– Он жив! – отрезал Эмерсон. – Неужели вы думаете, что мы с вами сейчас развлекались бы светской болтовней, если бы вы его убили?

У меня подкосились колени, и я села на нагретый за день песок.

– Слава богу! – прошептала я исступленно. – Слава богу!

Эмерсон критически оглядел меня.

– Возьмите себя в руки, Пибоди, сейчас не самое подходящее время для дамских причитаний. Лучше позаботьтесь о другой жертве, хотя, мне кажется, ваша подруга просто в обмороке. С Уолтером все будет в порядке. Рана чистая и неглубокая. К счастью, у его светлости пули небольшого калибра.

Лукас облегченно выдохнул, краски вернулись на его лицо.

– Я знаю, что не нравлюсь вам, мистер Эмерсон, – заговорил он с необычной для него смиренностью. – Но поверьте, я давно не слышал более радостной новости, чем эта!

– Что ж... – Эмерсон внимательно посмотрел на него. – Я вам верю, ваша светлость, если, конечно, это может вас утешить. А теперь помогите Пибоди справиться с Эвелиной.

Моя подруга слабо зашевелилась. Я помогла ей сесть и рассказала о последних событиях. Узнав, что Уолтер ранен, Эвелина тотчас позабыла о собственных невзгодах. Поразительно, сколько сил может придать человеку такая глупость, как любовь! Эвелина мгновенно оправилась от обморока, рванулась к Уолтеру и заголосила, что сама обработает и перевяжет рану.

Я с облегчением увидела, что Эмерсон оказался прав. Хотя до сих пор мне не доводилось сталкиваться с огнестрельными ранениями, но познания в анатомии были как нельзя кстати: пуля пробила мышцу и не задела кость.

Отогнать Эвелину от Уолтера оказалось не так-то просто. Она суетилась вокруг юноши, размахивала бинтами, опрокидывала склянки с лекарствами, словом, толку от нее было куда меньше, чем вреда. Я вздохнула и решительно отодвинула подругу. Эвелина застыла подле ложа Уолтера воплощением скорби. Слезы потоком струились по ее лицу, пальцы теребили упаковку с перевязочными средствами, а губы что-то неслышно шептали. Уж не сошла ли бедняжка с ума от горя? Впрочем, надо признать, для столь странного поведения у Эвелины имелись все основания – Уолтер был привлекательным молодым человеком, сейчас он напоминал Адониса, умирающего в речном тростнике. Длинные ресницы отбрасывали густую тень на мраморные щеки, спутанные волосы беспорядочными локонами спадали на лоб, а по-детски приоткрытые губы не могли оставить равнодушной женщину, склонную к сантиментам. Но поскольку я сантиментов не ведаю, то именно мне пришлось обрабатывать рану.

К тому времени, когда я закончила накладывать повязку, Уолтер пришел в сознание. Он открыл глаза и уставился на мои пальцы, сновавшие у его плеча. Правда, сперва посмотрел на свою ненаглядную Эвелину, но, убедившись, что та цела и невредима, отвел взгляд. Эвелина издала какой-то невнятный возглас и отступила в тень. Я пожала плечами и помогла Уолтеру напиться.

Эмерсон тем временем извлек на свет божий очередную мерзость – ужасную трубку, от которой шла вонь словно от птицефермы в жаркий летний день, и теперь сидел в углу пещеры, с наслаждением пуская клубы отвратительного дыма. Когда я завершила обрабатывать рану Уолтера, его несносный родственник лениво встал и потянулся.

– Похоже, с ночными развлечениями на сегодня покончено, – вздохнул Эмерсон. – Надеюсь, теперь можно и на боковую?

– Как вы можете говорить о сне?! – рассердилась я. – У меня столько вопросов и мыслей...

– Полагаю, скорее второго, чем первого. – Эмерсон выпустил очередную порцию смрадного дыма. – Не думаю, что Уолтер сейчас в состоянии выслушивать ваши занимательные теории, дражайшая Пибоди. Чтобы выдержать ваш натиск, требуется крепкий и здоровый мужчина...

– Хватит, Рэдклифф, – перебил его Уолтер. Голос его был слаб, но лицо осветила прежняя располагающая улыбка. – Я не настолько плох и полностью согласен с мисс Амелией. Нам многое надо обсудить.

– И я согласен! – подал голос Лукас. Я пораженно уставилась на него: неужели этот человек молчал целых четверть часа?! Невероятная выдержка! Лукас же, словно наверстывая упущенное, пустился молоть языком: – Но сначала я предлагаю для восстановления сил немного бренди. Это облегчит Уолтеру боль, а мне...

– Ну уж нет! Никакого алкоголя! – отрезала я.

Эмерсон хмыкнул, не выпуская трубку изо рта, и огромный клуб дыма окутал нашу компанию. Я закашлялась и замахала руками в тщетной попытке разогнать белесый смрад.

– Мне не так уж больно, – прошептал Уолтер. – Но, наверное, бренди поможет дамам... Они пережили тяжелое потрясение.

Дамы от бренди не отказались. Судя по всему, Эмерсон получил большое удовольствие, глядя, как я наливаюсь алкоголем. Хотя обычно я отрицательно отношусь к спиртному, но в некоторых случаях оно весьма полезно и даже приятно. Мне надо было взбодриться, да и Эвелину бренди вернуло к жизни, правда, не настолько, чтобы она обратила внимание на свой наряд, состоявший из ночной рубашки и легкомысленного пеньюара. Я скептически оглядела кружевную пену, которой был щедро сдобрен лазурно-голубой батист, и поймала взгляд Лукаса. Лорд Элсмир восторженно разглядывал мою подругу.

– Ну, Пибоди! – заговорил Эмерсон. – И каков ваш первый вопрос?

– Первый... – Я оторвалась от восхищенно-глуповатого лица Лукаса. – Его трудно выразить словами. Честно говоря, вся эта история кажется какой-то странной... Прежде всего хотелось бы знать, куда подевался Абдулла?

– Господи! – вскочил Лукас. – Я о нем совсем забыл! Да-да, где этот человек?

– Не стоит растрачивать запасы подозрительности на Абдуллу, – усмехнулся Эмерсон. – Думаю, что он преследует мумию. Я велел ему быть начеку, если нам не удастся отловить эту пронырливую дрянь. Полагаю, он скоро вернется... Ага, что я говорил!

Эмерсон довольно улыбнулся, словно своевременное появление Абдуллы – его рук дело. Я вдруг вспомнила о своем зонтике, который мирно покоился среди прочих вещей. Впредь следует быть поумнее – на охоту нужно выходить, хорошенько вооружившись.

На фоне звездного неба выросла высокая фигура. Абдулла вошел в гробницу, увидел Уолтера, и глаза его расширились. Пришлось потратить немного драгоценного времени, чтобы растолковать Абдулле, что произошло. Выслушав нас, он начал свой рассказ.

Эмерсон велел Абдулле спрятаться в укрытии чуть в стороне от лагеря. Десятник слышал выстрелы, но, разумеется, не знал, чем они вызваны. А спустя несколько секунд он увидел улепетывающую со всех ног мумию. Абдулла был потрясен резвостью, с какой передвигался древний мертвец. Он раз пять повторил одну фразу:

– Она бежала как газель!

На мой взгляд, у газелей с мумиями не слишком много общего. Но возможно, я просто придираюсь.

Абдулла даже не пытался ее остановить. Вероятно, он просто перепугался. Но ему хватило духу последовать за ней, держась, разумеется, на безопасном расстоянии.

– И куда она побежала? – нетерпеливо спросила я. – В деревню?!

Абдулла покачал головой.

– Нет, не в деревню. В ущелье, к гробнице фараона. Я не пошел за ней, подумал, что вам требуется помощь, и вернулся в лагерь.

Эмерсон издал короткий смешок.

– Выходит, мы имеем дело с призраком Эхнатона? Абдулла, но это же полная бессмыслица! Если ты помнишь, наш призрак – мстительный жрец Амона, а вовсе не его враг фараон-еретик.

– Прекратите! – взвилась я. – Нельзя осуждать Абдуллу зато, что он не последовал за мумией. Мы ведь согласились, что негодяй, кем бы он ни был, должен прятать свой зловещий костюм в каком-то укромном месте. Вот мумия и побежала к своему тайнику.

Эмерсон открыл было рот, но его опередила Эвелина.

– Я считаю, что надо закончить обсуждение, – слабым голосом проговорила она. – Уолтеру следует отдохнуть.

Уолтер тут же открыл глаза и протестующе помотал головой, но в его взгляде отчетливо сквозило утомление.

– Эвелина права! – Я встала. – Ей сегодня тоже пришлось пережить несколько неприятных минут.

– Со мной все в порядке, – слабо пробормотал Уолтер.

– Разумеется! – с наигранной бодростью отозвалась я. Подобные ранения часто сопровождаются лихорадкой, а Египет просто кишит инфекциями, но не стоило поднимать панику. – Всем нам нужно отдохнуть. Пойдемте! Эвелина, Лукас...