Бывший коллаборационистский журналист Михаил Бобров (он же Михаил Голубовский, до войны — сотрудник газеты «Известия») после войны предпринял неудачную и сомнительную попытку «реабилитировать» Гиля. В парижском журнале «Возрождение» он опубликовал статью, где Гиль-Родионов был показан в качестве «национального героя» и «борца с большевизмом». Бобров пишет: «Полковник Родионов попал в немецкий плен, защищая в 1941 году Минск. Он был взят раненым, в бесчувственном состоянии. Дивизия советской армии, которой он командовал, рассыпалась по лесам и в значительной части сдалась в плен. Солдаты не хотели воевать за советскую власть, и Родионов ничего не мог изменить. В числе других высших офицеров Красной армии Родионов был объявлен в приказе Сталина врагом народа, так как он не выполнил приказа, предписывающего беречь „последний патрон для себя“. Может быть это, а может быть общий дух антибольшевизма, разгоревшийся в лагерях для военнопленных, но что-то заставило Родионова задуматься о своем долге перед родиной» [342].
Вот как описывает Гиля бывший пропагандист «Дружины» Л.A. Самутин: «Гилю было тогда, вероятно, что-то от 36 до 40 лет, не более. Он был чуть выше среднего роста, шатен с серыми холодными глазами. Он редко смеялся, но и при смехе выражение его глаз не менялось, они оставались такими же холодными, как и обычно… Говорил он несколько странно — с каким-то акцентом, но правильно» [343]. Эмигрант К.Г. Кромиади характеризует руководителя БСРН следующим образом: «Гиль был видный мужчина, прекрасный строевой офицер, хорошо знающий свое дело… Но в то же время чувствовалось, что он хитрит, что эта широкая натура „рубахи-парня“ — показная сторона» [344].
Итак, Гиль вместе с несколькими своими товарищами и бывшими сослуживцами (среди них были полковник Михаил Егоров, подполковник Вячеслав Орлов, майоры Александр Шепелев, Андрей Блажевич, Михаил Калугин и Павел Петров, капитаны Дмитрий Малиновский, Иван Тимофеев и Нисов, старший лейтенант Иван Илющенко [345]) создал антибольшевистскую группу. Эта инициатива пришлась весьма кстати: начинание бывшего подполковника РККА поддержал начальник отделения СД в лагере Сувалки штурмбаннфюрер СС Ханс Шиндовски, до войны — бургомистр Тильзита, хорошо знакомый с X. Грейфе еще по работе в Восточной Пруссии (последний и предоставил ему возможность перевестись в Службу безопасности) [346].
Вскоре организация Гиль-Родионова была включена в операцию «Цеппелин». Из организации Гиля была отобрана группа лиц, которых вначале направили в вербовочный лагерь под Бреслау, а затем — в месячную «ознакомительную поездку» по Германии.
Интересное свидетельство о результатах этой поездки оставил уже упомянутый нами Л. Самутин: «Через месяц вся группа возвратилась обратно. Все выглядели поправившимися, посвежевшими и одеты были в какую-то неизвестную нам военную форму из светло-зеленого добротного сукна: мундиры, брюки, пилотка, ботинки полу-гражданского образца. Оказалось — это чешская униформа… Мы узнали, что их возили в Бреслау… в какой-то особый лагерь. Там с ними обращались хорошо, возили на экскурсии по Германии, показывали деревни и города, промышленность и сельское хозяйство… Жизнь немецкого тыла поражала свежий глаз чистотой, ухоженностью, размеренностью и аккуратностью. Восторженные рассказы об этих сторонах немецкой жизни мы слышали теперь от очевидцев… Я был очень обрадован новой встрече с Точиловым. После своей поездки и экскурсий по Германии Точилов еще больше укрепился в своих германофильских взглядах, расхваливал мне все, что он увидел в Германии своими глазами, и говорил, что Советский Союз — варварская, дикая страна по сравнению с Германией. Мне стало трудно спорить с ним, потому что никаких новых, а тем более веских аргументов я не находил, в то время как Сергей Петрович рассказывал все новые и новые факты лучшей, чем у нас, организации жизни у немцев».
Вскоре после возвращения группы Гиля в Сувалки в лагере произошли значительные изменения. Был облегчен режим, улучшено питание, а на территории 13-го блока был построен большой барак, внутри которого размещался зрительный зал со сценой и подсобными помещениями. Гиль привез с собой полный набор музыкальных инструментов для оркестра, среди пленных нашли бывших музыкантов и артистов, были организованы ансамбль и театральная самодеятельность. Первый концерт был назначен на 20 апреля…
Зал был набит битком, не поместившиеся толпились в открытых входах и выходах. Перед концертом и спектаклем была организована «торжественная часть». После официальных речей лагерного начальства во славу фюрера и германской армии слово было предоставлено Гилю. Он выступил с большой речью, в которой тоже произнес славословие в адрес Гитлера и его Рейха, затем рассказал о своей поездке в Германию и, наконец, о самом главном — о предоставлении русским «права принять участие в борьбе с жидо-большевизмом». Далее Гиль сообщил, что им создается военно-политическая организация под названием «Боевой союз русских националистов». После этого была объявлена программа союза.
Последняя включала в себя следующие тезисы: «Будущая Россия должна быть националистической, народам, населяющим Украину, Белоруссию, Прибалтику и Закавказье, предоставляется право на самоопределение и выделение в самостоятельные государства под протекторатом Великой Германии… У будущей России должен быть новый порядок, основанный по принципу нового порядка в Европе… Колхозы упраздняются, а вся земля, им принадлежащая, передается в частное пользование. В области торговли поощряется частная инициатива» [347].
Наконец, Гиль предложил всем желающим присоединиться к организации и к ее боевым отрядам.
Членами Союза могли быть только мужчины в возрасте от 18 лет всех национальностей, исключая евреев. В Союз не принимались бывшие сотрудники органов НКВД, политсостав РККА, бывшие ответственные работники партийно-советского аппарата. При вступлении в организацию заполнялся текст клятвенного обещания следующего содержания: «Я, вступая в Боевой союз русских националистов, обязуюсь честно и беспрекословно выполнять все поручения и обязанности, возлагаемые на меня Союзом. В случае измены с моей стороны Союзу я подлежу уничтожению» [348].
1 мая 1942 года сто бывших военнопленных лагеря в Сувалках, вступивших в «Боевой союз русских националистов», были официально освобождены и переодеты в новое чешское обмундирование. Это была первая сотня, или военная группа Центра Боевого союза русских националистов. Бывших командиров РККА свели в один взвод, в котором в качестве рядовых состояли командиры со званиями от младших лейтенантов до подполковников.
Вскоре сотню в сопровождении офицеров СД передислоцировали в Парчев под Люблином. Здесь, в бывшем замке графа Замойского, располагалась «особая часть СС», или «гауптлагерь Яблонь» — подразделение «Цеппелина», которое вело разведывательно-диверсионную подготовку русских коллаборационистов. Дни вновь прибывших добровольцев были заполнены обычными военными занятиями: строевой подготовкой, изучением материальной части стрелкового оружия, тактикой. Через некоторое время личный состав начал самым активным образом привлекаться к «боевым операциям», сводившимся главным образом к убийствам местных евреев и охоте на польских партизан. В этот период формирование получило наименование «Дружина», что, по мнению исследователя Э. Молло, должно было убедить военнослужащих этого формирования в своей «элитарности» [349].
Надо отметить, что к началу 1942 года в различных гетто Генерал-губернаторства (оккупированной Польши) было сконцентрировано около 2 284 000 человек. Руководство СС приняло решение о проведении широкомасштабной акции по уничтожению евреев в Генерал-губернаторстве. Эта операция, получившая название «Рейнхард», проводилась с весны 1942 до осени 1943 года [350]. Согласно документам, военнослужащие «Дружины» также прочесывали Парчевские леса, искали евреев и партизан, и уничтожили около 1500 человек [351].
