Я замялся было, но, словно угадав причину этого замешательства, Ниршав подтолкнул меня в плечо.
— Иди. Будешь со всеми дежурить у спальной, — и усмехнулся, всем лицом намекая на что-то. Намёк я не понял.
Но раз положено, значит, положено. Буду стоять… Странно, что же за последний резерв такой, если помимо него в запасе ещё остаётся целая рота магов (или сколько их там), да плюс ещё гвардейское подразделение поддержки. Или они считаются по другому ведомству? Странно, что теперь, когда в бой отправлены последние свободные силы, меня не ставят к одной из любых двух точек энергораспределения, чтоб служил гарантией её бесперебойной работы. Странно, что вместо этого я буду отдыхать рядом с палаткой Аштии.
Ого, даже не просто отдыхать! Стоило входному пологу опуститься за госпожой Солор и её служанками, как рядом со входом появились работники штабной полевой кухни и принялись накрывать переносной столик. Главный телохранитель — всего охранников кроме меня было пять — оглядел своих людей, посмотрел на меня. И кивнул.
— Давай ты в первой тройке, Серт. Ещё ты и ты, — ткнул он в двух своих подчинённых.
Мы втроём, не заставляя себя уговаривать, уселись за трапезу — накрыли нам не хуже, чем настоящим сановным особам. На меня другие телохранители посматривали со странным, но подлинным уважением, позволили первому брать с общего блюда и черпать из соусников. Чуть позже по обмолвкам я осознал, что ребята решили, будто меня вызывали к госпоже Главнокомандующей прямо чуть ли не с переднего края сражения, что я фронтовик в полный рост. Чужое уважение, пусть и не совсем заслуженное, было приятно и в перспективе полезно.
Поедая восхитительные, а для полевых условий, пожалуй, даже противоестественно вкусно приготовленные мясо и овощи, я полюбопытствовал у напарников, нет ли у них какой-нибудь конкретной информации о планирующихся или возможных покушениях на её светлость. Может, что-то подобное доложила разведка? Может, на штаб ожидается нападение? Мой собеседник в ответ лишь головой помотал — он жевал.
— С другой стороны, в бою штаб всегда находится в крайне угрожаемом положении, — добавил, когда рот освободился. — Особенно если на должную маскировку нет времени.
— И что, в таком случае, ожидается от шести телохранителей?
— Главный госпожу хватает и тащит, мы его прикрываем, — на меня воззрились с недоумением. — Тебе ж проводили инструктаж! Всё уже забыл, что ли?
— Нет, схему эвакуации я помню. Но надо ж ещё что-то иметь в виду, разве нет? Кроме эвакуации на самый крайний случай, какие ещё возможные внештатные ситуации предполагаются?
— От нас требуется одно: смотреть в оба, — прогудел главный. — И, чуть возникает подозрение на угрожаемую ситуацию, сразу хватать и тащить. Потом разберёмся, надо или не надо было. Наше дело — жизнь клиента. Ну, а про свои дополнительные обязанности ты лучше должен знать. Уточняй у самой госпожи, коль уж ты ей названый родич. Это ваши с ней солорские дела, мы в них не лезем.
— А при чём тут моя родственная связь с госпожой Солор?
— Я не считаю правильным это обсуждать.
Мне оставалось лишь лицом изобразить понимание, хотя ни фига я на самом деле не понимал. Поспешил доесть то, что ещё оставалось на тарелке, и встал, уступая место. Оставшимся двум бойцам и главному ведь тоже надо было перекусить — им уже накрывали. Оно и правильно. Хотя бы половина телохранителей всегда должна пребывать в полной готовности.
Охранять спальный шатёр её светлости было скучно — вдали что-то постоянно грохотало, время от времени мимо пробегали вестовые, но нам не перепадало ни крохи информации. Сказать откровенно, несмотря на всё своё сочувствие измученной Аштии, я едва дотерпел до истечения этих трёх часов, отсчитанных с педантичностью компьютера. Во мне тлела надежда, что когда Аштия проснётся, перед ней будут отчитываться за события трёх последних часов, и я что-нибудь, глядишь, успею в этих отчётах понять.
Госпожа Солор выползла из палатки ещё более зелёная, чем уходила туда, словно и не было у неё этих трёх часов сна, словно отдых не пошёл ей на пользу, а лишь подкосил. Женщину шатало, она то и дело цеплялась за руку своего адъютанта. Я подставил ей локоть, размышляя, не может ли у неё банально прыгать давление? Ведь у беременных вроде такое бывает, а Аштия на сносях, да ещё всё время в работе. Ей бы тогда лежать и не вставать, но ведь даже стальными цепями не удержишь её в стороне от главных событий боя.
Да уж, разве можно не уважать подобного человека? Если её мать и бабка были такими же, тогда не удивляет головокружительный успех женских поколений семьи Солор. Эти что угодно могут. Хоть всю Вселенную перепашут по своему усмотрению.
Аше лишь скользнула по мне взглядом, отмечая моё присутствие.
— Помоги, — она тяжело налегла на мой локоть. Само собой, ей уже трудно ходить, тем более спросонья, не выспавшись. Хорошо хоть, что в Империи военачальники уже не скачут верхом впереди отряда, помахивая сабелькой. Цивилизовались достаточно, чтоб беречь своих командиров, и то хорошо.
К моему глубочайшему разочарованию, доклады Аштии подавались в письменной форме. Женщина бегло просматривала табличку за табличкой (чем глубже в демонические земли, тем меньше становилось бумажных записок, видимо, в обозах заканчивался запас бумаги), лишь иногда кратко взглядывала то на кого-то из офицеров, то на карту. Потом всё же спросила, к моей радости и надежде:
— В чём же заминка?
Я навострил уши.
— Ломим, — туманно отозвался спрашиваемый штабист. Его зовут Азур. Я его знаю. — Но резерв не решил проблемы.
— Он и не мог её решить полностью! — вступил другой. Этого по имени не помню, только в лицо.
— Если бы он ударил теперь…
— Если бы он не ударил раньше, не была бы взята и очищена стена! — резко оборвала Аштия начинающийся спор. — Довольно! Сформировать дополнительные отряды из отдыхающих бойцов, а также легкораненых, и ввести в бой. Подразделение Акшанты наготове?
— Именно так. Гвардейский командующий известил, что предписание получено, и действия согласованы с магистром чародейской группы.
— Что в воздухе?
— Сражение сместилось к восточному донжону. Занимает полностью квадрант…
— Поднимайте в воздух вершних разведчиков. Я желаю обо всех перемещениях узнавать мгновенно.
Фахр, заместитель госпожи Солор, произнёс на спецжаргоне несколько таинственных фраз с вопросительной интонацией — видимо, уточнял какие-то подробности, получил краткое «да», отозвался: «Слушаю» и ушёл. Очень поспешно ушёл.
Меж двух опор шатра стали разворачивать и подтягивать с краёв большой лоскут материала, напоминающего почти совершенно прозрачную материю или кальку, пластичного, но упругого. Аштия наблюдала за этим процессом нетерпеливо, перебирала снова и снова таблички, словно надеялась вычитать там ещё что-то важное. Материал закрепили, растянули при помощи металлических опор. А потом ткань эта помутнела и исчезла, а вместо неё я с восторгом увидел панораму замка, ущелье и три кольца стен, башни, меж которых сейчас творилось просто нечто совершенно невообразимое.
«Интересно, почему раньше не могли снабдить штаб подобной интерактивной картой?» — в раздражении подумал я и поспешил сам себе ответить на этот вопрос. Очевидно, условие, при котором возможен подобный вариант передачи информации: полное господство в воздухе. Поди подними магов на высоту и обеспечь им условия труда, если вокруг идёт сражение! Вон, они даже близко к крепости не приближаются, хотя на двух основных горизонтах твердыни сражение уже не идёт, всё захвачено имперскими войсками. Зато над третьим, последним, в небе просто ад. Даже, собственно, и не поймёшь, что именно там происходит.
— Пусть отдельно дадут панораму воздуха. Даже если издалека — всё равно.
— Технически невозможно. Мы уже запрашивали магов.
— Ладно. Что там по данным? — И госпоже Солор представили новую порцию табличек.
Я, не отрываясь, разглядывал панораму замка, пока главный телохранитель не толкнул меня в плечо и не показал на единственный скудный клочок открытого пространства, которому худо-бедно был открыт замаскированный под хозчасть штабной шатёр. По его недовольству и так было понятно — занимайся своим делом, телохранитель, не отвлекайся на офицерские заботы и затеи.
