– Ата, – уже громче проворчал Люк.

– Не то чтобы мы когда-либо считали тебя способным на подобное, мой дорогой. Я всегда подозревала, что ты шантажировал или даже обманул Розамунду, чтобы она вышла за тебя. Вероятно, ты запер ее в комнате, посадив на хлеб и воду, до тех пор, пока она не дала тебе положительный ответ. Бофор, с другой стороны, никогда бы… – Герцогиня захлопала ресницами.

Джон застонал и в этот же момент экипаж резко остановился, как вкопанный.

Виктория потерла пятно на большом столе в заново отремонтированной кухне коттеджа, радуясь тому, что у нее наконец-то есть время и для себя. В самом деле, ей оставалось только найти последних двух слуг для этого дома, где будут жить мужчины и мальчики. Этим утром без предупреждения прибыл мужчина вместе с женой, оба искали работу. Их рекомендательные письма были безупречными, и Виктория наняла их в качестве лакея и экономки. Осталось только найти кухарку и горничную, которая будет выполнять всю работу. А сейчас мальчики отправились в аббатство вместе с командой архитектора.

Потерявшись в бесконечном потоке мыслей относительно некого невыносимого герцога, девушка подняла голову только чтобы обнаружить человека, который занимал все ее мечты, перед собой.

Она неловко откашлялась.

– Ты пришел.

– Ты сомневалась в том, что я приду?

Виктория попыталась принять безразличный вид, чтобы скрыть свое смущение.

– Почему ты так задержался?

– Из-за твоих друзей. И твоего благодетеля.

Она нахмурилась.

– Они лично явились сюда? О, мне так жаль. Я причинила им такое беспокойство.

– Что ж, по крайней мере, ты способна о чем-то сожалеть, Виктория.

Девушка отвела взгляд.

– У меня нет никаких сожалений, ваша светлость.

– Я же просил тебя не называть меня так.

– Да, но вы отдавали мне так много приказов, что вряд ли меня можно обвинить в том, что я не всегда припоминаю все ваши пожелания.

Джон приблизился к ней.

– Нет? Ну, тогда мне придется напомнить тебе о своих желаниях.

Она закусила губу.

– Но, сначала, я должен поблагодарить тебя.

– За что?

– За то, что заставила графа Уаймита согласиться на договоренность.

– Пф. Это было детской игрой. Уверяю тебя, гораздо труднее заставить двух голодных мальчиков разделить кусок хлеба. А вы – два набитых…

– Виктория. – Он закрыл глаза и покачал головой. – Я знаю тебя достаточно, чтобы видеть твои методы насквозь. Ты от меня не отделаешься. А теперь, не произноси больше ни слова, пока не примешь мои комплименты и еще нечто большее. А если нет – берегись. У графа Уоллеса есть интересное приспособление, которым он предложил мне воспользоваться, если ты не выслушаешь меня.

Виктории стало почти дурно от мысли, что герцог смог так легко разгадать ее намерения.

– Ты так сильно любишь его? – угрюмо спросил он. – Так сильно, что не представляешь, что в один прекрасный день сможешь полюбить кого-то другого?

Ее взгляд слегка дрогнул, перед тем, как она ответила.

– Да.

Джон широко улыбнулся.

– Я обожаю эту твою черту характера.

– Какую черту? – спросила девушка, раздраженная сверх меры.

– То, что ты лжешь так же умело, как и браконьер, набивший карманы куропатками.

– Ну что ж, это неплохо срабатывало на тебе в самые важные моменты.

Его вдумчивые голубые глаза изучали Викторию, действуя ей на нервы.

– Почему ты сбежала? Это не похоже на тебя.

Со стороны буфетной послышался царапающий звук. Виктория проигнорировала его.

– Я не сбежала. Если бы я собиралась сбежать, то не находилась бы сейчас здесь, не так ли?

Джон сделал еще один шаг по направлению к ней.

– Виктория, мы должны пожениться. Ты никогда ничего не боялась за всю свою жизнь.

– Эти слова только доказывают, что ты меня совсем не знаешь. Я боялась чего-то всю свою жизнь.

В этот момент он схватил Викторию в свои объятия, вынуждая ее принять защиту и утешение своих рук.

– Вероятно, ты только боялась остаться без самых важных вещей – без пищи и без пристанища. Но не пытайся даже сказать мне о том, что ты боишься встретиться с переполненным бальным залом напыщенных аристократов, склонных к злорадным сплетням. Мне прошлось выносить это всю жизнь и, уверяю тебя, это всего лишь бессмысленная болтовня. Только подумай о том, какое удовольствие тебе доставит заставить их ощутить вину за свои излишества, и как при этом ты сумеешь заставить их помочь менее удачливым людям, точно так же, как ты проделала это с графом Уаймитом.

– И с тобой.

Джон усмехнулся.

– Да, и со мной. И ты сможешь наслаждаться, каждый день напоминая мне, что я был слишком глупым, чтобы самому додуматься до такого решения.

– Я не выйду за тебя, и не важно, как отчаянно ты попытаешься очаровать меня, – резко ответила она и толкнула герцога в широкую, теплую грудь.

Тот покачал головой.

– Знаешь, я наконец-то нашел самую прекрасную леди на земле… единственную женщину, без которой я не смогу жить… леди, которой суждено было…

– Ата поработала над тобой, не так ли?

– Черт возьми, Виктория. – Он снова покачал головой, прижав ладони ко лбу. – Не произноси больше ни слова, или, да поможет мне Бог, я…

– Что? – прервала его девушка.

– Я буду любить тебя. Любить тебя до конца своей жизни без передышки. Любить до тех пор, пока ты не забудешь, что боишься чего-либо. – Он сделал паузу и продолжил, понизив голос: – Я буду любить тебя с такой силой, что этого хватит на нас обоих.

Виктория ощутила, как в ее глазах собираются обжигающие слезы, а в глубине горла появилась боль от того, что она пыталась сдерживаться.

– А теперь, как ты думаешь, сможешь ли ты принять мое предложение? Принять меня?

Ее сердце взмыло вверх.

– Да. На самом деле, это весьма удобно, потому что…

Джон бросился к ней, чтобы снова сжать ее в объятиях.

– О, милая… обещай мне, что ты никогда, никогда больше не заставишь меня так тревожиться, как это было вчера, когда ты исчезла.

– Знаешь, Джон, тебе пора прекратить просить о стольких одолжениях и обещаниях. Я уже предупреждала тебя, как подобные вещи могут испортить человека. И, насколько я припоминаю, ты говорил, что мне больше никогда не придется делать то, что ты попросишь… это было после того, как меня укусила змея.

– Да, ну, тогда я был уверен, что это гадюка, и думал, что ты умрешь в течение одного дня.

– Это самая неудачная отговорка из всех, что я когда-либо слышала. – Еще один царапающий звук послышался из буфетной, и Виктория, встревожившись, огляделась в поисках метлы. – Что это такое?

Герцог выглядел совершенно не заинтересованным этим странным шумом.

– Милая, есть пара дел, которые нам нужно закончить до того, как твои дорогие друзья нагрянут сюда. Они ждут снаружи.

– Да? – Он ткнулся носом в ее шею, отчего ей стало очень трудно сконцентрироваться.

– Я должен поцеловать тебя, и ты должна ответить на один последний вопрос.

Его губы коснулись ее подбородка, и Виктория не сумела составить связное предложение.

– Хмм…

Джон прошептал:

– Кто подарил тебе эти восхитительные маленькие ботиночки? Графиня Шеффилд?

– Нет, – тихо ответила она.

Его губы плотно сомкнулись.

– Не смей говорить мне, что это сделал этот варвар Уоллес.

– Это был не он.

– Ну? – Герцог настойчиво прижался губами к кончику носа Виктории и замер. Он ждал ответа.

– Это сделала вдовствующая герцогиня Хелстон. Она сказала, что эти ботинки будут сводить мужчин с ума. И оказалась совершенно пра…

Он зарычал и набросился на нее, чтобы предъявить права на свой поцелуй. Предъявить права на нее, на что Виктория всегда надеялась. В конце концов, именно так кончаются лучшие из «Кентерберийских рассказов», не так ли?

Когда девушка почувствовала, что ее колени подгибаются, она заставила себя оторваться от его губ и прижалась лбом к белоснежным складкам его шейного платка. Герцог возвышался над ней на добрых шесть дюймов, создавая очень удобную, надежную поддержку.