– Потрясающе! – тихо пробормотал Эдмунд. – Это звезда на пенсии.

– А теперь Вы больше не звезда? – спросила Люси.

– Дочь моя, я отдыхающая звезда, – ответил Раманду. – Когда я закатился в последний раз, дряхлый и старый настолько, что вы даже не можете себе это представить, меня отнесло на этот остров. Теперь я не так стар, как был тогда. Каждое утро птица приносит мне огненную ягоду из Солнечных Долин, и каждая огненная ягода делает меня немного моложе. А когда я стану таким же молодым, как родившийся вчера младенец, я снова взойду на небосвод: ведь мы находимся у восточного края земли, и снова вступлю в великий хоровод.

– В нашем мире, – заметил Юстас, – звезды – это огромные шары горящего газа.

– Даже в твоем мире, сын мой, звезда только сделана из этого, но не является этим на самом деле. В нашем мире вы уже встретили одну звезду, так как, я думаю, вы побывали у Корайэкина.

– А он тоже отдыхающая звезда? – спросила Люси.

– Ну, не совсем так, – ответил Раманду, – Его отправили управлять Дафферами не совсем в качестве отдыха. Вы, скорее, могли бы назвать это наказанием. Если бы все было хорошо, он мог бы еще тысячу лет светить зимой на южном небосклоне.

– Что же он сделал, Сэр? – спросил Каспиан.

– Сын мой, – ответил Раманду, – не тебе, сыну Адама, знать, какие ошибки может совершить звезда. Но послушайте, мы теряем время в этих разговорах. Решились ли вы уже? Поплывете ли вы дальше на восток с тем, чтобы возвратиться, оставив там навсегда одного из вас, и развеять чары? Или же вы поплывете на запад?

– Конечно, же Сир, – заявил Рипичип, – не может быть разногласий по этому поводу. Совершенно очевидно, что частью наших поисков является спасение трех лордов от чар, сковавших их.

– Я так-же думаю, Рипичип, – ответил Каспиан. – И я бы очень сильно огорчился, если бы мы не подплыли к Краю Света настолько близко, насколько это возможно на «Рассветном Путнике». Но я думаю о команде. Они подрядились искать семерых лордов, а не плыть на край земли. Если мы отсюда поплывем на восток, то мы будем искать край востока, край света. И никто не знает, как это далеко. Они храбрые ребята, но я вижу признаки того, что некоторые из них устали путешествовать и мечтают о минуте, когда нос корабля снова повернется к Нарнии. Я думаю, что не имею права вести их дальше без их согласия, и не сообщив им, что нас ожидает. И, кроме того, с нами еще бедный Лорд Руп. А он сломленный человек.

– Сын мой, – сказал Раманду, – было бы совершенно бесполезно, даже если бы ты и хотел этого, плыть на Край Света с несогласной или обманутой командой. Так не развеять великие чары. Они должны знать, куда и зачем направляются. Но кто этот сломленный человек, о котором ты говоришь?

Каспиан рассказал Раманду историю Рупа.

– Я могу дать ему то, в чем он больше всего нуждается, – сказал Раманду. – На этом острове можно спать сколько угодно долго, не просыпаясь, и никогда здесь не была слышна даже самая легкая поступь сновидений. Пусть он сядет рядом с этими тремя и пьет забвение до вашего возвращения.

– О, Каспиан, давай так и сделаем! – воскликнула Люси, – Я уверена, что это как раз то, в чем он нуждается.

В этот момент их беседу прервал шум шагов и голосов: приближался Дриниэн со своими людьми. Они замерли в удивлении, увидев Раманду и его дочь, а затем, так как те, совершенно очевидно, были благородного происхождения, обнажили перед ними головы. Некоторые матросы с сожалением поглядели на пустые тарелки и кувшины на столе.

– Милорд, – обратился Король к Дриниэну, – будьте добры, отправьте двух человек обратно на «Рассветный Путник» с посланием к Лорду Рупу. Передайте ему, что здесь спят последние из его старых товарищей – спят сном без сновидений – и что он может разделить с ними этот сон.

Когда это было исполнено, Каспиан попросил остальных сесть и изложил им ситуацию. Последовало долгое молчание. Несколько человек пошептались, и, наконец, Старший Лучник поднялся на ноги и заявил:

– Ваше Величество, некоторые из нас давно уже хотели спросить, как мы доберемся домой, когда повернем обратно, независимо от того, сделаем ли мы это здесь или где-нибудь дальше. Всю дорогу, кроме тех дней, когда стоял штиль, дули северный и северо-западный ветры. И если ветер не измениться, то я хотел бы знать, как мы надеемся доплыть до Нарнии. Вряд ли мы долго протянем на наших запасах, если будем все время грести на обратном пути.

– Речь сухопутной крысы! – с презрением воскликнул Дриниэн. – В этих морях поздним летом всегда преобладают западные ветры, но после Нового года они всегда меняют направление. Когда мы поплывем на запад, попутный ветер будет, и к тому же гораздо более сильный, чем нам того хотелось бы.

– Это сущая правда, – подтвердил старый моряк из Галмы. – В январе-феврале с востока приходит довольно гнусная погода. С Вашего позволения, сэр, если бы я командовал этим кораблем, я бы предложил перезимовать здесь, а в марте отправиться в обратное путешествие.

– Чем бы вы стали питаться во время зимовки? – спросил Юстас.

– Каждый день на закате, – ответил Раманду, – на этом столе будет приготовлен пир, достойный короля.

– Вот это да! – воскликнули несколько матросов.

– Ваши Величества, леди и джентльмены, – начал Райнелф, – я хочу сказать только одно. Никого из нас не принуждали отправиться в это путешествие. Все мы – добровольцы. И некоторые из нас, кто сейчас с таким интересом смотрит на этот стол, раздумывая о королевских пирах, громко кричали о приключениях в тот день, когда мы вышли из Кер Перавел и клялись, что не вернутся обратно, пока мы не дойдем до края света. А на причале среди провожающих стояли многие из тех, кто отдал бы все, что у них есть, чтобы только отправиться с нами. Тогда считалось, что лучше быть юнгой на «Рассветном Путнике», чем носить перевязь рыцаря. Не знаю, уловили ли вы то, что я хочу сказать. Но я имею в виду следующее: я думаю, что люди, отправившиеся в путь так, как это сделали мы, будут выглядеть глупо как… как эти Даффлпады, если возвратятся домой и скажут, что добрались до начала края света и побоялись плыть дальше.

Некоторые из матросов бурно одобрили эту речь, однако другие сказали, что все это очень хорошо, но…

– Похоже, это будет не очень-то весело, – прошептал Эдмунд на ухо Каспиану. – Что мы будем делать, если половина этих ребят откажется?

– Подожди, – тихо ответил ему Каспиан. – У меня есть еще одна карта.

– Неужели ты ничего не скажешь, Рип? – прошептала Люси.

– Нет. Зачем Ваше Величество ждет моих слов? – ответил Рипичип так громко, что большинство присутствующих его услыхало. – Для себя я уже все решил. Пока я смогу, я буду плыть на восток на «Рассветном Путнике». Когда он бросит меня, я погребу на восток в своей плетеной лодочке. Когда она потонет, я поплыву сам, гребя всеми четырьмя лапами. А когда я не смогу плыть дальше, то, если я к тому времени не доберусь до страны Аслана или не перевалю через край света в каком-нибудь гигантском водопаде, я потону, повернувшись носом к восходу солнца, и Рипичип навсегда останется главой говорящих мышей Нарнии.

– Слушайте, слушайте! – воскликнул один матрос. – Я бы сказал тоже самое, за исключением пассажа о плетеной лодочке, которая меня просто не выдержит. – Он добавил более тихо:

– Я не позволю, чтобы какая-то мышь меня переплюнула.

Тут Каспиан вскочил на ноги.

– Друзья мои, – сказал он, – мне кажется, вы не совсем понимаете Нашу цель. Вы рассуждаете так, словно Мы пришли к вам с протянутой рукой, умоляя, чтобы хоть кто-нибудь отправился с Нами. Но дело обстоит совсем по-другому. Мы, Наши королевские брат и сестра, их родич сэр Рипичип, добрый рыцарь, и Лорд Дриниэн должны кое-что сделать на краю света. Нам угодно выбрать из тех, кто готов на это, людей, которых мы сочтем достойными такого великого дела. Мы не сказали, что каждый может предложить свою кандидатуру. Поэтому Мы теперь приказываем Лорду Дриниэну и Мастеру Ринсу тщательно обдумать, кто из вас храбрее всех в сражении, кто самый опытный моряк, чья кровь самая чистая, кто больше других предан Нашему королевскому величеству, кто ведет самый доблестный образ жизни, – и представить Нам список с их именами. – Он остановился и продолжал более быстро: