Эмили выбрала платье, которое, хоть как-то, могло сойти за вечернее. Это было вишневого цвета платье без рукавов, под самое горло спереди и с вырезанной спинкой. Длинная юбка выглядела скромной, пока не открывался разрез, доходивший до середины бедра. Элегантным его не назовешь, признала Эмили, но оно было необычным и, что еще более важно, ее собственным. Она не хотела надевать платье, выбранное любовницей Люка.
— Но месье Вайон…
— …не распоряжается моим гардеробом, — оборвала она Симону.
Эмили приняла душ и оделась. Длинные каштановые волосы она собрала в узел, подчеркнула тушью длинные ресницы и бесцветным блеском освежила губы.
Когда она вошла в детскую, Жан-Клод встретил радостным воплем. Эмили взяла сына на руки и с удовольствием потерлась щекой о его шелковистые кудряшки.
— Я возьму его на обед, — решительно сказала Эмили. — Искупайте его, Лиз, а я пока подберу для него нарядную одежду.
Эмили выбрала для Жан-Клода матросский костюмчик.
— Ты для меня самый великолепный мужчина во всем мире, — сказала она, целуя сына в пухлую щечку.
— Но не единственный, я надеюсь, cherie, — раздался хрипловатый голос Люка.
Ах ты, высокомерный дьявол, подумала она и вспомнила, что Люк и раньше любил ее поддразнивать и дразнил до тех пор, пока их смех и нежные тычки не переходили в любовные ласки. Глаза Эмили потемнели, и она уже не могла скрыть своих чувств, а ответное сияние его серых глаз говорило, что он прочитал ее мысли.
В черном вечернем костюме и белой шелковой рубашке Люк был великолепен, и его неземная красота только сильнее разжигала ее желание. Но то, что случилось несколько часов назад в спальне, не должно повториться снова! Люку пора понять, что она независимая женщина, а не подвластная ему марионетка.
— Я тоже пришел, чтобы отнести Жан-Клода к гостям, — сообщил Люк, поднимая малыша на руки.
Эмили вздохнула, глядя на восхищенное лицо Жан-Клода, положившего свою нежную головку на крепкое плечо Люка.
Люк полюбил сына всей душой и не собирался делать те же ошибки, какие сделал его отец. У Жан-Клода никогда не будет причины усомниться в его любви.
Взгляд Люка упал на платье Эмили.
— Разве Симона не передала тебе коробку?
— Передала. Но как я уже говорила тебе, мне ничего от тебя не нужно. — Тем более того, что выбирала Робин. — Правда, мое недорогое платье вряд ли соответствует твоим высоким стандартам.
— Ты не ошиблась. Ты хоть понимаешь, что выглядишь в нем как шлюха? — сказал он, и немедленно захотел отрезать себе язык, когда увидел, как побледнела Эмили.
Какого черта ему надо было лишний раз причинять ей боль? Неужели только потому, что платье было более открытым, чем ему бы хотелось? Раньше его не беспокоило, как одевались его любовницы — ходи они хоть нагишом. Но с Эмили все было по-другому. Она была его любимой женщиной, его женой, и он не хотел, чтобы другие мужчины наслаждались красотой ее великолепного тела, ее атласной розовой кожей.
Да чем же он тогда лучше всех своих варварских предков? Чем лучше своего отца?
— Гости уже собрались, — напомнил он Эмили.
— Да, ты прав. Мое платье не подходит к такому случаю. Лучше я не пойду вовсе.
— Мои друзья долго ждали встречи с тобой и считают нас хорошей парой. Давай не будем разочаровывать их.
— И это значит…
— …что сегодня вечером, тебе придется сыграть роль любящей жены, — закончил Люк за нее.
Почему он хочет показать всем, что они хорошая пара? Эмили знала: Люк очень гордый человек и, возможно, не хочет, чтобы его друзья узнали, что жена уходила от него.
— Боюсь, я не так талантлива, как тебе хочется.
— Тогда импровизируй, cherie. Ты гораздо талантливее, чем полагаешь.
Когда они вошли в гостиную, от толпы гостей отделилась высокая, элегантно одетая блондинка.
— Давно не виделись, Эмили, — вместо приветствия сказала Робин.
Помощница Люка была одета в роскошное длинное черное бархатное платье, облегающее тело, как вторая кожа. Эмили внезапно осознала, что выглядит не слишком-то приглядно в своем несколько фривольном наряде. Это опечалило ее. Конечно же, ей следовало надеть платье, подаренное Люком, но что толку думать об этом сейчас. Теперь ей понадобятся все силы, чтобы взять себя в руки.
— Все сгорают от нетерпения познакомиться с таинственной мадам Вайон, — добавила Робин.
Пока Люк с гордостью представлял гостям Жан-Клода, Эмили захотелось стать невидимкой и оказаться где-нибудь подальше отсюда. Конечно, у них прекрасный ребенок, поэтому гости так бурно восхищаются им. Но в тот самый момент, когда Эмили почти проскользнула за колонну, Люк повернулся к ней и взял ее за руку.
— А теперь я бы хотел представить вам Эмили, — объявил он, поднося ее руку к своим губам. — Она красавица и отличная мать. Я счастлив, что у меня такая жена.
Эмили даже забыла, что должна играть роль счастливой супруги. Ее сердце забилось быстрее, а щеки расцвели ярким румянцем, когда его губы нашли ее пульс, неровно бьющийся на запястье. Девушка почти поверила, что нежность в его глазах была искренней. Должно быть, ни у кого не осталось сомнений в его преданности ей, и только она одна знала, что все это только игра на публику.
Неловкость Эмили прошла сразу же, как только разговор зашел о Жан-Клоде. Эти люди совсем не были похожи на светских знакомых и деловых партнеров Люка в Челси. Очевидно, это были близкие друзья ее мужа, с которыми он провел свои детские и юношеские годы. Постепенно Эмили начала оттаивать.
— Какой чудесный костюмчик на Жан-Клоде, — заметила Надин Трувье, жена Марка, одного из ближайших друзей Люка, мать двух маленьких дочерей и владелица большого магазина детской одежды в Орлеане. — Где вы купили его, Эмили? Такой красивый покрой и необычная отделка! Очень тонкая работа, особенно аппликация на груди. Должно быть, костюм обошелся вам в целое состояние. Ты не жалеешь денег на сына, Люк!
— Естественно.
Но по тому, как сузились его глаза, Эмили поняла, что он раздумывает над тем, на какие деньги она смогла купить такую дорогую вещь.
— Я сшила его сама, — призналась Эмили. — Некоторое время я провела… в Испании. Меня поразила их традиционная детская одежда, которая продавалась на местных рынках. Но она оказалась непрактичной и была сшита из жесткой и грубой ткани. Я подобрала хорошую ткань и скопировала особенно понравившиеся мне модели. А потом и сама стала разрабатывать новые.
— А вы никогда не думали о том, чтобы шить на продажу? Я бы делала вам заказы для моего магазина.
— Ну, вообще-то я открыла в Испании небольшую мастерскую, — призналась Эмили, не желая встречаться взглядом с Люком. — Моя подруга, Лаура, организовала там кулинарную школу для женщин среднего возраста. Сначала они-то и покупали у меня одежду для своих внуков. Она оказалась очень популярной, и вскоре я начала получать заказы со всего мира. Даже пришлось нанять помощниц — несколько деревенских девушек. Это счастье, когда занимаешься тем, что нравится. А создавать одежду, пожалуй, единственное, что я хорошо умею делать.
— И еще ездить верхом. — Люк застал ее врасплох, подойдя к ней и обняв за талию. — Моя жена великолепная наездница, — гордо объявил он. — Она бесстрашна, не правда ли, cherie?
Глядя на то, как он нежно смотрит на Эмили, гости, без сомнения, полагали, что их брак был заключен на небесах. Только одна Эмили знала, что его любящие взгляды всего лишь уловка, чтобы увести разговор от Испании, где она жила без него.
Надин серьезно взглянула на Эмили, когда та передала Жан-Клода няне, и гости направились в столовую.
— Вам следует убедить вашего мужа организовать подобную мастерскую в замке. Парижские женщины будут без ума от такой модной одежды для своих детишек.
Эмили с благодарностью улыбнулась Надин, радуясь, что нашла союзницу.
Было уже поздно, когда последние гости выехали за ворота замка. К этому времени, тупая боль в висках Эмили превратилась в пульсирующую. Робин присоединилась к Люку и Эмили, чтобы помахать на прощание гостям. Весьма оригинальная троица, мрачно думала Эмили, когда шла по холлу вслед за мужем.
