Заседание закрылось в мрачной тишине. Когда члены совета покинули зал, Митч подошел и сжал ее руку выше локтя:

— Все идет прекрасно, Спичка. Что мы сейчас будем делать?

— А сейчас пора за работу, — сказала она.

События в «Сисвэл» развивались с необычайной стремительностью. Сэм Гэмбл исчез, сборочный конвейер «Блейз-III» закрыли до начала производства новых чипов ПЗУ, и — самое невероятное — все работы над проектом «Уайлдфайер» были приостановлены. Все понимали, что случилось что-то нехорошее, но никто не знал точно, что именно. Громкоговорители зловеще молчали.

Сюзанна и Митч принялись за дело немедленно. Чтобы поддержать престиж «Блейз-III» и чтобы потребители продолжали покупать новые машины, им пришлось действовать довольно дерзко. Они набросали серию газетных объявлений, в которых открыто признали, что имели проблемы со старыми машинами, и заверили своих покупателей, что вопрос о возврате будет решен своевременно. Однако прежде чем публиковать эти объявления, им пришлось честно объясниться со своими работниками.

Через два дня после заседания совета Сюзанна появилась на экранах внутренней телевизионной сети и рассказала обо всем, ничего не утаивая. Глядя прямо в объектив телекамеры, она еще раз заявила о намерении «Сисвэл» обеспечивать комплексную поддержку своей продукции. А затем перешла к самой трудной части — объявила о приостановлении выплаты зарплаты и прекращении приема на работу новых сотрудников. Она признала неизбежность увольнений. Сюзанна со всей искренностью напомнила о традициях и наследии «Сисвэл», об абсолютной необходимости нести ответственность за каждое из произведенных компанией изделий.

— Наша компания всегда процветала и производила внушительное впечатление, — закончила она, обращаясь в объектив камеры. — И сейчас, вместо того чтобы жаловаться на судьбу, давайте поприветствуем этот кризис как новую возможность поразить мир. Если мы выдержим это испытание достойно, мы сделаем новый гигантский шаг в развитии предприятия-приключения «Сисвэл»!

Как только она закончила, в студии зазвонил телефон. Помощник сообщил, что это Митч.

— Хорошая речь, — сказал он. — Странная штука жизнь, не так ли? То, что ты сегодня говорила, больше похоже на слова Сэма. Сюзанна крепче сжала трубку:

— Сэм — часть нашего общего дела. И я надеюсь, что мы возьмем у него все лучшее.

Сюзанну продолжало преследовать то выражение на лице Сэма, которое она заметила во время последней встречи. Она несколько раз пыталась до него дозвониться, но никто не отвечал и никто не знал, как его найти. Анджела несколько раз приезжала к нему, но дом был пуст, и она забеспокоилась. Тем вечером, когда Сюзанна собралась отправиться в Эль-Камино, она решила выяснить все сама. Конечно, браку пришел конец, но нельзя же просто отмахнуться от шести лет совместной жизни.

Когда она вошла в дом, на нее пахнуло затхлостью. Стоявшие в прихожей лампы в форме египетских факелов давали очень тусклый свет, в гостиной было холодно, и вообще она производила какое-то зловещее впечатление своими резными потолками. Сюзанне опять пришло в голову, как ей ненавистны вычурные линии и неживые материалы этого здания.

Она чуть не подпрыгнула, когда неожиданно зазвонил телефон. Он звонил снова и снова, царапая нервы, как ржавая пила. Сюзанна стояла неподвижно до тех пор, пока звонки не прекратились и дом опять не погрузился в тишину, а потом пошла по пустым комнатам.

Щелкнул выключатель насоса теплоснабжения. Когда она вышла в коридор, который вел в тыльное крыло здания, ей в глаза бросилась слабая полоска света на черном гранитном полу. Сюзанна подошла ближе и толкнула приоткрытую дверь.

Сэм лежал на кровати поверх смятых покрывал. Он был небрит, с голой грудью, «молния» джинсов расстегнута, одна рука, согнутая в локте, закинута за голову, другая вяло повисла сбоку, пустые глаза смотрели в потолок.

А на краю кровати сидела молодая женщина в бюстгальтере и трусиках и приводила в порядок ногти. Она была хороша собой — темные волосы, полная грудь, длинные тонкие ноги. Женщина увидела Сюзанну раньше Сэма, и, когда она вскочила, ее маникюрный набор шлепнулся на пол, звякнув резко, как трамвайный звонок. Сэм перевел взгляд с потолка на Сюзанну. На лице так и не появилось сколько-нибудь осмысленного выражения.

От тяжелого, затхлого запаха марихуаны и секса у Сюзанны скрутило все внутри. Темную полировку мебели покрывал толстый слой пыли. От внешнего мира комнату наглухо отгораживали плотные занавеси. На полу вокруг кровати валялись картонки из-под еды вперемешку с грязными тарелками. Купленная для нее Сэмом картина стояла лицом к стене, а в центре ее красовалась дыра размером с кулак.

— Убирайтесь вон, — жестко сказала Сюзанна женщине.

Женщина открыла было рот, чтобы воспротивиться, но, очевидно, не решилась — слишком уж внушительный у Сюзанны был вид — и посмотрела на Сэма. Он не обратил на это никакого внимания, его взгляд оставался прикованным к Сюзанне.

Сюзанна смотрела, как женщина впопыхах натянула одежду и вышмыгнула прочь. И только когда послышался звук захлопнувшейся двери, она прошла в комнату.

— Что ты с собой сделал?

Он опять уставился в потолок.

Она отшвырнула в сторону банное полотенце.

— Прятки — игра трусов. Так ничего не решишь.

— Можешь убираться прочь, если только не желаешь потрахаться.

Она не вздрогнула от этой вульгарности, хотя мысль о том, чтобы лечь с ним в постель, была ей ненавистна. Не только из-за того, что он спал с другой женщиной, — одно представление о его прикосновении вызывало в ней теперь отвращение.

— Твоя мать очень беспокоится за тебя. И мы все тоже.

— Ну конечно!

Он говорил голосом обиженного мальчишки. Последняя ниточка, привязывавшая ее к нему, оборвалась. Он окончательно упал в ее глазах из-за своего ребячества, неверности и жалости к себе.

— И что, всю оставшуюся жизнь ты собираешься дуться потому, что получилось не по-твоему?

Он на мгновение замер, а потом стал подыматься с постели. В сумрачном свете на небритых щеках выступили сине-черные тени. Волосы взъерошились, а руки повисли по бокам как плети. Он двинулся прямо на нее, она ощутила всю его ярость и сказала себе, что с ним надо быть осторожнее.

— Да без меня ты ничто! — презрительно усмехнулся он.

— Если бы ты знал, как я устала бороться с твоей враждебностью!

Его ноздри задрожали, а темные жесткие глаза блеснули гневом.

— Ты просто ничтожество, понимаешь или нет? Когда я встретил тебя, ты была лишь дамочкой из высшего света — ты и сейчас такой осталась. Разве что теперь ты дамочка, разыгрывающая из себя рабочую девочку!

Боже, как ранили эти слова! Она сказала себе, что это неправда, что она в это не верит, и все-таки они жалили так сильно!

— Мадам Президент! — язвил он. — Думаете, ваш вклад в «Сисвэл» так уж велик? Хреновая шутка — «Сисвэл» всегда был только моим! Я не верил своим ушам, когда ты несла вчера по телевидению всю эту смехотворную чертовщину, болтая о «миссии», «приключении», словно сама придумала все эти слова. Боже, да я чуть блевать не начал!

Она было открыла рот, чтобы защитить себя, но потом поняла, что в этом нет необходимости. Он был просто жалок, жалок, как распоясавшийся ребенок.

— Я пришла сюда посмотреть, все ли с тобой в порядке, — сказала Сюзанна. — И теперь, увидев, что ничего, кроме жалости к себе, тебя не беспокоит, ухожу.

Она повернулась, чтобы уйти, но он схватил ее за руку:

— Даю тебе еще один шанс — шанс идти со мной рядом.

— Что, к новому приключению? — презрительно ответила она.

— Ну да. К новому. Лучшему. Как только мир узнает, что я оставляю «Сисвэл», меня захотят заполучить все инвесторы страны, они будут стоять в очереди, умоляя, чтобы я взял их деньги. Ведь я — золотой мальчик, милашка, чертово дитя мечты капитализма!

В словах звучало бахвальство, но она знала, что так оно и есть. Какой-то инвестор уже сегодня утром звонил ей, пытаясь выяснить, как найти Сэма.