– Весной тоже было два трупа в гараже, – сказал молодой человек, записывающий показания Рудольфа. – Мужик с бабой не нашли другого места, где заняться сексом. Оба насладились, видимо, решили отдохнуть, задремали и не проснулись. Сын мужика обнаружил трупы, а жена отказывалась его хоронить, обиделась на покойника за измену.

Рудольфу были глубоко безразличны угоревшие любовники, он чертовски устал, как-никак трудился долго, пытаясь оживить Викторию, а шел уже восьмой час утра, и он мечтал поскорее сесть в машину да укатить отсюда.

– Прочтите и распишитесь, – сказал старший группы, зевнув. – И позовите вашу жену…

– Прошу вас, не сегодня, – запротестовал Рудольф. – Вы же видели, в каком она состоянии. Это произошло неожиданно очень… Обещаю привезти ее в райотдел, когда она хотя бы немного придет в себя.

Он начал читать, плохо разбирая чужой почерк, в это время к ним подошел сухощавый мужчина в дымчатых очках, как понял Рудольф, один из экспертов, во всяком случае, на его долю выпала большая часть работы:

– Как будто все чисто, но…

– Что – но? – насторожился старший группы, усмотрев за недосказанностью сомнения по поводу «чистоты» смерти.

– Никак не могу понять, зачем она осталась в гараже.

– Действительно, – встрепенулся Рудольф, не заостривший внимания раньше на этой странности. – Она же домой приехала…

– Ворота открываются наружу, – рассуждал криминалист, – значит, девушка заехала в гараж, вышла из машины, не заглушив двигатель, и прикрыла ворота. Затем она вернулась обратно в салон и, получается, ждала смерти. – Он обратился к Рудольфу: – Когда вы приехали, двигатель еще работал?

– Нет, – ответил тот. – Думаю, заглох перед самым нашим приездом, потому что когда мы открыли гараж, то, стоя на воздухе, чуть не задохнулись от выхлопных газов.

– А как вы догадались заглянуть в гараж?

– Ия звонила Виктории, хотела убедиться, что она дома, раз уж мы приехали. А я стоял возле гаража и услышал ответный слабый сигнал. Кстати, дверца машины была приоткрыта.

– А на каком месте она сидела?

– За рулем. На водительском.

– Самоубийство, – тягостно вздохнул старший группы.

Самоубийство хуже несчастного случая. Предсмертной записки с известным текстом «В моей смерти прошу никого не винить» не нашли, стало быть, предстоит покопаться. Как правило, доказать, что человека довели до суицида, крайне сложно, практически невозможно, но потратить силы и время придется, потому и затосковал старший группы. Однако криминалиста в дымчатых очках что-то не устраивало в этой версии, он пристал к Рудольфу:

– А лично у вас какая идея возникла насчет смерти девушки? Ведь ваша жена – ее подруга, она, наверное, успела поделиться с вами соображениями, пока вы ждали нас?

– Да какие там соображения, – вяло отмахнулся Рудольф. – До приезда «Скорой» мы пытались оживить Викторию, потом врач констатировал смерть, у Ии началась истерика… сами понимаете. И у меня идей никаких не возникло… хотя… хотя…

– Вам что-то показалось странным? Что?

Рудольф припомнил, как открывал ворота гаража, ведь именно тогда появился некий раздражитель. Да-да, что-то ему мешало… Пришлось детально восстановить в памяти каждый шаг, и он вспомнил:

– Бревно. Вон оно лежит, я его отодвинул…

– Отодвинули? – заинтересовался криминалист. – Почему вы его отодвигали?

А ведь этот кривой ствол многое объясняет, и Рудольф встал и пошел к нему, дабы наглядно показать, как он лежал, одновременно рассказывая:

– Я услышал сигнал мобильника и кинулся открывать гараж, взялся за ручки створок, но мне что-то помешало. Я сразу почувствовал: ворота не заперты, а помеха внизу. Ею оказалось это бревно, оно лежало…

От волнения Рудольф не мог подобрать нужные слова, изобразил руками, разводя их в стороны и сводя вместе. Эту пантомиму перевел на русский язык криминалист:

– Поперек.

– Да! – прищелкнул пальцами Рудольф. – Я его отодвинул. Мне кажется, оно по какой-то причине упало и придавило ворота. Виктория просто не смогла их открыть, села в машину погреться и…

Криминалист походил вокруг бревна, почесывая подбородок и посматривая на гараж, кажется, в рассказе свидетеля его что-то не устраивало. Рудольф следил за его глазами и понял – что упасть стволу было неоткуда, а у входа в гараж все возможные подсказки оказались затоптаны.

– Может, с крыши? – неуверенно предположил он.

– Маловероятно, – сказал криминалист. – Крыша плоская. И еще: чтоб упасть, бревно должно было лежать на самом краю, практически свешиваясь искривленной серединой. Тогда от удара ворот, может быть, и упало бы… Но какой же дурак положит увесистую дубину над своей головой? К тому же она мешала бы закрывать и открывать гараж.

Вопрос остался открытым, а нужно было вычислить точно, откуда взялось бревно, поэтому криминалист изучил гараж со всех сторон, нашел отметину в земле, выпятил губу. Понятно: ствол стоял на углу гаража. Криминалист присел перед вмятиной, она его очень заинтересовала, тем более что рядом с этой вмятиной была другая, по которой несложно было вообразить траекторию падения. Криминалист сделал несколько снимков этого участка земли, потом попросил помочь поставить бревно, как оно должно было бы стоять, после чего аккуратно опустил его по вмятине на землю и покачал головой:

– Упасть, как вы говорили, и подпереть ворота оно не могло.

– Но я его сам убирал, – возразил Рудольф. – Бревно лежало вплотную к воротам.

Криминалист потребовал уложить ствол, как показал свидетель, сам же перед этим зашел в гараж, закрыв створки. Уложили. Несколько толчков изнутри по воротам и – эксперт вышел на свободу.

– Я не прикладывал силы, чтоб открыть створки, – сказал криминалист. – Значит, Виктория могла выйти, толкнув ворота, но не вышла.

– Что ты хочешь сказать? – возмутился старший. Возмутился именно потому, что понял наконец, к чему ведет коллега.

– Заводи уголовное дело, это не несчастный случай и не суицид.

– Ее что, убили?! – вытаращился Рудольф.

Криминалист развел руками, дескать, другой версией здесь и не пахнет, потом подкрепил жест словами:

– А как вы думаете, она могла закрыть сама себя, подперев ворота снаружи стволом дерева? Это первое. Второе, я уже говорил: выйти из гаража для нее не составило бы большой проблемы, она бы вышла, если б была в сознании.

– В сознании? – недоумевал Рудольф. – То есть?

– Она находилась в бессознательном состоянии, – пояснил старший. – Не исключено, что ее отравили, потом посадили в машину.

– Травили или нет, покажет вскрытие, но, определенно, что-то с ней сделали, – убежденно сказал криминалист. – Мне кажется, убийца пытался сымитировать несчастный случай. Думаю, он надеялся, что труп обнаружат не скоро. Если б ее подруга Ия приехала через пару дней, она, увидев бревно, подпирающее ворота гаража, не заглянула бы в него, батарея в мобильнике разрядилась бы, и неизвестно, через какое время нашли бы девушку.

Рудольф с некоторым облегчением отъехал от злополучной дачи, тяжкое это дело – обнаружить труп знакомой, хотя Викторию он знал всего ничего, однако мнение о ней успел составить. Славная она была, во всех отношениях приятный человек, обычно подобные люди пользуются доверием окружающих, такие на сегодняшний день штучный товар. Один недостаток она имела – весьма скромную внешность пацанки. Может быть, поэтому Виктория не вышла замуж, а ей недавно исполнилось тридцать четыре. Да где ж ей тягаться с красотками, отбирающими у скромниц потенциальных женихов? Мужчины вначале видят картинку и только потом заглядывают за нее.

Он покосился на Ию – бледная, поникшая. После того как возникло предположение, что Тошку кто-то умертвил в газовой камере, старший группы снова рвался допросить Ию, но Рудольфу и на этот раз удалось уговорить его повременить. Надо бы ей сказать…

– Как ты? – поинтересовался он.

– Не спрашивай, – пробормотала Ия, у нее задрожали губы. – Не могу поверить… какая-то дурацкая смерть… Знаешь, до сегодняшнего дня мне казалось, что я и мои друзья, которых я люблю, никогда не умрут, что мы вечные. Ну, почему она? И почему так? Тошка была аккуратной, педантичной, никогда ничего не забывала. Как она попалась так нелепо?