– Да, – кивнула Эмелин, сведя брови, – хотя понятия не имею, что она означает.

– И я тоже.

Лавиния поджала губы.

– Что-то не получается. Может, если заменить несколько слов…

Глухой стук входной двери прервал ее рассуждения.

– Похоже, у нас гость. Для официальных визитов слишком рано. Может, это новый клиент?

– Скорее всего мистер Марч. – Эмелин сунула в рот еще теплое печенье. – Я заметила, что он имеет обыкновение посещать тебя в самые неподходящие часы, не придерживаясь правил приличия.

– Он никогда их не придерживался, – буркнула Лавиния. – Помнишь, с каким увлечением он при первом своем появлении швырялся статуэтками в нашей маленькой римской лавчонке? По моему мнению, его манеры с тех пор ничуть не улучшились.

Эмелин улыбнулась и снова принялась за печенье.

Лавиния настороженно прислушивалась к звуку шагов в передней.

– По-моему, ты права в том, что он становится просто невыносим. Вот уже второй раз на неделе он приезжает во время завтрака!

Глаза Эмелин зажглись.

– Может, с ним и Энтони приехал?

– Не беспокойтесь, миссис Чилтон.

Голос Тобиаса эхом отдался от обшитых панелями стен утренней столовой.

– Вполне достаточно яиц и вашего превосходного картофеля.

Несмотря на раздражение, Лавиния поймала себя на том, что ловит каждое слово и каждый звук. Шаги какие-то неровные… Неужели его нога опять разболелась? Нет, кажется, все в порядке.

Она облегченно вздохнула. Впрочем, можно было и не волноваться: утро выдалось ясным, а рана больше всего беспокоит Тобиаса в дождь или когда на город опускается сырой туман.

Гость ступил в комнату и замер на пороге.

– Добрый день, леди.

– Мистер Марч! – просияла Эмелин. – Как приятно видеть вас! А мистер Синклер тоже здесь?

– Нет. Он хотел сопровождать меня, но я послал его по важному делу.

Тобиас взглянул на Лавинию с решительным блеском в глазах.

– Мадам, вы сегодня ослепительны. Само воплощение Венеры, выходящей из пены морской. Клянусь, ваше сияющее красотой лицо поднимает мой дух, проясняет мысли и побуждает к метафизическому созерцанию.

– Воплощение Венеры? – Чашка Лавинии застыла на полпути ко рту. – Вы не больны, Тобиас? – участливо осведомилась она. – Какие-то странные речи вы ведете.

– Благодарю, я в добром здравии, – кивнул он, с надеждой озирая эмалированный кофейник. – А кофе еще остался?

Прежде чем Лавиния снова принялась допытываться о причинах столь напыщенного приветствия, вмешалась Эмелин.

– Разумеется, – кивнула она, поднимая кофейник. – Садитесь, пожалуйста. С удовольствием налью вам кофе. Возможно, мистер Синклер нанесет нам визит после того, как покончит с делами?

– Вполне вероятно, поскольку у него не было особенных планов до того, как он вбил себе в голову сделаться моим помощником.

Эмелин резко вскинула голову и со стуком поставила кофейник на стол.

– Помощником?

Тобиас пожал плечами и потянулся за маслом и джемом.

– Утверждает, что собирается стать заправским частным детективом, и просит обучить его основам дела.

– Неужели? – ахнула Эмелин. – Поразительно!

– Для меня это было чем-то вроде удара, – возразил Тобиас, вгрызаясь в намазанное маслом печенье. – Как вам известно, я пытался убедить его найти для себя более надежное занятие. Мечтал, что он откроет свое дело. Но если верить Энтони, единственное, что интересует его, кроме розыска, – это карточный стол.

– Какое совпадение, – пробормотала Эмелин.

Тобиас удивленно вскинул брови:

– Надеюсь, мисс Эмелин, вы не имеете в виду, что ваши интересы сходятся?

– Я, разумеется, не собираюсь становиться игроком, – заверила Эмелин и, искоса взглянув на Лавинию, деликатно откашлялась. – Но только сейчас объясняла тете Лавинии, что решила сама сделать карьеру и хотела бы немедленно начать обучаться своей новой профессии.

– А я только сейчас объясняла Эмелин, что ей совершенно ни к чему этим заниматься, – добавила Лавиния, складывая газету. – У нее каждый день занят. Пока она вращается в обществе, у нее нет времени ни для каких занятий.

– Неправда, – возразила Эмелин. – Я намереваюсь идти по вашим стопам, тетя.

Воцарилось короткое, но чрезвычайно напряженное молчание.

Лавиния наконец осознала, что рот ее широко и некрасиво раскрыт, и поспешила исправить положение.

– Просто смехотворно! – воскликнула она.

– Взял же мистер Марч Энтони в помощники! Я тоже хочу работать с вами.

Охваченная ужасом, Лавиния оцепенела, не в силах двинуться с места.

– Просто смехотворно! – повторила она. – Представляю, как были бы поражены твои родители, узнав о том, что их дорогая дочь поступила на службу!

– Мои родители умерли, тетя Лавиния, поэтому их чувства в данном случае значения не имеют.

– Но ты прекрасно знаешь, что бы они сказали! Став твоим опекуном, я приняла на себя определенные обязанности и поклялась обеспечить твое будущее. Леди не занимаются подобными вещами!

– А ты? – улыбнулась Эмелин. – Тебя я считаю истинной леди! Мистер Марч, я права?

– Абсолютно, – кивнул Тобиас. – Я вызову на дуэль любого, кто считает иначе.

– Это все ваши проделки, сэр! – набросилась на него Лавиния. – Вы вбили в головы детей эти безумные мысли!

– Боюсь, мистер Марч тут ни при чем, – запротестовала Эмелин.

Тобиас проглотил остатки печенья и поднял руки.

– Заверяю, я никого не поощрял!

– Вините себя, тетя Лавиния, – усмехнулась девушка. – С того дня, как я поселилась у вас, вы стали идеальным примером для подражания!

– Я?! – ахнула Лавиния, потеряв на минуту дар речи. Кажется, она сейчас лишится чувств!

И хотя она никогда не падала в обморок, но спазмы в горле и головокружение были верными предвестниками этого состояния.

– Именно, – подтвердила Эмелин. – Вы потрясли меня своей поразительной способностью начинать все сначала и не сдаваться перед самыми жестокими ударами судьбы, способными раздавить любого мужчину, не говоря уже о женщинах. Я искренне восхищаюсь вашей необычайной стойкостью и умом.

Губы Тобиаса чуть дернулись.

– Не говоря уже о невероятной хитрости и изворотливости, с которой вы умудряетесь получать приглашения на самые блестящие балы сезона. Никому из моих знакомых не удалось бы сочетать расследование убийств с успешным дебютом юной дамы в свете, как это проделали вы несколько недель назад, мадам. Подобный подвиг повторить невозможно.

Лавиния оперлась локтями о стол и закрыла лицо руками.

– Какое несчастье!

– Эмелин совершенно права, считая вас самим совершенством и образцом поведения, – объявил Тобиас, поднимая чашку. – Кому же еще ей подражать, как не вам?

Лавиния вскинула голову и пронзила Тобиаса негодующим взглядом.

– Ваши шуточки неуместны, сэр! Мне сейчас не до них.

Не успел Тобиас ответить, как в комнату вошла миссис Чилтон с подносом.

– Вот, сэр! Яйца и картофель.

– Благодарю, миссис Чилтон. Ваш поварской талант выше всех похвал. Если когда-нибудь решите расстаться с вашей хозяйкой, милости прошу в мой дом.

– Сомневаюсь, что это случится, сэр, – хмыкнула она, – но спасибо за приглашение. Что еще прикажете?

Тобиас повертел в руках горшочек.

– Кажется, ваш превосходный смородиновый джем кончился, миссис Чилтон. Уверяю, что ничего вкуснее не ел.

– Сейчас принесу, – пообещала добрая женщина, исчезая за дверью, ведущей на кухню.

Лавиния грозно уставилась на Тобиаса. Но он, словно не заметив, принялся за яйца с картофелем.

– Прошу не переманивать моих слуг, сэр, – прошипела она.

Эмелин, сокрушенно пробормотав что-то, принялась теребить часики.

– О боже, прошу меня извинить, – вздохнула она, складывая салфетку и поднимаясь. – Я должна одеться. Присцилла и ее мама вот-вот будут здесь. Я пообещала поехать вместе с ними за покупками…

– Погоди, Эмелин, – поспешно вставила Лавиния. – Эти заявления насчет карьеры…

– Позже обсудим, тетушка, – прощебетала племянница, порхнув к порогу. – Нужно бежать. Не хочу заставлять ждать леди Уортинг.