- Все это очень любопытно! Но скажите мне, Сузанна, справедливы ли все эти истории о привидениях, о которых говорил мне маркиз?
- Об этом трудно что-нибудь сказать, маркиза! Сама я никогда ничего не видала и не слыхала, но очень почтенные и вполне достойные доверия люди уверяли меня, что они видели в развалинах мужчину в черной одежде, с чисто дьявольским лицом, который исчезал, когда они осеняли себя крестным знамением. Другие рассказывали, что видели белую женщину, появлявшуюся ночью, то на маленьком балконе над пропастью, то в окне большой, довольно хорошо сохранившейся залы, которая носит название рыцарской. Затем, много людей слышали по ночам страшные крики в Башне Дьявола и видели окровавленные тени женщин и детей, которые то появляются, то снова исчезают в башне. Наконец, один старый журналист, Гаспар, уверяет, что его дед видел ужасного синьора де Верделе, который был страшным колдуном и душа которого стережет огромные сокровища, зарытые в подвалах. Говорят, что через каждые сто лет он показывает кому-нибудь свои сокровища и убивает того, кто поддается искушению.
- Благодарю вас, Сузанна, за все сведения, которые вы мне дали, в особенности же о Ренуаре. Он положительно пугал меня своими странными манерами. А теперь прикажите подавать завтрак. Затем я лягу немного отдохнуть, так как я плохо спала ночью.
Прошло двенадцать дней, не принеся с собой ничего достойного внимания. Между маркизом и его женой не было никакого объяснения по поводу синего шелкового чулка. Малейшей попытке ко лжи или к нежным излияниям со стороны мужа Алиса противопоставляла холодное равнодушие. Она говорила с маркизом только тогда, o когда он обращался к ней с вопросом; сама же никогда не спрашивала, куда он идет, но зато и не дожидалась его больше. Однако, одному Богу было известно, чего стоило молодой женщине такое поведение, хотя она и считала его необходимым для сохранения своего достоинства. Беранже же был в восхищении от полной свободы, которую ему давали. Первое время его, правда, очень обижало ледяное равнодушие жены, и это чувство пробуждалось в нем всякий раз, когда прилив его любезности не только не встречал отклика в Алисе, но она, казалось, даже не замечала его. Маркиз ждал сцен, борьбы за свою свободу или глупой доверчивости, которая довольствовалась бы, так сказать, официальной нежностью и подобием любви, которые он как милостыню бросал бы жене. Но перед гордым молчанием молодой женщины, перед ее холодным и ясным взглядом он чувствовал себя неловко, хотя его совесть уже настолько заглохла, что даже не нашептывала ему о примирении. Напротив, маркиз убедил себя, что все устроилось к лучшему. Он по-прежнему относился к Алисе с притворной нежностью, а дни и ночи посвящал Мушке.
В Bo-галле было одно бесконечное празднество. Казимира окончательно покорила Бертрана, так что он ездил даже в Париж заказывать ей костюмы. Зато дебют ее в "Эльдорадо" вышел блестящим.
Что же касается Беранже, он плавал как рыба в воде между двумя любовными интригами: с Мушкой и с госпожой Бертран. Обе были страшно ревнивы, подозрительны и чувственны. Искусство, с каким он обманывал обеих, в высшей степени забавляло его, и он восхищался сам собой.
Верный велосипед переносил маркиза с одного свидания на другое, избавляя его от опасных сообщников и оставляя за собой такой же след, какой оставляет птица в воздухе. Одна только вещь страшно возмущала его - потеря драгоценного времени, вызванная необходимостью ночевать на вилле, и по крайней мере три раза в неделю обедать дома. Эту уступку он делал ради приличия, но в тайне проклинал ее. Но особенно бесило его то, что он вынужден был делать большой объезд, так как прямая дорога в Верделе, обсаженная чудными вековыми дубами, проходя по соседнему имению, пересекалась парком, закрытым для посторонних, так что этой дорогой могли пользоваться только жившие у Ренуара, владельца имения.
Так как жара с каждым днем все увеличивалась, а вместе с тем становилась все томительней езда под солнечными лучами. Беранже решил сделать соседу визит и попросить у него позволения ездить парком.
С этой целью он отправился однажды на маленькую, красивую виллу, принадлежавшую Ренуару. Молодой хозяин принял его на обширной террасе, превращенной в гостиную. Толстая материя и вьющиеся растения поддерживали на ней приятный полусвет. Беранже изложил свою просьбу, но никак не мог избавиться от неприятного ощущения, чувствуя на себе пристальный и пылающий взгляд собеседника. Вообще, Ренуар произвел на него тяжелое впечатление, хотя изысканные манеры выказывали в нем человека хорошего общества. Ренуар чрезвычайно любезно согласился на просьбу маркиза. Он даже вручил ему отдельный ключ от решетки парка, что позволяло маркизу пользоваться парком, когда ему будет угодно.
Беранже горячо поблагодарил Ренуара и выразил ему свою радость, что имеет такого любезного соседа. Затем он объявил, что очень рад, что познакомился с ним.
Странная улыбка, полугорькая, полунасмешливая, скользнула по губам Ренуара, между тем, как его мрачный и сверкающий взгляд блуждал по всей фигуре маркиза.
- Вы знаете, что меня все считают здесь сумасшедшим?
- Скажите пожалуйста! Кто же распускает такую клевету про вас и за что? - вскричал с удивлением Беранже.
- Потому что я общаюсь с привидениями, - лукаво сказал Ренуар.
- Черт возьми! Да вы посещаете самое безобидное, и в то же время самое интересное общество. Я был бы очень рад видеть хоть одно привидение.
Бледное лицо Ренуара приняло серьезное выражение.
- Все мы не более, как выходцы с того света, только забывшие свое прошлое, - торжественным тоном Сказал он.
Беранже хлопнул себя по лбу.
- Понимаю! Вы спирит, последователь Кардека, и верите в дальнейшие воплощения. За это-то вас и считают немного... ненормальным.
- О! Попросту сумасшедшим.
- Немного рискованно осуждать то, чего не понимаешь. От одного своего друга я много слышал о спиритизме и о его проповеднике, Аллане Кардеке. Вопрос этот очень заинтересовал меня, но я не имел случая исследовать его, - заметил Беранже. - Но если, как я надеюсь, вы сделаете нам удовольствие и посетите нас, мы поговорим с вами об этом вопросе, который всегда привлекал меня своей таинственностью .
Ренуар вежливо поклонился. Затем, после непродолжительного разговора, маркиз удалился.
Вернувшись домой, Беранже рассказал за обедом Алисе про свой визит. Затем он прибавил, смеясь:
- Люди не совсем неправы, считая добряка Ренуара сумасшедшим, так как его мысль считать нас всех выходцами с того света, право, очень оригинальна.
Когда молодая женщина рассказала ему про свои встречи с их странным соседом, Беранже прибавил:
- Это нервный человек, страдающий галлюцинациями, но, очевидно, он совершенно безобиден. Если он придет к нам, поговори, пожалуйста, с ним про его галиматью, так как у меня не хватит на это выдержки.
Горя нетерпением прокатиться по новой дороге, маркиз уехал тотчас же после обеда, оставив жену в одиночестве, которое с каждым днем становилось ей все невыносимей. Под влиянием чувства покинутости и оскорбленной гордости, Алиса написала Марион отчаянное письмо. Она описала непростительное поведение маркиза, скуку и ужасное одиночество, в котором жила.
"В настоящую минуту умоляю тебя ничего не говорить моему опекуну. Да сохранит меня Господь жаловаться кому-нибудь! Придет время, я начну действовать и разведусь с этим бесчестным кутилой, который женился на мне только для того, чтобы оскорблять и изменять мне, нежность же свою и предупредительность он бережет для отвратительного создания, своей любовницы. Он привез ее сюда и с невероятным бесстыдством посещает ее".
Затем, рассказав про случай с галстуком, она прибавила:
"Приезжай скорей, Марион! Если бы ты знала, как жажду я поговорить с тобой и выслушать твои советы. Ты опытна, ты уже четыре года замужем и должна была многое видеть и испытать. Мне же три недели супружеской жизни кажутся бесконечным адом. Временами у меня появляется желание покончить с собой, так как перспектива прожить всю жизнь с этим чудовищем положительно превосходит мои силы".
