«Прощай, старушка Беатрис Эгмонт, увы, прощай». Кармайн положил ее папку наверх растущей стопки. Остались только его собственные дела: декан Денби, Питер Нортон, Дезмонд Скепс и Эван Пью.
Декан Денби, несомненно, ходил по краю обрыва, но его жена права: с чего вдруг такие церемонии — цианистый калий, чай, кабинет? Денби скорее могли застрелить, зарезать или забить до смерти рядом с той забегаловкой «У Джоуи», владелец которой, кстати, Джеральд Картрайт — нет ли тут какой-нибудь связи? Согласно отчету Патрика, упаковка пакетика имела только один разрыв, сделанный самим деканом. Исследование под микроскопом показывало, что шов на пакетике не зашивался во второй раз. Два украденных пакетика вынудили декана воспользоваться последним в коробке; очевидно, декан должен был умереть именно в тот день, и ни в какой другой. Нетипичная тактика для отравителя. Обычные убийцы в какой-то мере полагаются на случай, но этот убийца необычный. «И умрешь ты днесь, в третий день месяца апреля, и ни в какой другой день ни до ни после…» Потому и цианистый калий. Для полной уверенности, что декан Данте-колледжа не выживет.
Питер Чарльз Нортон — совсем другое дело. Кармайн побывал в его доме только раз, но этого было достаточно, чтобы снять с его жены все подозрения, несмотря на то что сок готовила она. Сегодня Кармайн оставил родственников в покое — жена убитого, единственный взрослый свидетель, была в истерике. Завтра он пошлет туда Эйба или Кори, они смогут задать нужные вопросы. Однако уже сейчас было очевидно, что апельсиновый сок пил только Питер Нортон; в холодильнике стояла банка клюквенного сока, который предпочитали дети и жена. Каждое утро она выжимала стакан апельсинового сока для мужа; Нортон залпом выпивал сок и на ходу заедал тостом. Кармайн поспорил с самим собой, что толстяк завтракал второй раз в ресторанчике «У Джоуи». Домашний завтрак имел скорее символическое значение.
Как и декан, мистер Нортон умер третьего апреля, но только после долгой, мучительной агонии. И означало это, что убийца стремился к максимальному внешнему эффекту. Кого он хотел наказать — Нортона или его жену? Зависело от того, насколько быстро Питер Нортон потерял сознание. Следов каких-либо других препаратов в крови не обнаружено, только значительно повышенный сахар. К тому же артерии наглядно демонстрировали последствия диеты из гамбургеров и картофеля фри, к которым убитый, судя по словам соседей, имел пристрастие. Получив результаты анализов, Патси быстро смотался к Нортонам, так как стало ясно, что миссис Нортон добавляла в сок. Вдруг дети вздумают посыпать им себе кашу? К счастью, яда в сахаре не оказалось. Патси все же молодец.
Делия положила в досье Нортона выписку с его банковских счетов — ну разве она не сокровище! Директор Четвертого национального банка не имел финансовых проблем. Исходя из того, что успела проверить Делия, Нортон жил по средствам и в последние несколько лет крупных сумм со счета не снимал. Его родственники в Огайо были состоятельными людьми, а миссис Нортон происходила из Рабочей семьи в Уотербери.
Кармайн отшвырнул папку к другим отвергнутым и с хмурым видом принялся буравить взглядом досье Эвана Пью. Инстинкт подсказывал, что это убийство необычное, не похожее на все остальные. Кто скрывается под псевдонимом Говорун? Зачем такой изощренный способ убийства? Медвежий капкан! Не из жалких экземпляров, способных разве что удержать животное на месте, пока охотник соизволит пристрелить добычу. Нет, эта штука серьезная, она покалечит медведя так, что он кровью истечет. Оружие охоты для человека, смерть для медведей.
Родители Эвана Пью сейчас мчались из Флориды, где жили в одном из тамошних громадных особняков на берегу канала; сколотив себе состояние на торговле электроникой, отец Эвана отошел отдел и решил насладиться беспечной жизнью в краю, где всегда светит солнце и никогда не бывает снега. Эван был единственным ребенком в семье, что наверняка значительно осложнит ход расследования; родители везли с собой своего адвоката.
Оставалось только одно преступление, на месте которого Кармайн еще не побывал. Но с этим можно пока не торопиться. Пентхаус Дезмонда Скепса опечатан, частный лифт заблокирован, пожарные лестницы огорожены и заперты. Эйб тоже туда не заглядывал; работал из офиса Скепса, собирая информацию о подчиненных и знакомых магната. Как и Бьянку Толано, Скепса пытали, однако тут преступление не сексуальное. Он был убит с помощью яда, как Кэти Картрайт, Питер Нортон и декан Денби. Вопрос в том, что на самом деле важно — сходство или различия?
«Снова ты в своем репертуаре, Кармайн! Рассуждаешь, будто убийца один, причем без всякого основания. Хотя, с другой стороны, нет никаких доказательств, что убийц много. Наемный убийца из другого штата хорошо вписывается в картину доброй половины преступлений, а значит, для этой половины должен быть организатор и заказчик. Почему не допустить, что все убийства совершены по заказу? Есть среди них такие, где явно действовал не наемник? Да, но только в двух случаях — Дезмонда Скепса и Эвана Пью. Чувствовалось, что убийце доставляет удовольствие сам процесс. И если шантаж Эвана был связан с убийствами, то это вполне объяснимо, как и то, почему не осталось никаких письменных улик. Пью достаточно было только позвонить в полицию, чтобы обратить ее зоркий глаз на то, что убийца тщательно пытался замаскировать. И это снова приводит к той же идее: основная цель — Скепс. Но зачем вообще понадобилось убивать остальных?»
«Время покажет, — решил Кармайн, уже немного освоившись со своей теорией. — Я только начал распутывать узор; а потом его предстоит связать снова. Завтра пойду проторенным путем: проработаю каждое преступление сам, а Эйб и Кори будут мне помогать. Придется им потерпеть без самостоятельных расследований. Без Кори и Эйба я как инвалид. Мне нужны три пары глаз, три пары ушей и три мозга».
Кармайн бросил взгляд на большие часы над дверью Делии. Половина седьмого! Куда ушло время? Свет в каморке горел, и Кармайн просунул голову в приоткрытую дверь.
— Иди домой, а то какой-нибудь похотливый коп пристанет.
— Сейчас, — ответила она рассеянно, пропустив шутливый комплимент мимо ушей. — Хочу проверить эти банковские документы. У меня целый день ушел, чтобы их достать.
— Ладно, только смотри не засидись. И пожалуйста, вызови всех завтра на совещание у Сильвестри в девять утра.
Пора домой, на Ист-Серкл. Майрон Мендель Мандельбаум уже наверняка давно прибыл. Кармайн по-настоящему дорожил дружбой всего нескольких мужчин. Первое место среди них занимал, конечно, Патрик О’Доннелл, а вот сразу за ним следовал второй муж его бывшей жены. Оба они, и Кармайн, и Майрон, в конце концов охладели к своей общей супруге Сандре, зато тем усерднее посвятили себя Софии, дочери Кармайна от брака с бывшей женой. Как только Кармайн женился на Дездемоне, Майрон без колебаний отпустил Софию на восточное побережье, хотя знал, что будет по ней скучать и что в Доме станет пусто без ее смеха. Тем не менее он считал, что девочке лучше пожить в относительно скромном доме на Ист-Серкл, чем в копии Хэмптон-Кортского дворца с матерью, которая совершенно не интересуется ребенком, и отчимом, который с утра до ночи крутится как белка в колесе, чтобы не потерять все, что имеет. Согласно брачному договору, довольно большой редкости для 1952 года, Сандра в случае смерти мужа получала всего несколько миллионов, основной же наследницей была София; и Майрон стремился к тому, чтобы наследство оказалось немаленьким. В любимой падчерице он был уверен стопроцентно и даже мысли не допускал, что она способна растранжирить все впустую. Он дал девочке возможность получить хорошее базовое образование по всем мыслимым предметам — от математики до английской литературы — и посвятил Софию в одно из направлений своей кипучей деловой деятельности, а именно: мобилизация капитала и контроль над бюджетом при производстве кинофильмов, начиная с их предподготовки до монтажа и выпуска в прокат. К двадцати одному году, решил Майрон, София, если захочет, будет готова выступить в роли голливудского продюсера и значительно продвинется на пути к тому, чтобы когда-нибудь стать на место отчима.
