Пирог томился, Аша живо убрала муку, подмела под навесом. Дел еще полно. Мин что-то за сараем скребет, возится. Надо думать, с забором. А вот если привалит досками богатыря… Кстати, к доскам нужно прицениться. Сейчас мало кто в городе материал берет, наверняка подешевело…

Даша одернула себя. Война ведь. Что за люди – только дела на лад идут, так политика выпячивается. Ну, за что здесь воевать? Нефти нет, земли сколько угодно. Идиоты…

Откуда взялся пиратский Флот, было непонятно. Что им по океану не плавалось? Нет, вошли в Ону, поперлись вверх к Каннуту. Уже вроде произошли первые столкновения с пограничными заставами королевской стражи. Король не замедлил торжественно объявить войну наглым пришельцам. Говорили, что лазутчики пиратов подстрекают диких дарков к нападениям на горожан. За стенами, да и в городских кварталах действительно какой-то ужас творился. И трупоеды-йиены откуда-то повылазили, и прочие чудища. Даша сама их видела. В ответ горожане устраивали облавы на дарков, уже не сильно-то разбираясь, кто там дикий, а кто мирный. Вот – даже Мину приходится в доме отсиживаться.

После объявления войны часть войск выступила в поход. Ушла армия вниз по Оне, дабы не дать пиратам пройти мели у Сожженных башен. Командовал экспедиционным корпусом принц Берн. К корпусу примкнул сильный отряд из союзного Калатера. Даша успела вдоволь налюбоваться на бело-голубые цвета формы воинов города, стоящего где-то далеко на юго-востоке. Дисциплинированные солдаты, этого не отнять. И вид боевой, и к женщинам не пристают. С расхлябанным воинством Каннута никакого сравнения. Раньше Каннут с Калатером враждовали, но теперь припекло – объединились против общего врага-оккупанта.

Корпус принца Берна отправился в поход на спешно собранной многочисленной флотилии барок, и с тех пор наступила непонятная тишина. Даша понимала, что ни радио, ни телевидение ежедневных сводок о ходе героических военных действий передавать не будет, но уж такое вопиющее отсутствие новостей выглядело странно. В городе продолжали увлеченно охотиться на дарков-людоедов, хотя нападения на горожан почти прекратились. Эле ворчала, критикуя неразумные действия короля. По мнению хозяйки, совершенно незачем было тащиться куда-то, дробя силы. Вряд ли пираты рискнут подняться до самого Каннута. А если и рискнут, разгромить их у стен города будет куда легче, чем биться на неукрепленных берегах реки в двадцати днях пути от столицы.

Даша по поводу действий войск никакого особого мнения не имела. В стратегии девушка не разбиралась, военного опыта не имела. Тот случай… Тот случай вспоминать не хотелось. Своя-то разборка была. Личная. И то, что нож у пояса висит, ни о чем не говорит. Это для хозяйства. Конечно, если прижмет… Мы тоже кое-что умеем.

Ужас, и что за мысли сегодня такие? Нервничать чего-то начала. Пока война далеко. Рассосется. В конце концов, Каннут – огромный город. Кто на такие стены покусится?

Даша не без оснований полагала, что нервничает не из-за какой-то там гипотетической войны. Слоеное тесто – довольно смелый эксперимент. Противень бы хороший…

Пока все шло хорошо. Начинка вот благоухать начала…

Как раз и хозяйка со службы пришла. Мин, спешно убравший инструмент, заглянул: значит, прилично пахнет. Очень даже прилично…

– Ага, пообедаем, а потом… – Эле на полуслове повернулась к улице и замерла. У Мина на макушке шерсть встала дыбом. На улице раздавался непривычный шум: звяканье боевого железа, стук копыт. В калитку крепко ударили:

– Хозяева, открывайте!

Эле мгновенно оказалась у забора, глянула в щель:

– Гвардейцы. И еще кто-то.

Такой бледной хозяйку Даша еще не видела.

Девушка облизнула внезапно пересохшие губы, прошептала:

– Идите. Я сама открою.

Эле неуверенно попятилась к дому. Полукровка исчез еще раньше.

Засов поднять Даша не успела – в калитку снова крепко грохнули.

– Поживее, хозяева. Не заставляйте благородную леди ждать.

Даша распахнула калитку и увидела перед носом кулак в кольчужной перчатке.

– Осторожнее, Кайер, перепугаешь девушку, – насмешливо сказал знакомый голос.

Гвардеец смущенно отдернул бронированную руку.

Мари улыбалась, глядя с высоты седла. Породистая белая кобыла смотрела на Дашу с тем же насмешливым интересом. Рядом с Мари на гнедой лошади сидела очень красивая темноволосая девушка. Дальше в тесноте узкой улицы сгрудилось четверо верховых гвардейцев.

«Вот соседям будет разговоров», – отстраненно подумала Даша.

– Лорд Кайер, соблаговолите подождать здесь, – сказала Мари и грациозно соскользнула с седла. Ее красавица подруга ловко перехватила повод белой кобылы.

Даша смотрела, как сестра идет к калитке. Красивая, безукоризненно стройная в полумужском костюме для верховой езды. Сколько «корон» могут стоить такие кружевные сапожки? Очень хотелось с треском захлопнуть дверь перед этим улыбающимся личиком. Только не поможет – вон их сколько, – вломятся.

– Можно мне войти? – радостно поинтересовалась Мари.

– Счастливы будем принять вашу милость. Могу я высказать нижайшую просьбу вашему героическому офицеру? – Даша повернулась к гвардейцу. – Соблаговолите не ломать дверь, милорд. Это не борт пиратского корабля – тут совсем легко открывается, стоит ручку приподнять.

Молодой офицер нахмурился. Мари заулыбалась еще лучезарнее. Даша пропустила ее во двор. Старшая сестра окинула дворик взглядом:

– Скромно, но чистенько. Значит, здесь и обитаешь?

– Ты поразительно догадлива.

Маша засмеялась:

– Ну, не хмурься. Я ужасно рада тебя видеть.

Даша позволила обнять себя за шею, чмокнуть в щеку. От Мари пахнуло Парижем. Даша и не представляла, что в Каннуте существует такая парфюмерия.

– Злишься? – шепнула сестричка, не отпуская шею Даши. – Зря. Я думала, ты догадалась, что у меня тогда просто не оставалось выбора. Мне ведь было так же сложно выжить, как и тебе.

– Я догадалась. Немного поплакала и все поняла. Зачем я вашей милости понадобилась?

– Все так строго? – Мари огорченно сдвинула тонкие бровки. – Я думала, ты будешь рада меня видеть.

– Да я просто непомерно счастлива, – Даша густо сплюнула под поленницу. Вышло отвратительно, но если бы не харкнула, от злости живот бы лопнул.

– Ну и манер ты от своих воров набралась, – укоризненно сказала старшая сестра. – Я понимаю, нелегкие времена у нас обеих были. Я ведь тебя едва отыскала. Если бы не инцидент в «Треснувшей ложке», тебя бы еще искали и искали. Незаметная ты у меня девочка. Хорошо еще, у тебя для этих мест глаза приметные. Дашка, ты на меня не обижайся. Я тебя очень люблю. Мне тяжело было. Я за тебя переживала. А теперь все наладится. Ты ведь даже похорошела в здешней атмосфере. Навоз, экологически чистые продукты, здоровый труд – ну, как на даче. Не злись. Пойдем в дом, побеседуем спокойно.

– Хочешь интерьер оценить? Нет там никакого интерьера.

– Ладно тебе, – знакомо надула губки Мари, – мне же интересно. И с хозяйкой я должна познакомиться. Мы же знаем, что твоя хозяйка дама непростая. Я прямо ахнула, когда узнала. Надо же, какое совпадение. Интересная у тебя жизнь – с чудищами сражаешься, с преступниками дружишь, бывшие фаворитки тебе поучительные истории рассказывают.

– Эле мне о прошлом ни слова не рассказывала.

– Жаль, наверное, тетке есть что вспомнить. Ладно, прошлое мы оставим в покое. Теперь мы с тобой будущее этой смешной страны сами творить будем. Разве не интересно?

– После смерти что прошлое, что будущее – разница невелика, – сказала Даша.

– Ты философией увлеклась? – удивилась старшая сестра. – Пойдем в дом. Глупо нам здесь, как школьницам, шептаться.

Даша неохотно открыла дверь. Полукровка наверняка сразу забился в хлев, в дом можно посторонних пускать.

Мари нагнула светловолосую голову, шагнула в полутьму, с любопытством огляделась.

– Добрый день, уважаемая леди Эле. Много о вас слышала. В замке до сих пор с прискорбием вспоминают тот печальный случай с вашим ранением. Большая трагедия для всех, кто знал вас в расцвете вашей карьеры.