— Да, я знаю, как это бывает. И кто же это?

— Джеффри Уоткинс.

— Этот — из иностранного отдела? Черт! Есть ещё кто-нибудь в вашем списке из тех, кого я знаю?

— Тот, с которым мы только что говорили. Люди Эшли выяснили, что он изменяет своей жене.

— Мальчики или девочки?

Оуинс только хмыкнул в ответ, но так, что Мюррей все понял.

— Итак, насколько я могу понять, он не знает, что о маршуте, возможно, осведомлены и подозреваемые люди? — спросил Мюррей.

— Именно. И Уоткинс среди них.

— Прелестно! Не исключена утечка информации, но вы не можете сообщить об этом сотруднику службы безопасности, поскольку он сам числится в подозреваемых… Просто прелесть!

— Насчёт него это очень маловероятно, но мы не можем исключить этого.

— Отмените поездку, Джимми. Отмените, если даже ради этого надо сломать ногу Его высочества.

— Это невозможно. Он не откажется от поездки. Я беседовал с Его высочеством позавчера и объяснил ситуацию. Он не хочет, чтобы его жизнь подчинялась такого рода обстоятельствам.

— Зачем вы все это говорите мне? — Мюррей в упор посмотрел на Оуинса.

— Мне надо кому-то сказать это, Дэн. Если я не могу рассказать об этом своим людям, то… — Оуинс развёл руками.

— Вы хотите, чтобы мы отменили эту поездку? — настойчиво домогался Мюррей.

Он знал, что Оуинс не мог ответить на этот вопрос. — Давайте, Джимми, проясним этот вопрос. Вы хотите, чтобы наши люди осознали всю серьёзность возможности нападения и того, что один из тех, кому вы здесь доверяете, может оказаться сволочью.

— Точно.

— Это наших людей вовсе не обрадует.

— Я тоже не в восторге, Дэн, — сказал Оуинс.

— Ну что же, придётся Биллу Шоу и над этим поломать голову.

Лучше всего было бы придумать способ, как отменить поездку и таким образом отфутболить эту головоломку назад — Оуинсу и Эшли. Но для этого надо привлекать государственный департамент. А ребята из этого учреждения отвергнут эту идею. В этом Мюррей не сомневался. Немыслимо отменить приглашение будущего короля только потому, что ФБР и служба безопасности считают, что есть шанс, что они не сумеют гарантировать его безопасность. Репутация органов правопорядка сильно пострадает в результате этого, скажут они. Скажут, и не раз, поскольку не госдепартамент несёт ответственность за безопасность важных персон.

— А что конкретно у вас есть об Уоткинсе? — спросил он через какое-то время. Оуинс пересказал Мюррею имеющиеся в его распоряжении улики.

— И это все?

— Мы продолжаем копать, но пока ничего более существенного не нашли. Конечно, все это может оказаться и совпадением…

— Нет, мне кажется, что ваши подозрения обоснованы, — сказал Мюррей. Он тоже не верил в совпадения. — А не думали ли вы о том, чтобы перетасовать всю колоду?

— Вы хотите сказать, изменить весь маршрут и расписание? Да, думали. Но что потом? Если Уоткинс после этого пойдёт в книжный магазин, мы можем арестовать их обоих… Но сумеем ли мы доказать, что они являются теми, за кого мы их принимаем? А главное, это значит, что мы потеряем единственную ниточку, ведущую к АОО. Сейчас мы не спускаем глаз с Кули. Он всё ещё разъезжает. Если мы выясним, с кем он в контакте, тогда не исключено, что мы можем прихлопнуть их всех. То, что вы предлагаете, — это одна из возможностей, и не лучшая. У нас пока ещё есть время. Несколько месяцев. Если к тому времени нам ничего иное не удастся, то, может, придётся прибегнуть и к такой мере.

Мюррей кивнул, не столько в знак согласия, сколько в знак понимания.

Надежда на обнаружение и ликвидацию группы О'Доннелла преследовала Скотленд-Ярд. Арест Кули означал бы конец этой надежде. На такое они просто так не пойдут. Он знал, что Бюро в аналогичной ситуации поступило бы так же.

— Джек, пойдёмте со мной, — сказал Марти Кэнтор. — И ничего не спрашивайте.

— А что такое? — спросил Джек и был награждён укоризненным взглядом. Хорошо, хорошо.

Сунув папки в шкаф, он запер его и двинулся вслед за Кэнтором. Они спустились на лифте на первый этаж и направились в здание, примыкавшее к штаб-квартире. Там. им пришлось пройти через пять контрольно-пропускных пунктов. Через десять минут они были в какой-то комнате на четвёртом этаже. На её двери ничего не значилось, кроме номера.

— Джек, это Жан-Клод, наш французский коллега. Райан протянул руку.

Жан-Клод бы старше его лет на двадцать, лицо его было живым воплощением ироничности.

— Профессор Райан, — сказа Жан-Клод, — Мне сообщили, что именно вас нам следует поблагодарить.

— За что?.. Ах, да..

Француз, взяв его под руку, подвёл к телеэкрану.

— Джек, вы этого ещё не видели, — сказал Кэнтор, пока на экране постепенно вырисовывалась какая-то фотография, а за ней другая-третья и так далее. Конечно же, съёмка, сделанная со спутника, догадался Райан.

— Когда сделана? — спросил он.

— Вчера ночью — около трех часов, по местному времени.

— Верно, — сказал Жан-Клод, не спуская глаз с экрана. "Это лагерь номер двадцать, — подумал Райан. — Тот самый, что принадлежит «Action-Directe».

Расположение строений было знакомым. Съёмка, сделанная при помощи инфракрасных лучей, показывала, что в трех помещениях работала отопительная система. К югу от лагеря, за грядой дюн, стояли две машины — то ли джипы, то ли небольших размеров грузовики. Приглядевшись, он различил силуэты нескольких человек.

Похоже, что солдаты. Восемь человек, по четыре в каждой группе. Возле одного из строений свет был ярче, чем возле других. Вроде бы там стоял какой-то человек.

Наверное, охранник курил на посту, отгоняя предутреннюю дремоту. Это было нарушением правил. Райан знал, что это запрещено — когда прикуриваешь, то потом на какое-то время как бы слепнешь.

— Сейчас… — сказал Жан-Клод.

Высветилась вспышка огня — кто-то из тех восьми выстрелил. Сигарета охранника описала дугу и упала на землю — самого его видно не было. «Это убийство, — сказал сам себе Райан. — Или что это?» Восемь бледно очерченных силуэтов приблизились к лагерю. Сперва они вошли в помещение для охраны, а через минуту они его уже покинули. Опять разбившись на две группы, они направились к тому помещению, где работало отопление.

— Кто это? — спросил Джек.

— Парашютисты, — ответил Жан-Клод.

Через какое-то время они вышли и Райан отметил, что теперь людей: в этих группах было больше. Двое, кажется, что-то несли. Потом появилось нечто непонятное, излучавшее яркий свет, исказивший часть снимков. Ага, — вертолёт! И ещё два. Один приземлился возле джипов, и те вкатились в его чрево. Вертолёт поднялся в воздух, а два других заскользили над самой поверхностью земли, стирая воздушным потоком от своих винтов следы машин. Но вот и они взмыли вверх. Вся операция заняла менее десяти минут.

— Быстро и чисто, — восхищённо сказал Марти.

— Вы её поймали? — не мог не спросить Джек.

— Да, — ответил Жак-Клод. — И ещё пятерых. Живыми взяли четверых.

Охранники, увы, погибли.

Сожаление это было не более чем данью условностям. Лицо француза выражало совсем иные чувства.

— Кто-нибудь из ваших людей пострадал? — спросил Кэнтор.

Француз даже удивился.

— Нет. Видите ли, в лагере все спали. Возле одного был пистолет, и он сделал ошибку, потянувшись к нему.

— Вы всех забрали, даже трупы охранников?

— Конечно. Они все в Чаде теперь. Живых допрашивают.

— Как вы организовали эти съёмки со спутника? Прямо в нужное время…

— Счастливое совпадение! — пожал плечами Жан-Клод.

«Верно, — подумал Джек. — Просто совпадение. Мне только что продемонстрировали снимки, на которых запечатлена смерть троих или четверых человек. Террористов, — поправил он себя. — Кроме охранников, которые только помогали террористам. Съёмки, произведённые именно в тот момент, не могут быть простым совпадением. Французы дают нам знать, что они и в самом деле предпринимают антитеррористические операции».