Экспедиция состоялась в 1253-1255 годах. Рубрук добрался даже до Каракорума, стольного града Монголии. По пути он расспрашивал о царе Иоанне, которого к тому времени уже не было в живых. Путешественник записал в своем отчете:

"На равнине между гор жил некий пастор-христианин, человек могущественный и владычествовавший над народом найман. Он провозгласил себя королем, и так его называли христиане-несториане".

Найманы жили западнее Монголии, пользовались уйгурской письменностью, и позднее она перешла от них к монголам. Этническая принадлежность найманов не выяснена. С этим согласен и историк Л. Гумилев в своей книге "Древние тюрки". Позднее, правда, он написал отдельную работу о земле пресвитера Иоанна, но и там ограничился лишь гипотезами о найманах. (В этой чисто исторической работе Л. Гумилев воздержался высказывать свое мнение о том, что увидел Рубрук, даже не упомянул об этом.) Рубрук, между прочим, описал удивительный фонтан в Каракоруме. Вот его описание...

При входе в большой дворец парижский мастер сделал большое серебряное дерево, у корней которого находились четыре серебряных льва, имевших внутри трубы, причем все они изрыгали белое кобылье молоко. Внутри дерева также проведены четыре трубы вплоть до его вершины. Отверстия этих труб обращены вниз, и каждое из них выполнено в виде пасти позолоченной змеи, а хвосты их обвивают ствол серебряного дерева. Из одной трубы дерева льется вино, из другой - каракосмос, из третьей - медовый напиток бал, из четвертой рисовое пиво террацина... На вершине дерева красовался ангел*.

______________

* Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957. С. 158, 159.

Попутные пояснения: каракосмос, по-видимому, напиток из кобыльего молока; рецепт приготовления бала не вполне ясен. Само рождение замысла фонтана тоже осталось тайной. Судя по некоторым данным, особенно относящимся к описанию позолоченных змей (золото - металл, символизирующий космос), можно с большой вероятностью утверждать, что сама идея пришла из времен Иоанна или, еще точнее, из глубокой древности через посредство Иоанна. Вот что сообщает путешественник о реальной истории царства и самом Иоанне.

Брат легендарного короля (или царя) заставил обратиться в бегство самого Чингисхана, но потом разгромленный хан взял реванш: напав тайком, пленил его дочь, то есть племянницу Иоанна, и отдал ее в жены своему сыну. От этого брака родился Мункэ-хан, ставший великим ханом Монголии в стольном городе Каракоруме*. Неудивительно, что мать и жена Мункэ были христианками (Рубрук описал христианский праздник в Каракоруме с их участием - в церкви города). Личным секретарем Мункэ тоже был христианин. Внучатый племянник таинственного пресвитера Иоанна и руководил созданием фонтана.

______________

* Там же, с. 116.

Выходит, что он продолжал в Каракоруме традицию, сложившуюся в самом загадочном из государств Востока. Но фонтан мог повторить сказочную реликвию двора Иоанна только внешне; об остальном ничего не известно. Думаю, и реликвия самого Иоанна выполнена была по древним описаниям. Только после сопоставления источников мне стало ясно, почему именно змеи увековечены в Каракоруме.

Впрочем, слово "увековечены" здесь не вполне подходит: ведь Каракорум просуществовал лишь до XVI века, а затем был разрушен и забыт. О его былой славе вспомнили после путешествии в Гоби уже в новое время; и маршруты этих путешествий были проложены в основном из России.

В древней китайской книге "Дао-дэ цзин" говорится о "первоначальных деяниях сына неба Хуан-ди". Место действия - песчаная равнина. "Поставишь ногу - и она тонет в песке; глубину его трудно измерить. Подует сильный ветер - и песок словно туман. Но в этом тумане множество чудесных драконов, рыб, черепах, и все они могут летать. Есть там каменная корзина - прочная, но чрезвычайно легкая; по ветру она свободно плывет над песками".

Это наводит на мысль о пустыне Гоби. Песок и рыбы, упомянутые в источнике, несовместимы, но крылатые рыбы, умеющие летать, - это совсем другое дело. Остается согласиться с описанием, учитывая, что только словом "рыбы" и можно передать внешний облик части необыкновенных существ. Возможно, что вариант "летающие змеи" был бы не хуже. Но рядом источник называет чудесных драконов, и в это семейство, вероятнее всего, включены и крылатые змеи, так что по особому разряду проходят только черепахи, тоже умеющие летать. Все это множество рептилий каким-то образом подчинено Хуан-ди и выполняет непонятные древнему автору задачи. Непонятно ему и назначение каменной корзины, с необыкновенной легкостью плавающей над песками.

Вся эта цивилизация рептилий оказалась на Земле - во главе с "сыном неба" - после того, как в созвездии Ковша (Большой Медведицы) звезда ЦЗЫ была опоясана сиянием великой молнии. Преемник Хуан-ди Шао Хао появился сразу после того, как одна из ярких звезд радугой прилетела вниз. По другой версии, "огромная звезда, словно ковш, опустилась на цветущий остров". Третий "сын неба", Чжуань-сюй, приступил к выполнению своей миссии, как только "ослепительно сияющая звезда пересекла лунный диск наподобие радуги". Так повествуют фрагменты книги "Записи о поколениях владык и царей"; но многое и кануло в Лету, потому что этот древний документ в полном виде не сохранился.

Хуан-ди летал на драконе. Это незаурядное по своим способностям существо (в отличие от девяти видов китайских драконов, хорошо известных по литературной традиции: они были синие, красные, черные, белые, иногда с рогами) умело разговаривать, отвечать на вопросы, имело крылья и усы.

У самого Хуан-ди было четыре глаза, что давало иногда повод отождествлять его с инопланетянином в скафандре. Но вряд ли четыре иллюминатора лучше сплошного прозрачного шлема: ведь времена Герберта Уэллса прошли вместе с технологией того времени, и на других планетах наверняка тоже.

Таким образом, сам Хуан-ди остается загадкой. Можно даже предложить гипотезу о роботе под таким именем и его коллегах той же природы. В таком случае именно дракон являлся главным действующим лицом вместе со своими собратьями; а что касается роботов, то они выполняли функции неких уникальных приборов. Впрочем, такая версия сразу уводит нас в инопланетные миры. Если же мы хотим остаться в рамках гипотезы параллельных миров на нашей Земле, то придется изрядно поразмыслить над тем, что же записали китайские хронисты.

"Хуан-ди, добыв медь на горе Шоушань, отлил треножник близ горы Цзиншань. Едва треножник был готов, сверху за Хуан-ди спустился дракон со свисавшими вниз усами. Хуан-ди взошел на дракона; все его помощники и (члены?) семьи последовали за ним. Взошедших было более семидесяти человек. Остальные подданные не могли попасть на дракона и скопом схватились за его усы. Усы оборвались, и они попадали на землю".

Живописная картина отлета с падающими кубарем вниз спутниками Хуан-ди не позволяет сохранить к ним серьезное отношение как к гуманоидам, но зато подтверждает мысль о биороботах, помогавших создать некий треножник и затем ставших ненужными.

На юге Китая в те же легендарные времена, то есть не позднее III тысячелетия до н.э., действовала аналогичная группа странных существ. С ними был Чи Ю, тоже "сын неба". Оставленные нам его портреты загадочны. Имя его записано иероглифом-пиктограммой, соответствующей насекомому не то с тремя рогами, не то с трезубцем на голове. Древние книги упоминают его медную голову, по бокам которой, в случае необходимости и риска, выскакивали стержни. Их иногда называют копьями. У него было шесть рук (манипуляторы?); лицо его даже не упоминается. Так же, как у Хуан-ди, у него было четыре глаза, которые при желании можно квалифицировать как фотоэлементы или телекамеры. Чи Ю питался камнями и песком, причем уточняется, что ему приходилось лакомиться и "железными камнями". Он мог летать. После смерти его медная голова была снята с плеч и захоронена отдельно от туловища. В этом месте из-под земли выбивался горячий пар, и местные крестьяне навещали его, чтобы поклоняться.