— Ситуация, — повторил Маркелл, — и нам пришло в голову, что вы могли бы помочь ее разрешить. У миссис Риверс рак, не поддающийся химиотерапии. И, боюсь, на очень плохой стадии.

— Первая леди? — Мысли Логана запрыгали. Похоже, да, конечно, его застигли врасплох. Ему нравилась Элизабет Риверс. Он голосовал за ее мужа. И то, что говорил Маркелл, означало, что она обречена. Они пытались использовать всю химию, какую могли, но ничто не сработало.

— Очень сожалею.

— Но она хотела бы попробовать какую-то альтернативную терапию, которую мы сочтем возможной. И президент согласен. Ситуация совершенно отчаянная.

— Мы понимаем, — добавил Шейн, — ты продолжал работать над соединением Q.

Логан переводил взгляд с одного на другого.

— А откуда вы знаете?

— Ну, вы же понимаете, доктор, наше дело — следить за такого рода вещами, — ответил Маркелл. — Это часть того, за что мы отвечаем.

Так вот оно что! Тут замешан не один Стиллман. Все эти сукины сыны! Эти чудовища! Однако вместо гнева, который, как он чувствовал, закипает, он испытывал сейчас чистую радость.

— Да, конечно, я же почти забыл, как ведется работа в институте.

Логан подождал реакции на свое провокационное заявление, а потом улыбнулся — все промолчали. Итак, это правда. Он им нужен. Сейчас он контролирует ситуацию. У него власть над ними.

— А где мой друг? Забрали и моего друга тоже.

— С ним все в порядке. Конечно, мы привлекли службу безопасности. Мы не хотели, чтобы полиция или пресса совали нос. Они ничего не должны знать.

Логан кивнул.

— А разве не должен здесь быть еще кое-кто?

— А кто? — спросил Маркелл, изображая полную невинность.

— Доктор Стиллман. Или он выступил против того, чтобы меня пригласили?

Маркелл кивнул на Шейна, который, казалось, тает от удовольствия, слушая такой вопрос.

— Доктор Стиллман оставил наш институт ради нового поля деятельности. Он принял предложение стать директором Юго-Западного регионального ракового центра в Финиксе. Это далеко, ведь правда, Логан? Доктор Стиллман сперва был лечащим врачом первой леди. К несчастью, он не согласился с нашим новым курсом. Но мы расстались на прекрасных условиях. Я не думаю, что это отрицательно скажется на нашем институте.

Все это время Ларсен сидел в углу с таким видом, будто ничего большего не хотел, как исчезнуть, раствориться в воздухе. И Логан намеренно повернулся в его сторону.

— А как насчет вас, доктор Ларсен? Вы согласны с таким поворотом дела?

Ларсен с тревогой посмотрел в сторону Маркелла.

— В общем-то я в этом деле человек новый. Но да. Я считаю этот вариант вполне приемлемым.

— Да неужели? Вы хотите сказать, что передумали насчет соединения? И насчет меня? И может, вы даже хотите извиниться?

С несчастным видом Ларсен заерзал на стуле.

— Я всегда за то, что на пользу Американскому институту рака, — ответил он сдержанно. — В этом заключается моя политика. Как всегда.

— Но это не то, о чем я спрашиваю. Вы разве забыли о наших отношениях?

— Доктор, — вклинился Маркелл, — разве это так необходимо? Бывает, иногда приходится отбросить в сторону личные чувства в интересах общего блага.

— Знаете что? — вдруг заговорил Шейн, обняв молодого человека за плечи. — В данном случае Логан имеет преимущества, и мы это понимаем. Вы, — указал он на Ларсена, — отнеслись к нему, как к дерьму. И, если он хочет, чтобы вы попресмыкались чуток, я, к примеру, не могу его осудить за это. — Он миролюбиво улыбнулся коллегам. — А почему бы вам не дать мне несколько минут поговорить с доктором Логаном наедине?

Маркелл кивнул.

— Ну конечно!

Шейн провел Логана в смежную ванную комнату и закрыл за собой дверь.

— Здорово! — Он засмеялся и большим пальцем ткнул в сторону комнаты, из которой они только что вышли. — Я наслаждаюсь не меньше твоего. — Он потер челюсть. — И уж гораздо больше, чем в последнюю встречу с тобой.

— А как это случилось? — холодно спросил Логан.

Шейн пожал плечами.

— Как? Разве я тебе не говорил, что я на твоей стороне? И вот теперь мы оба снова в седле. — Он понизил голос. — Ты знаешь, что в этом случае самое хорошее? Предложение беспроигрышное. Если она прореагирует на лекарство, мы, сам понимаешь, получаем дивиденды. Если она умрет, то Стиллмана загонят туда, где бизоны гуляют. И он будет виноват. Тебе надо осмотреть ее. Она так слаба, что едва может двигаться. Этот сукин сын напрасно потратил пять месяцев на совершенно бесполезное лечение.

— И Маркелл поддерживает наш курс?

— А какой у него выбор? Сейчас он в отчаянном положении.

Логан улыбнулся.

— Что ж, хорошо. Давайте вернемся и поговорим о деле.

— Ну как? — спросил Маркелл, когда они вернулись.

— Вы правы. Очевидно, мы должны сделать все возможное. — Логан помолчал и посмотрел на Шейна в упор. — И, конечно же, я сам хочу возглавить свою команду.

Шейн побледнел. Впервые за время общения с ним Логан увидел, что и он способен потерять дар речи.

— Понимаю, — согласился Маркелл.

— Я соберу своих людей, начиная с доктора Комо и Рубена Переса.

— Конечно. Кого захотите и кто вам нужен.

— А как насчет Управления по контролю за качеством? Мы же будем работать с соединением, которое еще не опробовано.

Маркелл отмахнулся.

— Это можно уладить. Просто скажите мне, что вам надо и какое количество соединения приготовить. У нас есть люди, которые завтра же его вам доставят.

— Хорошо. — Логан перевел взгляд с Маркелла на Ларсена, а потом на Шейна.

— Спасибо вам, джентльмены. Где я могу переодеться? Я бы хотел осмотреть свою пациентку.

Прошло почти десять месяцев. Логан присутствовал на приеме в зале большого отеля. Неожиданно чья-то рука легла ему на плечо.

— Миссис Риверс? — удивился он.

— Насколько я помню, вы обещали потанцевать со мной, доктор.

— Да, это один из трюков врачей, когда они хотят встряхнуть своих пациентов. — Он озорно улыбнулся, чувствуя, что несколько пар глаз смотрят на них. — Я не хотел бы вас смущать перед всеми.

— Ну вот, то же самое он и мне всегда говорит, — заметила Сабрина. — На нас никто и не смотрит. Этот парень совершенно не знает, как развлекаться.

— Ну что ж, меня не так легко смутить. Пойдемте. Медленный танец. Не беспокойтесь, я поведу. — Она взяла его за руку и увлекла к танцующим, гости расступались, давая им дорогу.

— А вам стоит потанцевать с ней, — поддразнила она его. — Она здесь самая красивая женщина.

— Итак… — Он решил переменить тему, оглядывая зал. — И как долго вы должны оставаться на каждом таком приеме?

— Кто знает. Я просто делаю то, что мне говорят. Поверьте, семь балов в честь инаугурации не я придумала.

— Во всяком случае, я тоже приношу свои поздравления.

— Спасибо, но мне кажется, и я вас должна поздравить. Похоже, вы сами добились большого успеха.

Он улыбнулся.

— Это правда. — Речь шла о его недавнем назначении директором базового исследовательского центра в престижном Нью-Йоркском раковом институте имени Рузвельта, в котором Сабрина стала директором лечебного отделения.

— Нам приходится довольно много работать.

— Надеюсь, к вам можно обратиться, если возникнет необходимость.

— Конечно.

Логан был рад слышать, как она это сказала. Выглядела она потрясающе. И он ощутил еще большую гордость, потому что ее снимки уже в течение пяти месяцев были идеальными. Но он понимал, как и другие, что с такой болезнью — только испытывать судьбу, думая, что наступило излечение. Через какое-то время ее надо будет очень тщательно обследовать.

— Уверена, вы планируете и дальше работать над этим лекарством.

— Да. Мы должны узнать о нем еще многое. Мне нужно пациентов двести.

— А вы уже оформили патент?

Он улыбнулся.

— Не беспокойтесь, мне можно доверять.

— Во всяком случае, три четверти дохода пойдет дочери Накано. Поверьте, деньги в этом деле не главное.