От его улыбки сердце Трейси бешено забилось.

— Только жизненно важные обстоятельства могли заставить меня сегодня утром покинуть мостик.

Девушка все еще была не в силах поверить, что сбылись ее мечты.

— Значит, я для тебя — жизненно важное обстоятельство? — спросила она с притворным недовольством.

— Помнишь, что я говорил насчет слов? — Ли смотрел ей прямо в глаза. — Трейси, я люблю тебя, я не могу без тебя. Если ты сейчас мне не поверишь, не поверишь никогда.

Гораздо позже она мягко спросила:

— Ты давно понял это?

— Давно ли? — Ли ласково гладил пряди густых волос, золотистой волной рассыпавшихся по ее плечам после того, как он освободил их. — Мне трудно признаться в этом, но я несколько месяцев старался заставить себя выбросить из головы все мысли о тебе. — Его руки замерли. — Только прошлой ночью я наконец был вынужден посмотреть правде в глаза. Часы, которые ты провела во время шторма на борту «Терье», для меня прошли как в аду. Я чувствовал полнейшую беспомощность. Если бы с тобой что-нибудь случилось…

— «Терье» действительно угрожала какая-то опасность?

— В этих водах опасность всегда подстерегает корабли, — ответил он. — Теперь ты это знаешь не хуже меня. Вчера ты совершила один из самых храбрых поступков, какие мне приходилось наблюдать. Такое под силу лишь женщине, обладающей исключительными качествами. — Он прижался лицом к ее виску и пробормотал: — Когда-то я думал, что нашел такие качества, но все обратилось в прах. Простишь ли ты меня за то, что я так долго сомневался в тебе?

Трейси робко улыбнулась ему в плечо:

— А ты меня простишь за то, что я сомневалась в тебе?

— Да ведь не без оснований, верно? — Он потерся щекой о ее щеку и слегка отстранил от себя. — Трейси, из всего того времени, которое я провел здесь, ближайшие несколько месяцев покажутся мне самыми долгими — но они пройдут. Ты хочешь устроить пышную свадьбу или позволишь мне договориться насчет специального разрешения — чтобы оно было готово в апреле, к моменту нашего прибытия в док?

— Мне не нужна пышная свадьба, — ответила Трейси, глядя на него сияющими глазами, и рассмеялась: — Жаль, что хоть ты и капитан, но не можешь сам нас обвенчать [1]!

Ли заулыбался:

— Ничего, мы подождем. — Постепенно он снова посерьезнел. В его глазах появилось какое-то новое выражение. — По крайней мере у Майка будет масса времени привыкнуть к тому, что он станет капитаном «Звезды».

— Но почему? — поразилась Трейси.

— Потому что после этого сезона я уйду из китобойной флотилии. Несправедливо каждый год на шесть месяцев оставлять тебя одну ждать моего возвращения, — проговорил он мягко, но решительно. — Я постараюсь устроиться туда, где можно будет брать тебя с собой в плавание.

— И всю жизнь будешь тосковать по всему этому. — Трейси ласково коснулась ладонью его щеки. — Ли, я могу ходить с тобой в плавание на «Звезде». Тебе ведь нужен судовой врач, а ты сам говорил, что я хороший доктор. Почему бы нам не стать партнерами во всех отношениях?

— Ты действительно согласна на это? — спросил он странным тоном. — Ты согласна снова отправиться в Антарктику?

— Я согласна отправиться куда угодно, лишь бы ты был рядом, — просто ответила она. — Но снова отправиться в Антарктику — это не жертва с моей стороны, потому что мне здесь понравилось.

— А когда у нас появятся дети? — спросил Ли. — Ты ведь хочешь детей, правда?

— Конечно, — улыбнулась Трейси. — Мне бы хотелось троих — двух мальчиков и девочку, — мечтательно сказала она, но тут же перешла на деловой тон: — Что ж, возможно, после первого сезона мне придется покинуть корабль, но зато со мной всегда останется частичка тебя — и каждое лето мы будем вместе. Целых шесть месяцев! Многие и на это не могут рассчитывать.

— Да, — согласился Ли. В его взгляде она увидела явное облегчение. — Трейси, я говорил, что люблю тебя?

Трейси мягко рассмеялась:

— Говорил, но я готова слушать это снова и снова.

Ли притянул девушку к себе и прижался губами к ее лбу.

— Ты будешь слышать это всю жизнь, — пообещал он.

За его спиной Трейси увидела, как лучи солнца падают туда, где море встречается с небом, превращая унылый серый сумрак в сверкающее золото. Впервые за многие недели льда нигде не было видно.