Литмир - Электронная Библиотека

Архаический строй создал невиданные дотоле производительные силы и производительную силу труда. Это была героическая эпоха, эпоха взлета творческой активности людей. И чем больше мы узнаем об этой эпохе, тем сильнее наше изумление. В самом деле, как не изумляться, если при раскопках находят гальванические батареи, которыми пользовались шумерийские умельцы для золочения? А разве не достойно удивления зрелище, свидетелями которого стали Тур Хейердал и его спутники на острове Пасхи: 12 островитян, потомков длинноухих и короткоухих, за 18 дней с помощью трех бревен, каната и традиционных знаний, унаследованных от предков, поставили один из каменных колоссов, повергнутых около трех веков назад, тогда как инженеры XX века долго и бесплодно ломали голову относительно техники, которой располагали творцы этих статуй?

Великие египетские пирамиды и гробницы шумерийских царей I династии Ура, дворец — лабиринт в Кноссе на Крите и циклопические постройки Эллады, этрусские толосы и скифские курганы, дороги инков и теокалли майя и ацтеков, гигантские руины Зимбабве и Баальбекская терраса, истуканы острова Пасхи и искусство Бенина — вот некоторые памятники архаического общества, вызывающие восторг и восхищение людей XX в. Не менее впечатляющими были достижения человечества в эту эпоху и в области духовной культуры. Именно в это время возникла письменность, были созданы «Эпос о Гильгамеше», «Илиада» и «Одиссея», «Рамаяна» и «Махабхарата», «Шу — цзин» и «Ши — цзин», Веды, скандинавские саги и греческая мифология. Все эти сокровища культуры, предмет гордости рода человеческого, были созданы на заре цивилизации. На заре нашей цивилизации нашими предками, а не какими — то таинственными пришельцами из далеких миров внеземных цивилизаций, о которых ныне частенько приходится читать в популярной «историко — космической» литературе.

Архаический строй в Шумере погиб под бременем собственных противоречий, под ударами социальной революции и завоевателей. Производительные силы, созданные шумерийским архаическим обществом, не могли далее развиваться в рамках господствовавшей в нем архаической формы собственности. Эта последняя выродилась в собственность узкой верхушки аристократии, которая накануне гибели, чтобы поддержать и продлить свое ставшее нетерпимым классовое господство над народными массами, вынуждена была прибегнуть к помощи деспотического режима царей III династии Ура (2132–2024 гг. до н. э.). И когда этот режим пал, пал и архаический строй в Шумере, а вместе с ним постепенно исчез и шумерийский народ, ассимилировавшийся среди семитов, наводнивших страну.

В Южном Двуречье восторжествовал новый античный способ производства, речь о котором пойдет ниже. Это тот строй, который обычно именуют рабовладельческим и который хорошо известен по Греции и Риму эпохи классической древности. Но Южное Двуречье развивалось в условиях, отличных от условий существования греко — римского общества. Шумер и Аккад долгое время были островом в окружении народов, продолжавших жить в условиях архаического строя и непрерывно вторгавшихся в Двуречье. Это были, прежде всего, племена амореев, которые вместе с эламитами разгромили шумерийское государство III династии Ура и завоевали страну, основав на ее территории ряд государств. В первой половине XVIII в. до н. э. Хаммурапи, царь Вавилона, одного из государств, созданных амореями, вновь объединил страну, которая позже получила у греков название Вавилонии по имени Вавилона, ставшего отныне политическим центром Южного Двуречья, страны Шумера и Аккада.

Амореи в период завоевания Шумера и Аккада были народом, только что перешедшим от родового строя к цивилизации. Но, став господами страны, они очень быстро испытали на себе могучее воздействие ее развитой цивилизации. Их владычество не остановило развития античного общества в Южном Двуречье, но все же привело к оживлению и возрождению некоторых пережитков архаического строя. Об этом свидетельствуют знаменитые Законы вавилонского царя Хаммурапи (1790 г. до н. э.).

Эти законы юридически оформили новые античные отношения собственности и провели четкую грань между свободными и рабами — основными классами античного общества. Но вместе с тем в них сохранялось деление класса свободных на сословия «людей» (awilum, mar — awilim) и «склоненных» (muŝkenum). «Людьми», т. е. аристократами, обладавшими всей полнотой гражданских прав, были потомки вавилонских амореев — завоевателей, а «склоненными», мушкенумами, плебсом — местное свободное население, покоренное вавилонянами, потомки аккадских семитов и семитизированных шумерийцев, которые как раз и были носителями новых античных отношений.

Законы Хаммурапи продолжали сохранять силу на протяжении всей вавилонской истории. Но вавилонское общество менялось, и вместе с ним менялась интерпретация законов. Отмирали те нормы права, в которых подчеркивалось различие между авилумами и мушкенумами. А также содержались другие архаические пережитки, но продолжали жить и развиваться нормы, санкционировавшие античные порядки. Происходила своего рода рецепция вавилонского права.

Господство амореев пало в 1595 г. до н. э. На смену им пришли новые варварские господа — касситы. Их владычество продолжалось до 1176 г. до н. э. и тоже сопровождалось рецидивами архаических порядков. Но и касситы не смогли повернуть вспять развитие вавилонского античного общества.

Тем временем окружающий мир изменился. Античный строй победил в соседних странах Передней Азии, в первую очередь в странах Благодатного полумесяца [так называют Палестину, Финикию (совр. Ливан), Сирию и Месопотамию, которые протянулись в форме полумесяца от Средиземного моря до Персидского залива]. Вавилония перестала быть изолированным островом. Ее античное общество достигло зрелости. И с конца VIII в. до н. э. в нем появились первые симптомы надвигавшегося кризиса, которые отчетливо дали о себе знать в последующие два столетия. Этому периоду и посвящена настоящая книга.

Итак, речь пойдет о событиях и людях двадцатипятивековой давности. Откуда же мы знаем о них? Впрочем, то, что на территории Ирака много десятилетий подряд ведутся раскопки, общеизвестно. Скажу лишь о том, что знают далеко не все.

Посетители Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина в Москве и Эрмитажа в Санкт — Петербурге обычно не задерживаются возле витрин, в которых выставлены невзрачные таблички из высохшей или обожженной глины, покрытые плохо разборчивой клинописью. Но этим табличкам по две — пять тысяч лет. Когда с середины прошлого столетия начались раскопки развалин городов Шумера и Аккада, Ассирии и Вавилонии, эти таблички находили и продолжают находить целыми грудами. В настоящее время общее число таких табличек, хранящихся во многих музеях и собраниях мира, достигает полумиллиона.

Таблички содержат литературные, религиозные, научные тексты, надписи царей, но подавляющая масса их представляет собой деловые документы — векселя, расписки, накладные, арендные контракты, купчие, бухгалтерские счета, судебные протоколы и решения, свидетельские показания, письма делового и частного характера. Каждый такой документ, написанный сухим юридическим языком по стандартному формуляру, взятый в отдельности, честно говоря, способен нагнать зеленую тоску даже на специалиста. Но стоит установить связь между разрозненными документами и поближе познакомиться с упоминаемыми в них лицами, как картина резко меняется. Документы начинают говорить в полный голос. Люди седого Вавилона предстают перед нами как живые со своими радостями и печалями, успехами и неудачами, делами и помыслами.

Таким образом, мы знаем об эпохе Вавилонского столпотворения со слов самих вавилонян, которые писали, не подозревая, что рассказывают о себе отдаленным потомкам многое такое, о чем предпочли бы умолчать. Но о Вавилоне и Вавилонском столпотворении люди не забывали никогда и помнили задолго до того, как нашли глиняные таблички и вновь научились читать клинопись. Многие поколения читали о Вавилоне и его чудесах в Библии и у греко — римских писателей — Геродота, Ксенофонта, Диодора, Арриана, Страбона и др. Рассказы эти восходят к людям, которые собственными глазами видели Вавилон и общались с вавилонянами. Это показания очевидцев, каждый из которых воспринимал виденное, испытанное и слышанное по — своему, в соответствии со своим характером, настроением и отношением к Вавилону и вавилонянам.

2
{"b":"144330","o":1}