Он кинулся вперёд, поднырнув под руку Бастиана, и острие меча располосовало грудь Де-Дрока. Сын Хотака коротко размахнулся, попытавшись поразить врага навершием секиры; его противник увернулся, но вынужден был отступить.

Из переулка нарастал топот множества ног. Бастиан обернулся и увидел двух легионеров, бегущих к нему. В этот момент убийца напал с дикой яростью, два раза едва не пришпилив его к стенке. Пятясь от противника и непрерывно защищаясь, сын Хотака предпринял ещё одну попытку закончить дело миром:

— Это последний шанс! Сдавайся или умри! С рёвом отчаяния убийца провёл выпад. Но на этот раз он переоценил силы и открылся. Как только лезвие меча просвистело около уха Бастиана, Де-Дрока коротко рубанул. Металл глубоко вошёл в глотку противника, почти полностью снеся голову с плеч. Меч выпал из слабеющих пальцев, убийца рухнул наземь, истекая алой кровью.

— Великолепный удар, милорд! — крикнул подбежавший солдат.

— Нисколько. Я хотел его ранить и целился в плечо… — Бастиан прокрутил в голове окончание боя. — Он мне был необходим живым и способным говорить. А теперь что мы от него узнаем?

Тело на земле, дёрнувшись, затихло навсегда. «Он упоминал Тирибуса, — подумал Де-Дрока. — Ключ к разгадке именно там… Мне нужен список всех, кто последними служил у советника. Вроде я кого-то помню… Налхир… или Нолхар… Он проходил в списках матери под знаком вопроса… Да, точно — Нолхан».

— Узнай, что случилось с Нолханом и где он, — велел Бастиан прибежавшему помощнику. Тот молча кивнул и вновь унёсся прочь. Сын Хотака поднял меч, вытер его об одежду убийцы и сунул в ножны.

— Если этот Нолхан в городе, я поймаю его. Ему будет очень невесело, особенно когда он узнает, что все его друзья погибли… — задумчиво сказал Бастиан.

Казалось удивительным, что судно сумело оторваться от двух хищных кораблей, преследующих его. Паруса были сильно потрёпаны, и сейчас оно мало подходило для скоростных гонок — перевозить товары на нём было удобнее. Корабли же охотников были просто созданы для погонь.

Но, так или иначе, первое судно продолжало убегать.

— Расстояние сокращается. — Капитан Азак опустил подзорную трубу.

— Да, мой друг, хотя и медленно. Я вижу, преследователи идут под флагом Морского Дракона, несомненно. Восточный флот. — Рахм прошёлся по палубе «Драконьего Гребня». — Никогда ещё не видел судна такого типа…

— Я слышал рассказы о них. Вроде бы это новая серия, заложенная на верфях Мито… Значит, первые корабли уже спущены на воду. И что будем делать?

Маленький флот повстанцев отправился на манёвры, но никто не ожидал наткнуться на имперские суда так далеко от оживлённых морских путей. И вот теперь хищники гнали беззащитный купеческий корабль.

Командующий задумчиво повернул кольцо с черным камнем на пальце, взгляд его блестящих синих глаз не отрывался от приближающихся кораблей, уши напряглись, словно слышали голоса, недоступные другим.

— Я бы хотел избежать боя, — наконец пробормотал он.

— Видно кого-нибудь ещё? — крикнул Азак дозорному в «вороньём гнезде», — Как там насчёт других имперцев?

— Никого, капитан! Подбежал второй помощник:

— Получен сигнал от капитана Тинзы! Она сообщает, что идёт на помощь терпящему бедствие! Морщинистый минотавр расхохотался:

— Ну да. Тинза всё же нашла повод устроить сражение! Все планы могут лететь в Бездну, её больше ничего не интересует.

— Они уже могли нас заметить?

— Вряд ли. Гонят судёнышко, как раненого зверя, значит, ничего не опасаются, по сторонам не глядят.

Рахм опёрся на фальшборт, задумчиво глядя в воду, затем осмотрел измотанный «Драконий Гребень»:

— Как думаешь, Тинза и её эскадра сохранили старые флаги?

Азак ощерился в грозной усмешке:

— Бьюсь об заклад, что да!

Рахм не улыбался, его глаза продолжали оставаться холодными как лёд. Вновь повернув кольцо, он сказал:

— Тогда вот что мы сделаем…

Поскольку расстояние между охотниками и жертвой сокращалось, имперские корабли начали разделяться, один увалил под ветер, ещё прибавив ходу, второй стал забирать правее — капитаны явно решили взять жертву в клещи, а затем пойти на абордаж. Это была их первая операция с тех пор, как суда вышли на патрулирование двумя неделями раньше. Когда пришло известие о том, что более полудюжины судов показалось с востока, имперские капитаны подумали только о пиратах, но внезапно обнаружилось, что те идут под развевающимся флагом Морского Дракона.

Одновременно с этим преследуемое судно начало разворачиваться к кораблям Хотака. Это был храбрый поступок. На кораблях-преследователях решили, что, очевидно, его капитан решил погибнуть в бою, но не сдаваться.

Вновь прибывшие корабли расходились атакующей сетью. Подняв подзорную трубу, капитан второго корабля внимательно изучал конкурирующую эскадру.

— Четверо держатся браво, — заметил он помощнику через некоторое время. — А вот в других мне что-то не нравится… — Неожиданно минотавр понял, что его насторожило. — На остальных нет флагов! Но почему…

— Может, запросим «Гордость Императора»?

— Не знаю… Всё это выглядит слишком странно… — Он вновь приник к окуляру, разглядывая идущие суда. — Если бы я мог точно… Клянусь Морской Королевой! «Корсар» Тинзы!

— Капитан?

— «Корсар», корабль проклятой Тинзы! Срочно предупреди «Гордость Императора»! Катапульту к бою! Живей!

От корабля Тинзы отделилось маленькое солнце, взлетело по крутой дуге и устремилось к «Гордости Императора». Судно немедленно сменило галс, но как бы ни был быстр манёвр, увернуться ему не удалось — пламенная сфера, брызгающая кипящим маслом, точно поразила цель. Одна из мачт «Гордости» вспыхнула, сломалась, как тростинка, и обрушилась вниз. Над судном поднялся столб жирного чёрного дыма.

— Жду приказов, капитан!

Минотавры с детства обучены биться и умирать, глядя смерти в лицо, но в бесполезной гибели нет никакой славы.

— Командуй поворот… Убираемся отсюда, надо известить основные силы.

— Он убегает! — завопил Азак. — Проклятый трус!

— Капитан не трус, — произнёс Рахм, не отводя глаз от имперского корабля. — Он хочет предупредить флот о нашем присутствии в этих водах. Сигналь Тинзе и остальным, пусть любой ценой предотвратят это.

Азак посмотрел на летящий на всех парусах «Корсар».

— Думаю, не надо. Тинза сама разобралась, что к чему.

И действительно, корабли, когда-то принадлежавшие Восточному флоту, не приближаясь к первому кораблю, зажимали второй. Это дало морякам «Гордости Императора» небольшую передышку — они вовсе не собирались сдаваться без боя.

— Залп катапульты! — закричал кто-то. Огненный дождь обрушился на «Драконий Гребень». Сам заряд пролетел мимо, но горящее масло обильно разлилось вокруг. Команда забегала по палубе с вёдрами песка, туша очаги огня. Настало время и Азаку ввести в игру свою катапульту, но первый выстрел ушёл в море с далёким перелётом. Им попытался помочь один из повстанческих кораблей; «Рогатый Бог», но на полном ходу промахнулся, вместо этого опалив соседа.

— Поворачивай «Гребень» ближе!

Их следующий выстрел пробил главный парус, затрепетавший рваными кусками, и имперские моряки спешно закарабкались по вантам, стараясь его спустить. «Рогатый Бог» также пошёл на сближение, стараясь подавить сопротивление, но порывистость капитана сыграла плохую службу — его корабль подставил борт под выстрел имперской катапульты. Промахнуться было нельзя, и огненный шар ударил в центр палубы, оставляя зияющую пробоину. Вспыхнул сильный пожар.

— Азак! Всех матросов с оружием на палубу! «Драконий Гребень» шёл прямо на врага, с имперца успели выстрелить ещё раз, но снаряд лишь бессильно зашипел в воде за кормой. Стрелять в ответ на таком расстоянии было уже невозможно, и команда Азака вооружилась луками.

— Давайте, старые овцы! — вопил капитан, подняв руку. — Стреляйте, пока нас не утыкали стрелами!

Не успел он закончить тираду, как по палубе забили стрелы, один минотавр свалился мёртвым, другой схватился за раненую руку. Новый залп стрел накрыл корабль, пронзая паруса, вонзаясь в борт «Гребня», как причудливые иглы.