Причины успеха вермахта в этот период объясняются, кроме неправильной оценки советским Верховным командованием вероятного срока нападения Германии на СССР, в первую очередь силой военной мощи фашистской Германии, опиравшейся на экономические и военные ресурсы почти всей капиталистической Европы (либо в качестве союзников, либо в качестве порабощенных стран), временным превосходством фашистских войск в отдельных областях современной боевой техники, в первую очередь ее массовым применением, а также боевым опытом, полученным в ходе предшествовавших агрессивных кампаний. Это объяснялось также и тем фактом, что СССР не был полностью подготовлен к войне против самой сильной империалистической военной машины [78].
Несмотря на это, оборонительные бои советских войск летом и осенью 1941 г. привели к важным результатам. Они в значительной степени замедлили темп продвижения фашистских армий и перечеркнули тем самым не только расчеты германского Верховного командования о молниеносной войне, но и предоставили советскому командованию драгоценное время для мобилизации всей страны на отпор агрессору. Своей самоотверженной борьбой они измотали наступательные силы и резервы противника. В ноябре 1941 г., когда уже прошли все запланированные гитлеровцами сроки победы над Советским Союзом, фашистские войска, значительно измотанные, были втянуты в тяжелейшие бои на всем фронте.
Вследствие отхода советских войск большая территория западной части СССР, а именно Прибалтийские советские республики, Белоруссия, Молдавия, почти вся Украина, значительное количество западных областей РСФСР и большая часть советской Карелии, была оккупирована агрессором. Советский Союз понес в связи с этим помимо потерь вследствие боевых действий значительный ущерб. Названные области давали до войны свыше трети всей валовой продукции страны. В частности, там производилось 71 % чугуна, 58 % стали, 57 % проката, 64 % угля и 43 % электроэнергии. Особенно тяжелой была потеря индустриальных центров Украины, которые поставляли до войны (в 1940 г.) 64,7 % чугуна, 48,8 % стали, 49,7 % проката и 74,4 % кокса общесоюзного производства [79]. В оккупированных областях до войны находились мощная машиностроительная промышленность, различные отрасли химической промышленности, легкая промышленность, в особенности производство бумаги, продуктов питания и текстильных изделий. Одновременно фашистские войска захватили важные источники стратегического сырья.
Однако советским трудящимся удалось, проявив невиданные еще в истории усилия, спасти от захвата фашистами значительную часть крайне необходимого для развертывания оборонной мощи страны промышленного оборудования. С июля по ноябрь 1941 г. были перемещены на восток с преодолением величайших трудностей 1523 промышленных предприятия, в том числе 1360 крупных заводов, из областей, которым угрожал захват немецкими войсками [80]. Из оставшихся на местах сооружений значительную часть удалось вывести из строя путем разрушения важных агрегатов. Все же определенная часть предприятий вследствие быстрого продвижения фашистских войск попала неразрушенной или с небольшими повреждениями в руки оккупантов.
В занятых областях была сконцентрирована также и значительная часть сельскохозяйственной продукции СССР. Здесь до войны производилось 38 % всего сбора зерна и 84 % сахара. Кроме того, в этих областях находилось 38 % поголовья крупного рогатого скота и 60 % свиней. Почти 86 тыс. из 235 500 колхозов страны, 1468 совхозов из общего числа 4159 и 2117 из имевшихся на 22 июня 1941 г. 7069 МТС были потеряны [81].
Чрезвычайно высоки были и людские потери Советского Союза. В оккупированных областях до войны проживало свыше 40 % общего населения СССР, из них 2/3 в сельской местности. Эвакуация такого колоссального числа людей была бы даже при благоприятной обстановке невозможной. При сложившихся условиях удалось своевременно вывезти в безопасные районы, в особенности из областей Белоруссии и Украины, а также и других районов СССР, занятых в последующем оккупантами, лишь незначительную часть населения. Даже из коллективов перевезенных на восток СССР промышленных предприятий удавалось эвакуировать в среднем не более 30–40 %. Если учитывать, например, такие факторы, как призыв в Красную армию, присоединение к отходящим советским войскам, то общее число оставшегося на оккупированных территориях населения составляло оценочно едва ли менее 70 млн из 88 млн проживавших там до войны [82]. Они подвергались насилиям со стороны власти фашистов.
Для исследования действий фашистского режима в оккупированных советских областях необходимо наряду с отображением его целей рассмотреть также его структуру и функции.
При этом особым образом характеризует разбойничьи устремления германского империализма то, что фашистская Германия уже вскоре после нападения на СССР провела аннексию частей Советского государства. Область Белостока и часть Брестской области были присоединены к провинции Восточная Пруссия. Часть Западной Украины, районы Львова, Дрогобыча, Станислава и Тарнополя отошли к так называемому «генерал-губернаторству». Южная часть Украины от Николаева и севернее вдоль реки Буг до Могилев-Подольского под названием «Траснистрия» была передана 30 августа 1941 г. Румынии, которая затем присоединила к себе Северную Буковину и Бессарабию.
Оккупированные советские области были разделены на две части: на находившуюся в глубоком тылу от фронта, в политико-административном отношении подчиненную официально вступившему 17 июля 1941 г. в свои функции имперскому министерству по делам оккупированных восточных областей (ИМОВО) гражданскую административную область и на примыкающую к ней с востока, подчиненную военной администрации тыловую часть территории, занятой войсками агрессоров. Последняя, за исключением специальных вопросов экономического ограбления страны, подчинялась Верховному командованию сухопутных войск; что же касается руководства военными действиями против народного восстания, то позднее она подчинялась также и отделу L («оборона страны») в штабе оперативного руководства вермахта. В руках командующих группами армий и армиями, а также командиров тыловых частей была сосредоточена исполнительная власть.
Полицейские и другие специальные функции в обеих этих частях оккупированной территории выполняли органы, подчиненные Гиммлеру. Наряду с ними в период оккупации действовали и другие многочисленные фашистские органы. Далее будут подробно рассмотрены их обязанности, строго подчиненные варварским целям фашистской оккупационной политики.
Как уже упоминалось, в соответствии с выработанными еще до начала агрессии планами предусматривался раздел занятой советской территории — за исключением частей, подлежащих немедленной аннексии, — на четыре крупные политико-административные области. При этом, в отличие от применявшейся во время прежних агрессивных кампаний практики, вся область оккупации на период боевых действий оставалась подчиненной военному режиму; однако еще в ходе военных операций, по мере продвижения вермахта, проводилось перемещение тыловой границы областей, находящихся в ведении военной администрации, для того чтобы предоставить место оккупационным органам. Этот порядок целиком и полностью соответствовал целям возможно быстрого и всеобъемлющего разграбления и колонизации захваченных областей.
Вследствие провала планов молниеносной войны удалось, однако, создать лишь две из этих областей, так называемые имперские комиссариаты (рейхскомиссариаты) — «Остланд» (Литовская, Латвийская и Эстонская ССР, а также часть Белорусской ССР) во главе с гаулейтером Шлезвиг-Гольштинии Лозе и «Украина» (часть Украинской ССР без ряда областей) во главе с гаулейтером Восточной Пруссии Эрихом Кохом. Каждый из этих комиссариатов делился на несколько генеральных округов, которые в свою очередь вновь делились на областные комиссариаты, включавшие в себя несколько районных. Самой низшей ступенью в этой системе были общины, которые, основываясь первоначально на имевшейся административной структуре бывших сельских Советов, объединяли несколько деревень.
