Подождав, пока за Кэмом закроется дверь, он обхватил узкие плечи Эви и повернулся к бывшему другу.

– Как прошел медовый месяц? – насмешливо поинтересовался он.

Уэстклифф пропустил вопрос мимо ушей.

– Учитывая все обстоятельства, – сказал он, обращаясь к Эви, – Я считаю необходимым задать вам вопрос: вы вышли замуж под давлением?

– Нет, – отозвалась Эви, чуть придвинувшись к Себастьяну, словно пыталась заслонить его собой. – Честно говоря, милорд, это была моя идея. Я пришла к лорду Сент-Винсенту в надежде на помощь и получила ее.

Явно не убежденный, Уэстклифф уронил:

– Наверняка были и другие варианты, которыми вы могли бы воспользоваться.

– В тот момент я не видела ни одного. – Ее тонкая рука обвилась вокруг талии Себастьяна, заставив его вздрогнуть от удивления. – Я не жалею о своем решении, – услышал он ее твердый голос. – И не колеблясь сделала бы это снова. Я не видела от лорда Сент-Винсента ничего, кроме добра.

– Все это ложь, как ты понимаешь, – заметил Себастьян с грубоватым смешком, хотя его пульс лихорадочно забился. Мягкое тело Эви прижималось к его боку, так что он ощущал ее тепло и запах. Он не мог понять, почему она пытается защитить его. – Я вел себя как настоящий подонок, – сообщил он Уэстклиффу невыразительным тоном. – К счастью для меня, с леди Сент-Винсент так скверно обращались в ее семье, что она не имеет представления о том, что такое хорошее отношение.

– Это неправда, – сказала Эви, обращаясь к Уэстклиффу. Ни один из них не удостоил Себастьяна взглядом, создавая у него не слишком приятное ощущение, будто он исключен из разговора. – Мне пришлось нелегко, как вы можете себе представить. Я не смогла бы выдержать это испытание, если бы не поддержка мужа. Он заботился о моем здоровье и удобствах, насколько это было возможно. И очень усердно работал, чтобы сохранить бизнес моего отца. Он защитил меня, когда мои родственники пытались увезти меня с собой против моей воли...

– Ты заходишь слишком далеко, дорогая, – перебил ее Себастьян с мрачным удовлетворением. – Мы с Уэстклиффом достаточно давно знакомы, чтобы он знал, что я никогда не стану работать. Или кого-либо защищать, если уж на то пошло. Меня волнуют лишь мои собственные интересы. – К его неудовольствию, ни один из них не обратил внимания на его слова.

– Милорд, – сказала Эви графу, – исходя из того, что я теперь знаю о своем муже, не думаю, что он поступил бы так, как поступил, если бы знал, что вы любите Лилиан. Конечно, это не оправдывает его поведение, но...

– Он не любит ее! – рявкнул Себастьян, отстранив от себя Эви. Внезапно ему стало душно, словно стены комнаты сдвинулись, грозя раздавить его. Проклятие, кто ее просил извиняться за него?! И кто ее просил притворяться, будто их связывают теплые чувства? – Он верит в любовь ничуть не больше, чем я. – Он бросил свирепый взгляд на Уэстклиффа. – Сколько раз ты говорил мне, что любовь – всего лишь иллюзия, которой утешают себя мужчины, чтобы примириться с неизбежностью брака?

– Я ошибался, – отрезал Уэстклифф. – Но почему это тебя так бесит?

– Меня? Ничуть... – Себастьян осекся и взглянул на Эви, осознав вдруг, что они словно поменялись ролями.

Она, робкая тихоня, выглядела спокойной и безмятежной, а он, всегда гордившийся своим хладнокровием и самообладанием, превратился в истеричного идиота. И все это в присутствии Уэстклиффа, наблюдавшего за ними с острым интересом.

– Что нужно сделать, чтобы ты убралась отсюда? – резко спросил он, повернувшись к Эви. – Можешь отправляться с Уэстклиффом, если не хочешь переезжать в мой дом. Мне все равно, лишь бы тебя здесь больше не видеть.

Глаза Эви расширились, и она вздрогнула, как от удара. Глядя, как она пытается сохранить спокойствие, Себастьян едва сдержался, чтобы не упасть перед ней на колени и молить о прощении. Однако не двинулся с места, когда она повернулась и направилась к двери.

– Эви, – пробормотал он.

Она даже не взглянула на него и, расправив плечи, вышла из комнаты.

Себастьян проводил ее взглядом, до боли стиснув кулаки. Затем заставил себя взглянуть на Уэстклиффа. Старый друг смотрел на него не с ненавистью, а скорее с невольным сочувствием.

– Это не совсем то, что я рассчитывал обнаружить, – тихо заметил Уэстклифф. – Ты не похож на себя, Себастьян.

Прошли годы с тех пор, как Уэстклифф обращался к нему по имени. Мужчины, даже родственники и близкие друзья, обычно называли друг друга, используя фамилии или титулы.

– Пошел к дьяволу, – огрызнулся Себастьян. – Если ты явился сюда, чтобы читать мне нотации, то ты опоздал почти на месяц.

– Таково было мое намерение, – признал Уэстклифф. – Но теперь я решил остаться и опрокинуть стаканчик бренди, пока ты расскажешь мне, что, во имя Господа, ты делаешь. Для начала можешь объяснить, зачем ты взвалил на себя управление игорным клубом.

Трудно было выбрать более неподходящее время для того, чтобы сидеть и праздно болтать, чем сегодняшний вечер, когда клуб буквально ломился от народа, но Себастьяну вдруг стало наплевать. Прошла целая вечность с тех пор, как он беседовал с кем-то, кто его хорошо знал. Хотя он не питал иллюзий относительно их былой дружбы, перспектива обсудить последние события с Уэстклиффом, пусть даже настроенным враждебно, казалась слишком заманчивой, чтобы отказаться от нее.

– Ладно, можно и поговорить, – проворчал он. – Побудь здесь. Я сейчас вернусь. Не могу же я позволить своей жене фланировать по клубу без сопровождения.

Себастьян вышел из конторы и, широко шагая, направился в парадный холл. Эви там не было, и он решил, что она выбрала другой путь, возможно, через игорный зал. Помедлив в одной из входных арок, он окинул взглядом море голов. Яркие волосы Эви сразу же привлекли его внимание. Она направлялась в угол, где сидел Кэм. Члены клуба расступались, освобождая ей путь.

Себастьян двинулся следом, вначале медленно, затем ускорив шаг. Он пребывал в странном состоянии, не понимая самого себя. Он всегда умел обращаться с женщинами. Почему же в таком случае он не может сохранять хладнокровие, когда дело касается Эви? Не потому ли, что между ними стоит его прошлое, запятнанное беспутством и бесконечной погоней за юбками? Вдруг она впитает его пороки, как чистый лист бумаги впитывает разлитые чернила, и станет циничной, ожесточенной? А со временем, когда узнает его лучше, проникнется к нему презрением...

Кэм, который сидел на высоком вращающемся стуле, наблюдая за игорными столами, заметил приближение Эви и, крутанув стул, повернулся к ней лицом. Затем вскинул темноволосую голову и прошелся быстрым взглядом по залу, чтобы убедиться, что все в порядке. При виде Себастьяна он коротко кивнул, давая понять, что задержит Эви, пока тот не доберется до них.

Снова оглядев зал, Кэм слегка нахмурил темные брови и выпрямился, ощутив неприятное покалывание на затылке. Оглянувшись через плечо, он не обнаружил ничего подозрительного и снова расслабился. Однако его не покидало инстинктивное беспокойство, заставлявшее всматриваться в толпу, словно его взгляд притягивал магнит... Случайно подняв глаза, он напряженно замер, уставившись на что-то с пристальным вниманием.

Себастьян, который к этому моменту выбрался из толпы, проследил за потрясенным взглядом Кэма и увидел плотного мужчину, который стоял на галерее, нависавшей над игорным залом. Растрепанный и грязный, с черными волосами, прилипшими к приплюснутому черепу, он был тем не менее легко узнаваем. Джосс Буллард! Как ему удалось пробраться в клуб незамеченным? Должно быть, через потайной ход. Себастьян чертыхнулся. Похоже, здесь больше входов и выходов, чем в муравейнике. И никто не знает их лучше Булларда и Кэма, которые выросли под этой крышей...

Все мысли вылетели из головы Себастьяна, когда он увидел пистолет, блеснувший в руке Булларда. Нетрудно было догадаться, кого он избрал своей мишенью. Он целился в Эви, которой оставалось всего лишь несколько шагов до Кэма.

Движимый инстинктом, Себастьян со скоростью молнии метнулся вперед. Фигурка Эви так четко обозначилась в его охваченном ужасом сознании, что казалось, он видел даже ворсинки на бархате ее платья. Все его нервы, все мускулы напряглись в едином усилии, сердце бешено гнало кровь по жилам. Схватив Эви, он повалился вместе с ней на пол, прикрывая ее собственным телом.