— Я не разрешал тебе прятать тело.

Джасмин рассердил этот повелительный тон.

— Я обойдусь без твоего разрешения.

Неуловимым движением он сбросил с нее халат и сжал обе ее ладони в своей.

— Ты забываешь, что теперь принадлежишь мне. И должна делать то, чего хочу я.

— Чушь! — Не в первый раз ей пришел в голову вопрос: не взяла ли она на себя больше, чем сможет вынести.

— Мина, я хочу тебя видеть.

Подняв голову, Джасмин с изумлением обнаружила, что в углу комнаты стоит большое зеркало, отражающее ее в полный рост. Ее рыжие волосы выглядели экзотически на фоне белого ворота халата, а светлая кожа составляла резкий контраст со смуглой кожей Тарика. Его мощный торс склонился над нею.

— Тарик, отпусти меня.

Не в силах противостоять эротическому ощущению, которое вызывало у нее отражение в зеркале, она повернула голову, и ее щека прильнула к его груди. И все ее тревоги утонули в волне желания.

— Нет, Мина. Я хочу тебя видеть. — Тарик раздвинул ее волосы и на мгновение прижался носом к ее затылку. — Я не один год мечтал об этом.

Его признание заставило Джасмин задрожать всем телом. Теперь ей казалось правильным, что его взгляд обращен к зеркалу, что он видит все, что она желала спрятать. Она рождена для этой минуты. Рождена для того, чтобы стать женой шейха Зюльхейля.

— Смотри на меня, потому что я люблю тебя.

Тарик, стоя у нее за спиной, осыпал ее шею поцелуями.

Она помотала головой, протестуя против столь откровенной чувственности. А Тарик тем временем губами исследовал ее подбородок, щеку. Ее ухо, наверное, показалось ему лакомством, потому что он забрал его в рот и принялся ласкать языком. Джасмин вздрогнула и инстинктивно приподнялась на цыпочки, желая быть ближе.

— Смотри в зеркало, — прошептал Тарик, гладя ее кончиками пальцев по животу. — Пожалуйста, Мина.

Это хриплое «пожалуйста» лишило ее возможности защищаться. Она повернула голову и взглянула. И встретила взгляд горящих зеленых глаз. А Тарик между тем приподнял руку и захватил в горсть одну из ее грудей. Она ахнула и перехватила его запястье. Но он в ответ стиснул ее грудь еще крепче.

— Тарик, — простонала Джасмин, извиваясь всем телом и одновременно прижимаясь к нему спиной.

— Смотри, — велел он.

И она стала смотреть.

Тарик переместил руку так, что его большой палец оказался на ее соске и стал нежно теребить его. Глаза Джасмин широко раскрылись; она ловила ртом воздух. И услышала, как за ее спиной ритм его дыхания изменился. Она чувствовала, что тело его напряглось, явственно обозначились мускулы. На руках показались жилы. Когда Тарик вдруг перестал ласкать ее, она вскрикнула, но дразнящие движения пальцев возобновились уже на другой груди. У него были большие кисти, покрытые темными волосами. Каждая ее клеточка призывала эти ладони. Груди ныли и горели. Но вот пальцы Тарика легли на ее живот и двинулись вниз, к бедрам, к темному треугольнику, внезапно повлажневшему под его рукой. Завороженная, беспомощная, Джасмин не отрываясь смотрела в зеркало. Жилка пульсировала на ее шее, колени подгибались, а Тарик тем временем медленно, упорно продолжал свою интимную ласку. Извиваясь от его прикосновения, она невольно повторяла ритм движений его руки. Словно плывя в тумане, она посмотрела Тарику в лицо. Глаз его под сведенными бровями Джасмин не видела, но появившийся на щеках румянец говорил о том, что он возбужден не меньше, чем она.

— Нет! — закричала она, когда Тарик убрал руки.

— Терпение, Мина.

Он дышал неровно, но сохранял полный контроль над собой.

Джасмин изогнулась, стремясь вернуть его. Вместо этого он ухватил полу ее халата и стал забирать материю в свои огромные кулаки. Прежде чем до ее сознания дошло его намерение, она уже была обнажена сзади до пояса.

— Нет!

Он перестал поднимать на ней халат.

— Мина.

Приглашение к греху. И Джасмин не смогла сопротивляться.

— Боже.

Она почувствовала себя законченной распутницей: вот она стоит перед зеркалом, неприкрытая, расставив ноги, чтобы не потерять равновесия, а за ее спиной маячит темный мужской силуэт.

К своему ужасу Джасмин почувствовала, как мощное бедро скользнуло между ее ног и стало тихо тереться о ее разгоряченное тело, отчего у нее внутри все перевернулось. Между его жаром и влажной поверхностью ее интимного места не было ничего.

— Прижмись ко мне, Мина.

Со стоном, почти против воли Джасмин вжалась в него и начала двигать бедрами, а он, обхватив ее сзади одной рукой, другой продолжал гладить ее пульсирующую плоть.

Потеряв голову в объятиях Тарика, Джасмин закрыла глаза и куда-то поплыла. Желая обрести опору, она вцепилась в его руку, но было уже слишком поздно. Взрыв произошел, и она обмякла. Ей чудилось, что все это происходит с ней во сне. Она всхлипывала, а Тарик поддерживал ее.

— Мина, ты чудесна.

В его голосе слышалось благоговение.

Джасмин подняла голову, и из зеркала на нее глянуло ее отражение. Ноги расставлены, и между ними бедро Тарика. Ей было слишком хорошо, чтобы стыдливо покраснеть, поэтому она просто вскинула голову еще выше и встретила взгляд Тарика.

— Спасибо.

Тарик вздрогнул, почти сраженный ее капитуляцией.

— У меня еще не все.

Он опустил полы халата, которые скользнули по ее красивым ногам. Горящие, как в лихорадке, глаза Джасмин наблюдали за пальцами Тарика, который развязывал кружевные тесемки. Он не спешил, наслаждаясь мгновениями, превращавшими в реальность его эротические фантазии долгих лет. Он стянул с нее халат через голову, а она добровольно подняла руки, сдаваясь под натиском неукоснительного мужского требования.

Отбросив волосы с лица, Джасмин ахнула, увидев отражение своего обнаженного тела, такого доступного для Тарика.

— Ты моя, Джасмин.

На этот раз его собственнический тон не испугал ее. Ни один мужчина не может прикасаться к женщине с такой нежностью, как Тарик. Она до сих пор не представляла себе, насколько уязвила его, когда их отношения прервались. Отныне она будет любить Тарика так, что он никогда в ней не усомнится. Этот хищный зверь уверует в ее преданность раньше, чем поверит в ее любовь. Будет именно так, поскольку Джасмин не намерена уступать. Она не позволит себе мыслей о том, что у нее нет надежды отвоевать его. Такой чудовищной перспективы она не перенесет.

Их глаза встретились в зеркале, и Тарик как будто предложил ей отвергнуть его. Но Джасмин не приняла этот безмолвный вызов. Вместо этого она глубоко вздохнула и произнесла:

— Хочу еще одной поездки.

Рука Тарика конвульсивно стиснула ей талию; в его глазах бушевал неконтролируемый пожар.

— Нет, сейчас прокачусь я. — И он без усилия подхватил ее на руки. — Прокачусь медленно и долго. А у тебя будет шанс потом.

Крепкий поцелуй стал печатью под этим недвусмысленным обещанием.

Откинув одеяло, Тарик опустил Джасмин на застеленную кровать. В первый раз она увидела его совершенно обнаженным. Он огромен. До этого мгновения она не думала о том, насколько же он больше ее.

Их взгляды встретились, и Джасмин увидела в его глазах понимание.

— Мина, я не сделаю тебе больно.

Он скользнул в постель и накрыл ее своим телом. Его тяжесть означала бесконечную ласку. Праздник всех ее чувств.

— Ты зовешь меня Миной всякий раз, когда хочешь взять то, что тебе нужно.

Она призывно раздвинула бедра и обвила обеими руками его шею.

— С этого дня я всегда буду брать то, что мне нужно.

Его тон не допускал возражений, как и его эрекция не оставляла места для сомнений.

Тарик обхватил ее бедра и вошел в нее. Джасмин вскрикнула под ним, под его натиском, под волной, накрывшей ее. А он проникал внутрь, преодолевая тонкую преграду, до сих пор охранявшую ее невинность.

Джасмин ахнула, вытянулась в струнку.

— Мина!

Он застыл, лежа на ней.

Ее ногти впились в его плечи. А потом в ней произошел второй взрыв...