— Вот таким я и представляла себе обручальное кольцо! — воскликнула Гилли, когда Бронте продемонстрировала ей подарок. — Пусть твоим будет все счастье в мире! — говорила она, обнимая свою внучатую племянницу. — Вот что такое настоящий союз по любви! Быть счастливее, чем я сейчас, просто нельзя. В конце концов, это я свела вас со Стивеном!

Участники пиршества пили выдержанное шампанское и провозглашали тосты за молодых влюбленных. Стивен говорил о том, как завоевал твердое сердце своей возлюбленной, с такой любовью, что захватывало душу. Глаза его пылали.

— Стивен, Стивен, вот это речь! — закричала Гилли, а Бронте тем временем стояла в объятиях своего любимого, не стараясь скрывать слез.

Настал час рождественского ужина.

Сколько же любви, времени и сил было вложено в подготовку к нему. Ужин был горячим, не таким, каким он бывает в краях холодного климата. Здесь был длинный стол, покрытый белой накрахмаленной скатертью; он ломился под тяжестью блюд из чудесных морепродуктов с Большого Барьерного Рифа. Здесь были омары, креветки, устрицы, гребешки [10], бока копченого тасманского лосося и множество других роскошных кушаний. Не была забыта на этом пиру и рождественская индейка. Очень, очень хороши были также лаймы и макадамии. Здесь были всевозможные салаты, а на десерт — не традиционный сливовый пудинг, а освежающее фруктовое пюре, персики, груши, нектарины и ягоды под сладкими кремами и ванильное мороженое.

— Я обожрался!

Макс тяжело откинулся на спинку стула и погладил себя по плоскому животу.

— Что за «обожрался»! — возмутилась Миранда. — Как это вульгарно! В мое время люди элегантно говорили: «Мне уже достаточно».

— Ничего тут нет элегантного. — Макс ухмыльнулся. — А у меня случайно вырвалось.

— Я рада, что тебе понравилось. — Гилли ободряюще улыбнулась. Они с Максом очень сдружились, отчасти потому, что мальчик напоминал Гилли утраченного любимого. — Благодари свою сестру, — заметила она. — Бронте проделала чуть не всю работу.

— А я это с удовольствием делала. — Глаза Бронте сияли ярче, чем камень на ее пальце. В ней было столько радости, что она удивлялась, что еще не взлетела. — Мама, я так рада, что ты тоже с нами.

— Верно! Верно!

Макс и Стивен приветственно подняли бокалы, и даже Гилли благосклонно улыбалась.

Возникнув на пороге, Миранда объявила, что останется на целую неделю.

— Я перед вами в долгу, — церемонно произнесла Миранда. — Из-за меня вам выпало трудное время, хотя я и сама рисковала. — Она решительно вскинула голову. Никто не ожидал увидеть слезы на ее глазах. — Что за мать я вам была!

— Это уж точно, — пробормотала Гилли вполголоса.

— Так вот... — Миранда постаралась продолжить свою исповедь, не обращая внимания на Гилли, что было не так-то легко. — Мне стыдно, что я так обходилась с Максом, с Бронте, тогда как всякому ясно, что Стивен сделал вас бесконечно счастливыми. Простите меня за это.

Бронте обошла изумительно, по-рождественски накрытый стол и стиснула руку матери.

— Я так счастлива, — воскликнула она, — что готова простить кому угодно что угодно!

— А я — нет, — угрюмо произнес Макс. — Я не собираюсь прощать отца. И не собираюсь возвращаться домой. Я останусь здесь, если ты, мама, разрешишь. Мне хорошо в этой семье. Естественно, Стивен тоже ее член. — Он оглядел улыбающиеся, ободряющие лица. — Мы это уже обсуждали. В Новый год у нас будут разные веселые штуки, в которых я должен участвовать. Стивен уже нашел для меня хорошую школу. Я могу туда поступить. Мне ничего не нужно от этого садиста. Мам, я надеюсь, ты не будешь возражать. Клянусь, я не вернусь туда.

Миранда побледнела как полотно и сделала большой глоток вина.

— Дело в том... — Она замолчала, оглядела всех по очереди прекрасными и круглыми как блюдца глазами. — Дело в том...

— Ну?

Мальчишеский голос Макса сорвался.

Миранда всплеснула красивыми, ухоженными руками. Несомненно, она была истинной красавицей.

— Не нервируй меня, Макс. Дело в том...

— Позволь, я помогу тебе, деточка, — вмешалась Гилли с откровенной иронией. — Возможно, Карл Брандт — вовсе не отец Макса. Очень может статься, что он — сын моего бедного племянника Росса. Верно, Миранда? Я первая этому не удивлюсь.

Бронте импульсивно сжала руку Стивена, словно ища поддержки. Она с изумлением смотрела на мать.

— Это правда?

— Черт возьми, почему бы и нет, — сухо проворчала Гилли.

Макс прыжком вскочил со стула, бросился к матери и упал около нее на колени.

— Скажи да! Скажи да! — взмолился он. — Я хочу это услышать больше всего на свете. Карл Брандт мне не отец!

Миранда закрыла лицо ладонями.

— Пожалуйста, мой милый, не кричи на меня. Дайте мне пару минут... Вначале я точно не знала, — проговорила она дрожащим голосом.

— Ты умеешь лгать, Миранда, — сказала она с издевкой. — Выкладывай. Тогда твои дети, может быть, простят тебя.

— Гилли, что вы хотите, чтобы я сказала?

Миранда выпрямилась. Она раскраснелась, и было видно, что ее переполняет жалость к себе.

— Что последние пятнадцать лет ты жила ложью. Почему — бог весть. Думаю, дело в деньгах. Ты в них всегда нуждалась.

— Миранда, уже поравсе выяснить, — мягко сказал ей Стивен и крепко сжал руку Бронте. — Неважно, что вы сделали. Ваши дети всегда будут с вами. Мы все будем с вами, когда вы избавитесь от Брандта.

— Стивен, вы уже очень добры. — Миранда взмахнула длинными ресницами, глядя на этого красивого и обаятельного человека. — Да, я разорвала брак с Россом. Забросила Бронте. Когда я поняла, что беременна, то не знала, кто отец ребенка.

Гилли хмыкнула.

— Меня ты ни в чем не убедишь, но тебе каким-то образом удалось убедить Брандта, что отец — он. Это должно было стоить тебе труда. Но ты всегда была великой актрисой. Мне кажется, только я видела твою сущность.

— Простите меня. — Миранда наклонила голову как просительница, отчаянно нуждающаяся в том, чтобы ее пожалели. — Это не заняло много времени. Конечно, Макс — сын Росса. Он похож на Росса, разве вы не видите? Но я не могла сказать об этом Карлу. Я хочу сказать, это было бы небезопасно! Он бы меня убил.

— Вместо этого он чуть не убил меня. — Макс медленно поднялся. — Я шутил насчет того, что Брандт мне не отец, но вот это уже слишком. Мама, и ты оставаласьс этим подонком! Почему ты так не уважала себя?

— Ей хотелось быть уверенной насчет денег, — предположила Гилли.

— Макс, я была вынуждена... — Миранда смотрела на своего юного сына, ища у него понимания, раз уж ей в нем отказывают все остальные. — Он был моим мужем.

— Да-с. Это соображение не помешало тебе уйти от Росса, — отрезала Гилли.

Красивые губы Миранды приоткрылись, как если бы она хотела что-то ответить. И сомкнулись, когда Миранда прочитала выражение черных глаз Гилли.

— Ура! Так мы настоящие брат и сестра! — Макс поразительно просиял и подбежал к Бронте, крича от радости. — Мама, а ему когда ты об этом скажешь?

— Что? Отказаться от всего, что он должен тебе? Должен мне!— закричала Миранда, учащенно дыша. — Я требую от него большого отступного. Макси, незачем ему знать, что ты не его сын, — приторно-умоляюще добавила она. — Когда-нибудь ты унаследуешь огромное состояние. У него повышенный уровень холестерина в крови. Он может скоро скопытиться!

— Не будь такой жестокой, — с отвращением посоветовала ей Гилли.

— Так, мама, ты ему не скажешь. Значит, скажу я.

Макс плюхнулся на стул рядом с сестрой и занялся шоколадной конфетой.

— И я, — сказала Бронте, решительно вздернув подбородок.

— Не забудьте про меня, — вставил Стивен.

— Как поступлю я, тебе, Миранда, известно, — добавила Гилли. — Карл Брандт — плохой человек, очень плохой. Считай, тебе повезло, что ты от него убежала.

— Это же все...

Миранда дернула на себе драгоценное жемчужное ожерелье. Было очевидно: она видит, как состояние, которое должно было принадлежать ей, уплывает от нее.