В Северо-Восточной Индии богине Дурге тоже приносились добровольные жертвы. Тем, кто высказывал желание умереть во имя богини, воздавали божественные почести. Князья награждали их богатыми подарками и допускали в свой гарем, а жены считали для себя великой честью отдаться человеку, посвященному богине. В день церемонии назначенного в жертву человека облачали в великолепные одеяния, умащали красным сандалом и украшали цветами, а потом, после медитации и пения мантр, отсекали ему голову. Голова жертвы помещалась на золотом подносе возле статуи богини, а тело, приготовленное соответствующим образом, съедалось жрецами, раджой и его приближенными. Последняя известная попытка такого жертвоприношения состоялась в 1832 году. Жрецы не смогли найти добровольца и решили заменить его принудительной жертвой. Но похищенный ими человек успел бежать и сообщить обо всем британским властям. После чего раджа был смещен, а ритуал прекратился.
Кали, одной из ипостасей Дурги, тоже продолжала требовать человеческих жертв уже тогда, когда другие боги Индии от них отказались. Имя Кали в переводе означает «черная». Легенда гласит, что она появилась на свет из лица Дурги, почерневшего от гнева. Поскольку и сама Дурга кротостью не отличается, то Кали тем более стала олицетворением зла. Обычно ее изображают одетой в шкуру пантеры, с ожерельем из черепов. В одной из четырех своих рук она держит человеческий череп или отрубленную голову, в других руках у нее — меч или жертвенный нож; из раскрытого рта свисает окровавленный язык.
Средневековые индийские бандиты туги, или таги, посвящали богине Кали свои грабежи, совмещая таким образом профессиональные занятия с богоугодным делом. Чаще всего туги грабили караваны и убивали путешественников. Тела они закапывали ритуальной лопатой, а ценности брали себе. Трудно сказать, что было первично в деятельности тугов, религия или жажда наживы. Но в тридцатые годы девятнадцатого века английские власти Индии положили конец их активности или по крайней мере свели ее к минимуму. Книга рекордов Гиннесса утверждает, что на совести тугов лежит около двух миллионов смертей.
В сегодняшней Индии Кали — не самая популярная богиня, центром ее культа считается Бенгалия. Там стоит посвященный ей храм Калигхата, в честь которого названа столица страны (в европейском произношении — Калькутта). Но человеческие жертвоприношения давно заменены жертвоприношениями животных (правда, очень массовыми). В самой же Индии кровавые жертвоприношения стали скорее исключением. Убийства коров, которые некогда считались самой угодной богам жертвой, давно запрещены или ограничены законом в большинстве штатов Индии.
Одним из самых массовых видов ритуального убийства, точнее, самоубийства, в Индии был обряд «сати» — сожжение вдовы на погребальном костре мужа. Первой женщиной, совершившей самосожжение и давшей имя страшному обряду, была Сати, дочь Дакши, жена бога Шивы. Отец Сати обидел ее мужа, отстранив его от жертвоприношения, и оскорбленная женщина бросилась в священный огонь и сгорела. К похоронам мужа эта история не имела никакого отношения: Шива остался жив-здоров и долго скитался по миру с обгоревшим телом жены, пока другой бог, Вишну, не разрубил останки на множество кусков и не разбросал по миру, создав тем самым места паломничества. Спустя некоторое время Сати возродилась под именем Парвати, снова стала женой Шивы, и все были счастливы. Но почему-то эта история, никак не связанная с заупокойными жертвоприношениями, легла в основу ужасной традиции.
Этот обычай упоминается еще в «Ригведе» — древнейшем памятнике индийской литературы. Но некоторые комментаторы оспаривают подлинность текста, предписывающего женщине всходить на погребальный костер мужа. Существует мнение, что в свое время «Ригведа» рекомендовала вдове после похорон мужа отправляться в «дом», но одну согласную букву в этом слове заменили, в результате чего «дом» превратился в «костер». Так чья-то ошибка, вольная или невольная, стоила жизни многим тысячам женщин. Впрочем, священные тексты, написанные позднее, поддержали нарождающийся обычай. Например, «Вишну смрити» (написанный, по-видимому, в середине первого тысячелетия) рекомендует (впрочем, не настаивая) вдове совершить сати: «Когда умирает муж, ей следует сохранять целомудрие или подняться на его погребальный костер». Другой канонический текст, «Гаруда-пурана», сулит женщине, которая умрет вместе с мужем, столько же лет райской жизни, сколько волос у нее на голове. Впрочем, «Вишнусмрити» обещает: «Добродетельная жена, пребывающая в целомудрии после смерти мужа, даже не имея сыновей, попадет на небеса».
Несмотря на прямые указания священных текстов, в древности обряд сати не получил массового распространения. Он упомянут в эпических поэмах, которые, конечно, основаны на каких-то реальных событиях, но все же не являются историческими документами. Одним из первых бесспорных свидетельств о совершении сати считают надпись, вырезанную на колонне близ Сагара (штат Мадхья-Прадеш) в 510 году н. э. Она гласит: «Сюда пришел Бханугупта, храбрейший из смертных, великий царь, смелостью равный Арджуне, и сюда последовал за ним Гопараджа, как друг следует за другом. Он сражался в великой и славной битве и отошел на небо, бог среди вождей. Его жена, преданная и любящая, любимая им и прекрасная, последовала за ним в пламя костра».
Во втором тысячелетии сати принимает массовый характер. Добровольность сменяется принуждением — хотя силой женщину на погребальный костер не волокли, но это считалось ее моральным долгом, этого ждали от нее родственники. Жизнь вдовы, которая оставалась в живых после смерти мужа, была в Индии совершенно невыносима. Религиозные законы индуизма запрещали ей повторное замужество. Наследства после мужа она не получала и зависела только от благотворительности его родственников, которые считали предательницей вдову, отказавшуюся идти вслед за покойным. Традиция запрещала вдове носить украшения, посещать храм, выходить на улицу, обедать за одним столом с семьей. Считалось, что вдова приносит несчастье всем, кто общается с ней и живет с ней под одним кровом. Кроме того, и сама смерть мужа была, в определенном смысле, на ее совести: ведь у хорошей жены боги мужа не отберут. Даже если женщина не была замечена ни в каких провинностях, значит, она грешила в прошлой жизни… Только сати могло снять с нее вину и обеспечить и ей, и ее мужу, и другим родственникам хорошую карму и загробное благополучие.
Существуют два вида сати. При «сахамарана» (смерть вместе) женщина сжигает себя на погребальном костре мужа. Но если в этот день ритуал для нее невозможен из-за менструальной нечистоты или беременности, она может совершить его в течение четырех последующих месяцев. Тогда он будет называться «ану-марана» (смерть в одиночку). Кроме того, в некоторых районах Индии, где не была принята кремация, вдова могла живой лечь в могилу своего мужа, и ее хоронили вместе с ним.
Чаще всего индийские женщины совершали «сахамарану». После того, как решение о сати было принято, вдова получала особую власть над окружающими. Все ее желания исполнялись. Ее проклятие считалось особенно действенным. Но пути назад у женщины уже не было. В назначенный день, в окружении толпы родственников, она шла к водоему, на берегу которого складывали погребальный костер. У раджпутов ее сопровождали воины с обнаженными саблями: с одной стороны, это был почетный эскорт, с другой — символ неизбежности ее смерти. Возле костра вдове давали выпить напитка из сушеных пестиков шафрана, который должен был хоть немного притупить боль. Иногда женщина прыгала в костер с помоста после того, как огонь разгорался. Чаше она садилась рядом с телом мужа, и ее приковывали цепью, чтобы она, загораясь, не выскочила из костра. Если это все-таки случалось, ее шестами заталкивали обратно.
Но далеко не все женщины совершали сати, принуждаемые к этому родней и обстоятельствами. Многие действительно видели в этом свой духовный долг. Особенно строго соблюдали обычай сати женщины, принадлежавшие к воинскому сословию раджпутов. Поскольку раджпуты жили в состоянии постоянных войн и далеко не всегда тело воина, погибшего в битве, удавалось должным образом похоронить, в замках раджпутов существовали специальные залы с гигантскими очагами по два-три метра в диаметре. Здесь совершали самосожжение жены воинов, погибших и похороненных вдали от дома.
