Брат очень недурен собой, с гордостью подумала она. Подкладные плечи ему явно не требуются. Волосы, как и у нее, цвета меда. Только Тревор унаследовал материнские красивые голубые глаза, а не отцовские зеленые. В очках он не нуждается, хотя на прошлой неделе вздумал носить монокль. Но когда понял, как это трудно — монокль постоянно выпадал, — распрощался с ненужной вещицей.

Иногда Прюденс боялась, что Тревор не пожелает вернуться к тихой деревенской жизни, испытав все соблазны большого города.

Но если уж быть до конца честной, рассуждала Прюденс, то нужно признаться, что Тревор не единственный, кто посчитал бы теперь деревню несколько скучноватой. Оказалось, лондонская жизнь гораздо более захватывающая и интригующая, чем можно было предположить.

Но не бесконечная череда балов и вечеринок делали ее такой насыщенной, а бесчисленные книжные магазины, музеи и выставки. Здесь, в Лондоне, у нее было намного больше возможностей изучать явления потустороннего мира, чем у себя в деревне. Кроме того, здесь вероятнее встретить людей, которым могут потребоваться ее знания в данной области.

— Привет, Тревор, — улыбнулась Прюденс.

— Добрый день. — Эстер взялась за ручку чайника. — Выпьешь с нами чаю?

— С удовольствием. — Тревор охотно подсел к столу. — Только не прерывайте меня, пока я не расскажу вам последние новости.

— Мы — само внимание, дорогой, — пробормотала Эстер.

— Вы не поверите, — Тревор гордо расправил плечи и взял чашку с чаем, — но я, Тревор Мерривезер, получил сегодня извинения от самого дьявола, клянусь Богом!

Эстер заморгала:

— Неужели?

— Клянусь. — Тревор гордо повернулся к Прюденс:

— Эйнджелстоун больше не будет тебя беспокоить, Денси, не волнуйся. Я заставил негодяя извиниться за то, что он оскорбил тебя. И все об этом знают. Он прислал одного из своих секундантов принести свои извинения, когда я был в клубе. И все мои друзья это слышали.

Прюденс взглянула на Тревора — тот важно развалился на изящном стуле из полированного дерева.

— Повторяю последний раз, Тревор. Эйнджелстоун не оскорбил меня. Он вел себя самым обыкновенным образом. Манеры его были безукоризненны, так что обижаться не на что.

— У этого джентльмена дурная репутация. — Тревор взял с подноса крошечное пирожное. — Тебе о его выходках, конечно, ничего не известно. Об этом не принято говорить дамам. Дело в том, что граф не тот человек, которому можно разрешать увиваться около себя. Все знают, что у него на уме, когда он начинает ухаживать за женщиной.

— Ради Бога, — горячилась Денси, — назови хотя бы одну женщину, которую, по слухам, Эйнджелстоун обесчестил. Только одну.

Тревор ухмыльнулся:

— Боже милостивый! Не думаешь ли ты, что я стану обсуждать такие слухи с тобой?

— Думаю, что да. Если ты меня предостерегаешь, я должна точно знать, в чем именно. Кто его последняя невинная жертва?

— Если в этом сезоне таковой еще не нашлось, то лишь потому, что все уважающие себя семьи стараются держать своих дочерей подальше от Падшего Ангела.

— Назови мне имя, — не отставала Денси.

Тревор сердито глянул на нее и обратился за помощью к Эстер:

— Полагаю, ты о таких скандалах наслышана лучше. Назови Денси имя жертвы. Может, тогда она поймет, что играет с огнем, даже принимая приглашение Эйнджелстоуна на танец.

— Имя? — Эстер, подперев рукой подбородок, уставилась в потолок. — Одно время, как мне кажется, он состоял в связи с леди Чарлзуорси, но это было в прошлом сезоне, да и сама она почтенная вдова и вправе вести себя как ей заблагорассудится. Не уверена, что ее можно считать невинной жертвой, если вы понимаете мою мысль. Как бы то ни было, они не так давно расстались.

— А причина?.. — спросила Прюденс, сама не понимая, почему ее это интересует.

— Ходят слухи, что леди Чарлзуорси совершила ошибку, пытаясь вызвать ревность Падшего Ангела, — ответила Эстер. — Отдала предпочтение другому. Говорят, была дуэль.

— Дуэль? — нахмурился Тревор. Эстер кивнула:

— Кажется, Эйнджелстоун лишь ранил своего противника. Потом покинул поле сражения и направился прямиком в дом своей пассии. Прошел в спальню и разбудил ее, чтобы сообщить, что между ними все кончено.

Прюденс вздрогнула. Она могла себе представить, как взбешен был Эйнджелстоун поведением леди Чарлзуорси.

— Ты совершенно права, Эстер. Леди Чарлзуорси нельзя считать невинной жертвой. С ее стороны было весьма жестоко заставлять Эйнджелстоуна ревновать.

— Жестоко? — Эстер в недоумении воззрилась на Прюденс. — Бедняжка была доведена до отчаяния холодностью Эйнджелстоуна. Говорят, он сделан изо льда.

— Какая чушь! Однако вернемся к тому, с чего начали. Мы же искали настоящую невинную жертву, — не сдавалась Прюденс. — Итак, назовете вы мне хотя бы одну женщину, обманутую Эйнджелстоуном?

Эстер вскинула брови:

— Как ни странно, нет, не припомню. Похоже, Эйнджелстоун предпочитает зрелых женщин неоперившимся птичкам.

Тревор не отступал:

— А я вам говорю, у него отвратительная репутация. Это общеизвестно.

— Но очевидно, она все-таки не имеет никакого отношения к совращению невинных молоденьких девушек, — заметила Прюденс. — Так что на будущее: окажи мне любезность — не суй нос в мои дела, понял, Тревор?

— Послушай-ка! — вспылил Тревор. — Я твой брат и несу за тебя ответственность.

— Я в состоянии сама позаботиться о себе.

— Не будь такой самоуверенной. Ты ведь совсем не знаешь мужчин, Денси. И не тебе о них судить. Вспомни, что произошло три года назад.

Эстер громко захлопала в ладоши, призывая прекратить перебранку.

— Довольно, мои дорогие. Если вам хочется поспорить, выберите себе другое место, а не мою гостиную. У нас есть дела поважнее.

— Какие дела? — спросила Прюденс, чтобы сменить тему.

Эстер весело хмыкнула:

— Нужно решить, кому мы нанесем визит на этой неделе. Прюденс, дорогая моя, тебя буквально разрывают на части. Боюсь, мы будем очень заняты. — Эстер протянула руку к серебряному подносу, заваленному приглашениями. — Посмотрим-ка сначала, что у нас есть, Верите ли, все эти приглашения поступили только сегодня. Похоже, всюду мы не успеем.

— Выбери сама, — предложила Прюденс. — Лично мне безразлично, куда идти. Все балы кажутся мне одинаковыми. Залы всегда переполнены, слишком жарко, и стоит такой гул, что невозможно разговаривать.

— Светская жизнь требует жертв. — Эстер взяла с подноса первое попавшееся приглашение. — Ну уж на бал к Торнбриджам мы обязательно поедем. Сейчас только и разговоров, что о новоиспеченной леди Торнбридж.

Тревор проглотил пирожное и с любопытством спросил:

— Но почему?

Эстер заговорщически улыбнулась ему:

— Она намного моложе мужа и настоящая красавица. Утверждают, Торнбридж совсем спятил от ревности. Интересно посмотреть, произойдет ли на этом балу хотя бы пара скандальчиков.

— Что в них интересного? — возразила Прюденс. — Кому интересно смотреть, как ревнивый старый муж выставляет себя на посмешище?

— Большинству из присутствующих, моя дорогая, — радостным голосом заверила ее Эстер.

В этот момент дверь в гостиную снова отворилась и в комнату вошел дворецкий, которого Эстер, очевидно, ценила за величавый вид.

— К вам миссис Ликок, мадам.

— Великолепно, — обрадовалась Эстер. — Проси, Крендал.

На пороге появилась тощая женщина с серебристо-белыми волосами, одетая в дорогое черное траурное платье.

— Как это мило с твоей стороны, что ты меня навестила, Лидия, — защебетала Эстер. — Присаживайся. Ты знакома с моими друзьями — Тревором и Прюденс Мерривезер?

— Да, конечно. — Блестящие маленькие глазки миссис Ликок взволнованно перебегали с Эстер на Прюденс. — Признаться, я пришла получить консультацию у мисс Мерривезер.

— Да неужели? — Эстер взяла в руки чайник. — Только не говори, что у тебя в доме завелось привидение.

Миссис Ликок опустилась на изящный стул с шелковой обивкой.