, И узкогорлый кувшин — простой, кампанийской работы. Спать я иду, не заботясь о том, что мне надобно завтра Рано вставать и — на площадь, где Марсий кривляется бедный В знак, что он младшего Новия даже и видеть не может. Сплю до четвертого часа; потом, погулявши, читаю Или пишу втихомолку я то, что меня занимает; После я маслом натрусь — не таким, как запачканный Натта, Краденным им из ночных фонарей. Уставши от зноя, Брошу я мяч и с Марсова поля отправлюсь я в баню. Ем, но не жадно, чтоб легким весь день сохранить мой желудок Дома потом отдохну. Жизнь подобную только проводят Люди, свободные вовсе от уз честолюбия тяжких. Я утешаюся тем, что приятней живу, чем когда бы Квестором был мой отец, или дедушка, или же дядя [49] . Форум вместе с Марсовым полем [50] являлся основным местом встреч всех этих праздных людей. Форум — это не только политический и религиозный центр города, это перекресток римского мира, место, где совершаются все сделки. Именно здесь встречаются забота и наслаждение, сталкиваются люди всех рас. Здесь проводятся выборные кампании, произносятся политические речи, совершаются жертвоприношения, и все это происходит среди множества лавочек, в окружении бродячих торговцев, зычными голосами приглашающих купить то свежую рыбу, то мясо или овощи. В утренние часы на Форуме — площади размером в 100 метров в длину и 60 в ширину — происходит самая большая концентрация людей со всего города. Плавт прекрасно описал эту средиземноморскую атмосферу: Нужен клятвонарушитель — так ступай к Комицию, Лжец, хвастун — так отправляйся к храму Очистительной; Дармотрателей богатых под Базиликой найдешь, Там же выцветшие девки и пройдохи разные; Сотрапезники-кутилы — возле рынка Рыбного, А на Нижнем рынке ходят — с состояньем, важные; А на Среднем, у Канала, — баскалыги явные, Болтуны, нахалы, всякий злой народ — над Озером, Негодяи, что наносят зря обиду каждому, А меж тем достойны сами осужденья всякого. В Старом же Ряду — дающие и берущие деньги в рост, За святилищем Кастора — там уж люди темные, Дальше же, в квартале Тускском, — продавцы самих себя. На Велабре — мукомолы, мясники, гадатели, Те, кто сами извернутся и другим помогут в том [51] . вернуться Светоний.Жизнь Нерона, 26, 2–4. Перевод М. Гаспарова. Преторы— высшие магистраты, ведавшие судопроизводством, обладавшие малым империем (властью) в отличие от консульского, который назывался высшим империем. вернуться Петроний.Сатирикон, 95. Перевод под ред. Б. Ярхо. вернуться Марсово поле— низменность между Тибром, Пинцием, Капитолием и Квириналом, где проходили народные собрания — центуриатные комиции, спортивные соревнования и военные смотры. вернуться Плавт.Куркулион, 470–484. Перевод Ф. Петровского и С. Шервинского. |
