– Отойдите, доктор, – Спок решительно отодвинул его в сторону, потянувшись к наушникам. – Мистер Зулу, откройте забрала. Поднимайте нас и поскорее.

– Есть, сэр.

А потом она была в лифте вместе с мистером Скоттом, который говорил о сенсорах, взрыве и кораблях; вместе с доктором, который доказывал, что кто-то находится в шоке. Прислонившись к стене, Саавик устало размышляла, почему и зачем она здесь, наверное, для публичного признания вины.

«Да, – думала она, – это справедливо».

На мостике было светло. На всех панелях управления лежали разобранные приборы. Лица сидящих вокруг на мгновение осветились облегчением, но потом вновь стали тревожными. Спок был с головы до ног покрыт толстым слоем пыли, одежда порвалась и висела клочьями. Саавик только сейчас заметила, что на ее ладонях не было кожи, и сквозь грязь тонкими струями текла кровь, заливая форму кадета Академии Звездного Флота. Но это было не важно. Она взглянула на экран, отображающий Хэллгард.

– Включите видео на корме, мистер Чехов. Увеличьте изображение – Спок занял кресло командира. Прямо перед ним зажегся экран, на котором был виден Хэллгард с близкого расстояния. Пыльные облака мирно проплывали над купающимися в свете восходящих солнц горами, с минуту ничего не происходило. Затем горы задрожали. Зажглось и начало расти смертельно-красное пятно – оно расходилось оранжевыми кольцами, поглощая очертания гор.

– Глаза быка! – усмехнулся Скотт. – Пойду взгляну на мотор…

– Мистер Скотт, будьте начеку!

Маккой раздраженно хмыкнул, глядя на экран:

– Ну и дела! А теперь, если вы оба закончили, я…

– Нет, доктор, кадет заключила сделку. Она должна сдержать слово.

Только тогда Саавик поняла: «Я продам свою душу, чтобы увидеть, как ты умираешь». Так значит, в конце концов, он услышал ее. И разрешил ей вот это…

Секундный толчок – и пещера, колония, все, что она знала, чем был Хэллгард – взлетело в воздух. Земля провалилась внутрь, образовав огромный кратер. Горы рассыпались, точно игрушечные исчезнув в нейтронном море. Сотрясения продолжались, и вот ухнул второй толчок; поверхность планеты расплавилась в горячей жидкой магме. Лава плавно колебалась, отдаваясь эхом внутреннего глубинного взрыва. Магма вырвалась ослепительным фонтаном в небо, а потом закровила огненными реками во все стороны, оплетая планету тонкой сеткой красноватых вен. Залежи газа, запрятанные в недрах Хэллгарда, воспламенились цепной реакцией, образуя вулканические расщелины и рассыпая клубящиеся огненные бури по всей планете. Хэллгард был полностью охвачен агонией смерти.

Его скалы, его пыль, его тайны и его жизнь – даже его воздух – все превратилось в золу еще до того, как камера успела заснять это невиданное зрелище. Миллионы лет здесь не родится больше ни единой жизни, лишь зола и пепел будут кружить холодными ветрами, когда на 872 Треугольник опустится холодная пустая ночь. И наблюдая за гибелью этого мира, Саавик с облегчением вздохнула. «Энтерпрайз» поднимался все выше. Наконец, на экранах стало отображаться космическое пространство, но перед ее мысленным взором продолжали мелькать картины бьющегося в смертельных конвульсиях Хэллгарда. Вдруг ее разум охватило спокойствие. Чья-то рука опустилась на плечо, а чей-то шепот касался ее уха.

– Идем, дорогая, ты потеряла много крови. Все уже позади…

Огоньки мостика казались очень близкими и родными, а их свет непривычно ослеплял. Ярко, рельефно вырисовывались очертания фигур, лиц, приборов. Все было отчетливым, ясным.

–., изолятор, Спок. И не пытайтесь…

– Да, доктор. Понял.

Все позади. Спок жив, и она жива, а Хэллгард все-таки канул в бездну.

И крик, наконец, прекратился.

– Мистер Спок, – Зулу указывал на звездное пространство, которое на экране компьютера странно колебалось и двоилось. – У нас проблемы.

На экране появилась пара светлых точек, постепенно материализовавшихся в два больших военных звездных крейсера, окружающих «Энтерпрайз» с двух сторон… Потом показался третий, еще более крупный корабль, направляющийся прямо на них. Зулу не требовались сенсоры. Он понимал, что их торпеды бессильны, а «Энтерпрайз» в данный момент представляет собой великолепную мишень.

– Идем, Саавик, – позвал Маккой, подталкивая ее к лифту.

– Поврежден корпус, фотонные торпеды бездейственны… Все системы ненадежны. На ремонт уйдет какое-то время…

– Сколько? – казалось, Спок был спокоен.

– По меньшей мере, час, сэр. Дайте нам время и… Черт возьми, – с досадой выругался Скотт, когда Спок подключил изображение экрана к его связи.

– Как видите, времени нет: это зависит уже не от меня.

– Но они не станут нас обстреливать!

– Думаю, станут. Им нужен наш корабль. Сделайте все возможное, мистер Скотт.

– Сэр, – повернулась к нему Ухура, – они стараются связаться с нами.

– К экрану, помощник командира.

Претор Тан стоял на мостике, пристально вглядываясь в плывущий навстречу федерационный корабль. Он прилагал все усилия, чтобы скрыть охватившее его волнение. До сих пор все шло гладко, по плану. Он, как и предсказывал его старый друг, появился на станции – будто бы осмотреть свои корабли, – окруженный стражниками, чувствуя на себе неустанный всевидящий взгляд Первого; он подождет подходящего момента, пока улетят корабли, расслабятся стражники, и не останется свидетелей, а потом, по дороге домой, с ним случится «досадный» инцидент.

Но все получилось совсем иначе. Именно в этом и заключалась гениальность. Первый просто остался на борту корабля – чтобы вести свои войска на выполнение миссии чрезвычайной важности. О-о, такая преданность долгу. Такая смелость, такой виртуозно-красивый план! Он слышал шептание на подкосмических каналах: секретные встречи в Империи, сплетни дежурных постов, закодированную информацию из научных станций на территории Зоны. Корабли Федерации нарушали границу, вызывая всевозможные домыслы и догадки властей о том, что означала такая активность. Это знал Тан. И боги. И вот теперь они прилетели сюда только для того, чтобы уже обнаружить противника и планету Тиурруль, объятую огнем, словно сухое полено. Один, всего лишь один корабль мог уничтожить целый мир? О, боги!

– Они не стреляют, – сказал он командиру своего корабля. – Почему?

– Милорд, сканеры фиксируют в их орудиях мощь и силу. Они затеяли какую-то игру. Но нас трое, а они – одни. Мы можем уничтожить их, если такова ваша воля.

И вызвать тысячи других вражеских кораблей на свою голову? О нет…

– Я понимаю цель твоей стратегии, – произнес Тан, думая о другом, – но что мы можем сделать сейчас?

– Захватить их, милорд. Оставить корабль себе, а пленников сдать Империи, вернувшись домой победителями. Эти преступники предстанут перед судом, и Империя навсегда останется вашей должницей. С таким кораблем вы возглавите Флот. Вас ждет слава и признание, милорд.

«Такому кораблю понадобится опытный командир, не так ли?» – подумал Тан, которого нельзя было назвать абсолютным глупцом. С некоторых пор все изменилось. Один план не удался, значит, он должен попробовать другой. А этот будет работать, даже может…

– Выходи с ними на связь, – приказал он командиру и увидел, как его тщеславный помощник просиял от гордости. – Мы захватим корабли и спасем им жизнь. Передай это.

Тянулись долгие минуты. Затем на экране появилось лицо, при виде которого у Тана приятно похолодело внутри.

– Захватчики Федерации, – рявкнул его молодой командир, – вы пересекли границу! Уничтожили корабль! Превратили в угли наш мир! Вы нарушили договор с Империей – но вам не удастся оставаться безнаказанными! Хотя милорд готов проявить снисхождение к вам. Опустите забрала и сдайтесь по-мирному, тогда мы оставим вам жизнь!

– Я подумаю, – ответил вулканец. Экран погас. Губы Тана пересохли.

– Он высокомерен, милорд. И нерешителен. Вы должны заставить его.

– Что ты предлагаешь?

– Открыть огонь – разбить их щиты. Потом послать своих солдат, взять захватчиков в плен. Отдать приказ, милорд?