На второй вахте миновали остров Рона, и суда конвоя вышли в Норвежское море. На военных кораблях сразу усилили наблюдение – в этих водах немецкие подводники вели себя нагло. Тем более что караван выдавал себя дымами из пароходных труб. Дымы были видны за много миль.

Однако день шел за днем, и пока никаких происшествий не случалось.

– Хорошо военным! – заметил один из вахтенных офицеров.

– Почему? – осторожно поинтересовался Владимир.

– Они сопровождают конвой только до острова Медвежий, дальше охрана конвоя ляжет уже на русских. А британский флот повернет назад.

Для Владимира это было новостью. Он полагал, что военные корабли будут сопровождать транспорты до Мурманска или до Архангельска.

Четырнадцать грузовых транспортов конвоя сопровождала целая британская эскадра – крейсера «Шеффилд», «Ямайка», «Бервию» и три эсминца. А тяжеловесом выступал линкор «Король Георг V». А еще миноносцы, тральщики, торпедные катера. Прикрытие конвоя действительно было мощным.

Только и немцы не дремали. Уже утром 30 декабря авиаразведка немецкого флота обнаружила конвой – в первую очередь из-за дымов. Военно-морские силы Германии срочно разработали операцию «Аврора» по разгрому конвоя. С военно-морских баз оккупированной Норвегии в море, на перехват конвоя, вышли два тяжелых крейсера – «Адмирал Хиппер» и «Лютцов», и шесть эсминцев: «Фридрих Экольд», «Рихард Байтцен», «Теодор Ридель», а также Z-29, Z-30 и Z-31.

Быстроходные корабли немцев шли наперерез конвою. Но и британцы готовились к проводке конвоя. Они установили на несколько судов недавно появившиеся радиолокаторы. Как раз тральщик «Брембл», шедший справа от транспорта, на котором плыл Владимир, и был оборудован этим новшеством. Он первым засек немцев и поднял тревогу.

К предполагаемому месту перехвата конвоя подтягивались не только немецкие корабли, но и подводные лодки, почуявшие поживу. Они слетались, как стервятники на падаль.

Владимир не знал, да и не мог знать складывающегося положения, как не знал его пока в полной мере английский адмирал, командовавший конвоем.

Немцы подходили к конвою двумя группами с разных направлений.

День 31 декабря выдался ненастным. Дул сильный ветер, поднимавший огромные волны, низко над водой неслись хмурые, темные тучи, грозившие излиться дождем. Погода помогала конвою, немцы не смогли поднять в воздух авиацию, провести детальную разведку, распределить силы. Кроме того, немцы лишились возможности нанести предварительный удар авиацией, хотя торпедоносцы стояли в полной боевой готовности на аэродромах. Тем более что конвой находился в пределах радиуса действия немецкой авиации с аэродромов в Норвегии.

Транспорт швыряло на волнах во все стороны. Вода захлестывала на палубу. Стоя за штурвалом, Володя с трудом выдерживал курс – судно клало с борта на борт.

Вахтенный офицер пробормотал:

– Чертова погода, к тому же военные что-то всполошились – посмотри, как прожектора сигналят!

Володя уже и сам обратил на это внимание, но счел, что сигналы вызваны ухудшающейся погодой. Тучи разразились шквалом снежного заряда, видимость ухудшилась настолько, что временами не было видно носа корабля. Из-за обледенения – все-таки температура была минус пятнадцать градусов – все надстройки корабля покрылись толстым слоем льда. Нос судна тяжело зарывался в волны. Владимиру приходилось напрягать зрение, чтобы увидеть вдали корму впереди идущего судна. Ситуацию усугубляли сумерки полярной ночи – все вокруг казалось серым.

Непогода и плохая видимость спасли конвой, сыграв с немцами злую шутку.

Еще при выходе из военно-морской базы «Альта-фьорд» командир отряда немецких кораблей Оскар Кумметц решил, что конвой будут брать в тиски. Крейсер «Адмирал Хиппер» зайдет с юго-запада, а крейсер «Адмирал Лютцов» будет дожидаться караван с северо-востока, не давая подняться судам в северные широты.

Первым караван JW-51B обнаружил командир подводной лодки U-354» лейтенант Хершлег, сообщив об этом на «Адмирал Хиппер» Кумметцу. Почти одновременно смутные силуэты неизвестных судов обнаружили на корвете «Хайдарабад». Они просигналили на «Хиппер» и, не получив ответа, сочли их за советские.

Через сорок пять минут, в 9.15 немцев обнаружили на «Обдурате». Просигналили, и тут же были обстреляны с крейсера, эсминец радиограммой поднял тревогу.

Адмирал Роберт Смит-Винсент Шербрук, командовавший английскими судами, выдвинул навстречу крейсеру четыре эсминца, а пятый эсминец, «Ахантес», стал ставить дымовую завесу между крейсерами и транспортами.

Шербрук радировал о нападении контр-адмиралу Роберту Л. Барнету, командиру отряда легких крейсеров «Шеффилд» и «Ямайка», который форсированным ходом поспешил к месту боя.

Тем временем «Хиппер» открыл огонь из орудий по «Ахантесу». Эсминец получил серьезные повреждения, значительная часть команды погибла, корабль потерял ход и в 13.14 затонул.

«Хиппер» перенес огонь на другие эсминцы.

Транспорты конвоя стали уходить на северо-восток, где их поджидал крейсер «Лютцов».

Пока все шло по плану немцев. «Хиппер» связал боем корабли охранения, а «Лютцов» должен был потопить беззащитный караван.

Один из снарядов «Хиппера» попал в «Онслоу». Командир эскадры Шербрук был ранен в голову и потерял левый глаз. Командование принял на себя капитан-лейтенант Кинлох.

Неожиданно для немцев появились легкие английские крейсеры «Шеффилд» и «Ямайка». Они находились в этом районе, возвращаясь с проводки первой части каравана JW-51A. До того эти крейсера не были обнаружены ни немецкими подводными лодками, ни авиацией.

Крейсера открыли огонь и с третьего залпа накрыли снарядами главного калибра «Хиппер». На «немце» получили первые повреждения котельное отделение номер 3 и самолетный ангар.

Принимая во внимание указания фюрера не подвергать корабль чрезмерному риску при встрече с превосходящими силами, Кумметц отдал приказ на отход.

Немецкие эсминцы, сопровождавшие «Хиппер», развернулись, и в сумерках два из них приняли «Шеффилд» и «Ямайку» за «Лютцов» и «Хиппер» и пристроились к ним.

Поняли капитаны свою ошибку, когда англичане открыли огонь. Дистанция была невелика, и эсминец «Фредерик Экхолд», шедший первым, получил залп главных орудий в центр корпуса и через две минуты затонул. Второй эсминец, «Рихард Бетцен», в суматохе ускользнул.

«Хиппер» пошел в сторону побережья, до которого было 150 миль, и с трудом добрался до Каа-фьорда.

«Лютцову» же удалось перехватить караван транспортов. Первый из судов был в трех милях от рейдера, последний – в семи, скрываясь в сумерках.

«Лютцов» открыл огонь на поражение. Рейдер выпустил 87 280-миллиметровых снарядов главного калибра и 75 150-миллиметровых, но смог попасть только в тральщик «Брембл» и утопить его. Помешали точному огню сумерки полярной ночи, снег и обледенение механизмов.

Испуганный радиограммой с «Хиппера» о повреждениях, нанесенных ему английскими крейсерами, которые возвращались к конвою, «Лютцов» счел за благо удалиться, благополучно вернувшись в Альта-фьорд.

Гитлер, узнав о поражениях и потерях, пришел в неописуемую ярость. Он рвал и метал и принял решение снять с поста адмирала Эриха Редера, заменив его на Карла Деница, а также расформировать надводный флот.

Пятидесятиоднолетнему адмиралу Деницу с трудом удалось уговорить фюрера сохранить эскадры и держать их на северных коммуникациях.

Владимир всего происходящего не знал, да и не мог знать. Он просто исполнял свою работу. Больше всех в конвое он желал, чтобы караван дошел до места назначения. Все – военные моряки, капитаны судов, штурманы, механики, рулевые – выполняли, пусть рискованный и трудный, рейс по доставке грузов. Лишь он возвращался на Родину. Володя рвался домой всей душой, и единственное, что он мог сделать сейчас, – это ответственно исполнять свою работу.

Когда «Брембл» отвернул в сторону, а потом прогремели первые выстрелы с «Хиппера», озарив вспышками мрак полярной ночи, вахтенный офицер запаниковал, вызвав на ходовой мостик капитана.