Я прилег на скамейки и почти задремал, но тут в дверях показалась мать, свежая и пышущая здоровьем. Мы сели за столик, она закурила, а я рассказал о своем разговоре с Викорном по поводу Лека.
— Неужели он не знаком ни с одним транссексуалом старше себя? — удивилась Нонг.
— Нет. Парень только что окончил полицейскую академию, а до этого ни разу не покидал границ Исаана. О транссексуалах знает лишь то, что видел по телевизору и что подсказывают ему собственные ощущения.
Мать покачала головой;
— Бедный ребенок. Туго ему приходится. Ему не выжить, если он не найдет опытную старшую сестру, которая посвятит его во все тайны, расскажет, что к чему, предостережет. Он такой красивый мальчик. — Нонг вздохнула. — Транссексуалам досталось больше других, когда бушевал СПИД. Я знала тысячи таких. В прежние времена девушки выпивали с ними после работы. Они были веселыми, невероятно забавными, но уж больно безалаберными. Ни на чем не могли сосредоточиться — хуже девчонок. Леку необходимо познакомиться с кем-то, кто отошел от дел, с транссексуалом лет тридцати или старше, отлично устроившейся звездой. Надо, чтобы человек, который послужит ему ролевым примером, финансово преуспел. Только так мы спасем его от отчаяния средних лет. Транссексуалы тяжело стареют и часто спиваются.
Мы с матерью обменялись взглядами. И я от удивления разинул рот:
— Ты что, серьезно?
— А почему бы и не Фатима?
— Она — убийца.
— Какое это имеет отношение к ее качествам?
— Прямое. Она заработала деньги и обрела успех, убив своего любовника.
— Убив любовника, но при этом пошевелив мозгами. Именно то, что требуется твоему ангелочку, чтобы опуститься на землю.
ГЛАВА 6
Время завтрака: улица наполнилась ранними торговцами едой. Я здорово проголодался и поэтому выбрал квай йап — насыщенный бульон с китайскими грибами и ломтиками свинины, источающий сытный пар, когда разносчик погружал в чан, а затем поднимал половник квайтъяв фат кхи мао — буквально «жареной лапши пьяницы». Зажаренную в раскаленном масле рисовую лапшу приправляют базиликом, курятиной и горкой свежего, нарезанного ломтиками красного перца чили. К этому взял жареную форель под наам плаа — исключительно острым соусом из квашеных анчоусов (к нему необходимо привыкнуть), стакан обыкновенной холодной воды без газа из знаменитых кранов Крунгтепа, «Севен-ап» — вот и весь мой рацион. За все доллар пятьдесят, вода и лед бесплатно.
Вернувшись в бар, я заглянул в компьютер: согласно расписанию, к нам собиралась группа туристов. Так по крайней мере условились их называть. Мы больше не принимали клиентов толпами, но оставалось около сотни человек, которых знали со времен нашей первой рекламной кампании. Стареющие панки наезжали к нам примерно раз в три месяца группами. Этих людей я включил в сектор рынка пожилых категории DDD. [18]
Раздался звонок из иммиграционной службы международного аэропорта Бангкока. Служащий хотел подтверждения резерва номеров в гостинице для двадцати стариков, которые последние пятнадцать часов не давали покоя стюардессам рейса «Эр-Тай». Все они были в стельку пьяны.
— Зарезервировали, — подтвердил я.
— Полагаете, вам удастся контролировать их поведение или нам лучше отказать им во въезде?
— Справимся.
Чиновник что-то недоверчиво проворчал, но впустил стариков в страну. Спустя пару часов в бар ворвался лысый сутулый гигант лет шестидесяти с лишком в ковбойской шляпе с серебряными заклепками, в плотно облегающей синей варенке и несомненно подлинных сыромятных ковбойских сапогах. За ним следовали такие же изгои современной, политкорректной белой цивилизации.
Громкое улюлюканье.
— Сончай, приятель! Мистер Виагра собственной персоной! Ребята, валите сюда! Дай-ка мне, дружок, самое холодное пиво, какое у тебя найдется. — Гигант наклонился и настойчиво зашептал: — Припас дурь, как я просил тебя в письме? — И уголком губ прошептал стоящим рядом товарищам: — Как считаете, парни, может, сначала пропустим по несколько баночек пива, чтобы дойти до кондиции? А уж потом скрутим по мастырке. Только Сончай не позволит нам дымить в здании. Придется либо возвращаться в гостиницу, либо подкупить его, чтобы он позволил нам курнуть наверху.
— А он берет на лапу? Прямо как копы на Фрик-стрит в былые времена.
— Я не беру на лапу, — ответил я.
— Это точно. А вы, парни, заткнитесь и ведите себя прилично. Здесь цивилизованная страна, а наш Сончай — йог, он каждый день медитирует. Так как, Сончай, у тебя есть то, что нам надо?
Я потянулся под стойку и достал завернутый в коричневую бумагу пакетик размером примерно три на два дюйма. Мы с матерью решили, что наш бар ни при каких обстоятельствах не станет торговать наркотиками, даже ганжой. [19]Но когда полковник Викорн впервые увидел эту команду, он справедливо посчитал, что любой транквилизатор лучше старых поддатых придурков, готовых разнести на куски заведение. В ладони гигант держал две тысячи бат (Нонг включила в цену стопроцентную торговую надбавку). Он схватил пакетик и скрылся в мужском туалете с несколькими посвященными. Я вспомнил, что любимцем этой компании был Лу Рид, и как можно громче включил его «Трансформер». Не прошло и десяти минут, как гиганте приятелями вернулись. В это время в бар уже пришла Лалита. Она не забыла компанию с прошлого раза, но не могла вспомнить ни одного по имени. Только коротко махнула рукой:
— Привет, парни. Сабай дее май!
— Привет, Лалита! Как здорово, что мы снова здесь! Черт побери, как тебе удается быть такой красивой? — Гигант посмотрел на нее умоляющим взглядом. — Ла, я там просто задыхался. Как и все мы. Плохо быть старым и больным. Но предположим, ты не болен. Предположим, все твои детали работают как надо, но рожа у тебя, словно сморчок, хуже некуда, и все на тебя смотрят как на «форд» модели Т. [20]
В баре появились Ом и Нат, одна в джинсах, другая в черном платье с ажурным вырезом на спине, таким глубоким, что никто не сомневался: на ней нет нижнего белья.
Глядя на одеяние Нат, «туристы» немедленно перенеслись в страну сказок.
— Эй, ребята, не пора ли приниматься за «виагру»?
Подтянулись остальные девушки.
Первое, что они делали, переступая порог, — кланялись статуе Будды в углу над кассовым аппаратом. Изваяние было невысоким — в соответствии с пониманием моей матерью доктрины буддизма — не больше двух футов, но зато с аппетитом на бархотки и благовония, как у Гаргантюа. [21]Стоит оставить его голодным, и он в один момент лишит вас удачи.
Девушкам уже случалось работать с этой компанией, и теперь, пробираясь в раздевалку, они умело уворачивались от волосатых рук. Работницы прекрасно поняли мой сигнал: вечер не должен начинаться слишком рано. После событий с Чаньей полицейских на улице оказалось больше, чем обычно. Ими всеми, разумеется, распоряжался Викорн, но в такие моменты очень важно сохранять лицо.
— Сончай, что у нас с голубыми таблетками? — окликнул меня лысый гигант. — Они, как обычно, за счет заведения?
— Нет, не за счет заведения. Вы можете приобрести их в аптеке. В любой аптеке.
— О’кей. Слушайте, ребята, политика меняется. Нам придется идти покупать собственную «виагру». А что, если нам встряхнуться, прогуляться по мини-барам, курнуть марихуаны, а затем вернуться готовыми сбацать рок-н-ролл?
Эта магическая фраза вызвала восторженные вопли. И только когда они вывалились из бара, я заметил незнакомца, который, видимо, просочился внутрь, когда я стоял спиной к двери. Слегка за двадцать, крупный, широкоплечий, черные брюки, начищенные черные ботинки и накрахмаленная белая рубашка. А смотрел так пристально, что можно было подумать, будто он постоянно хмурится. Нетипичный клиент, особенно если принять во внимание черные волосы, усы ниточкой и смуглую кожу.
Компания туристов покинула клуб, девочки разошлись по своим раздевалкам, и в баре остались мы вдвоем. Я снова включил Шопена.
